История несправедлива к своим избранникам. Лишь много лет спустя, "когда, откровенно говоря, уже поздно", воздает она всем сестрам по серьгам, а Сеньке - по шапке. Или не воздает.

14 августа 2006 г. внезапно вспыхнувшая Вторая Ливанская война закончилась полной победой, которая тогда, 7 лет назад, была признана в Израиле поражением, а победители строго наказаны. Эти победители никак не соответствовали образу народных героев, привычному для Израиля - тут оказались единодушны и левая пресса и правая бранжа. В один голос с "Хизбаллой" они чернили каждый промах, каждую ошибку руководителей Израиля, на которых легло бремя войны. Сегодня, заняв их места, многие из тогдашних обвинителей "пересматривают" свои обвинения, хотя ничего нового, чего не было бы известно уже 14 августа 2006 г., за эти 7 лет, вроде, не появилось.

На парламентских выборах 28 марта "Кадима" с Ольмертом во главе и с Шароном на знамени набрала 29 мандатов, 20 получила "Авода" под предводительством Амира Переца. Бывший градоначальник, не имеющий никакого героического прошлого и без малейшего намерка на харизму, мимикой и внешностью напоминающий похудевшего Шрека, занял первое кресло страны, а должность министра обороны потребовал себе вчерашний профсоюзный вожак. Сразу после приведения к присяге правительство столкнулось с вызовами, ответить на которые годами не могли даже искушенные политики и полководцы.

25 июня ХАМАС совершил из Газы вылазку и захватил в плен Гилада Шалита, заломив непомерную цену за его освобождение. Грозное размахивание кулаками после этой закончившейся в пользу террористов драки никаких результатов не принесло - пленный солдат на пять долгих лет пропал из поля зрения Израиля, став для ХАМАСа надежным прикрытием от будущих размахиваний. Воодушевленные успехом собратьев по террору командиры "Хизбаллы" подготовили аналогичную операцию на севере Израиля и меньше чем через три недели, перебравшись через ливано-израильскую границу, захватили двух военнослужащих, гибель которых некоторое время скрывали, рассчитывая поторговаться. Но еще до начала торгов инцидент на границе, неожиданно перерос в полномасштабную войну.

У Израиля всегда был соблазн, да и возможности так ответить бандитам, чтобы надолго отбить у них охоту торговать людьми. Однако многие годы никто из решительных израильских политиков и блистательных генералов не решался на такой ответ. Вчерашние городской голова и профсоюзный вожак решились на то, чего годами страна ждала от своих лидеров. Единственным профессиональным военным в "тройке", принимавшей решения, был начальник генштаба Дан Халуц, да и тот - первый летчик на этой общевойсковой должности, отнюдь не являлся абсолютным авторитетом для своих подчиненных - танкистов, артиллеристов, десантников и др.

Военный опыт главкома определил и тактику боевых действий - ВВС наносили удар за ударом по позициям "Хизбаллы", уничтожив половину личного состава шиитского бандформирования и загнав в подполье успевших унести ноги. За четыре с половиной недели войны были разрушены едва ли не все бункеры "Хизбаллы". Храбрый Насралла по сей день скрывается в бункере, покидая его только в исключительных случаях. Военные потери насраллистов в 7 раз превысили потери ЦАХАЛа, которые можно было еще и уменьшить, если бы Ольмерт и Перец не подались давлению и не начали наземную операцию, когда она уже ни на что не могла повлиять.

Высокие потери сухопутных сил в любой гористой стране, будь то Афганистан, Чечня или Ливан, всегда неизбежны. Можно утверждать, что генерал ВВС Дан Халуц оказался в нужое время в нужном месте и выбрал нужную тактику, которая вела к победе. Он был убежден в этом и сам и демонстрировал окружающим хладнокровие и уверенность, которых так не хватает обществу в минуты потрясений, и которых оно ждет от своих лидеров порой больше, чем военных успехов. Отправляясь на заседание правительства, где было принято решение о начале войны, Халуц демонстративно позвонил в банк и распорядился продать его акции, которые должны были на некоторое время упасть в связи с боевыми действиями. Это и припомнили ему несколько недель спустя, выставляя браваду старого пилота едва ли не государственной изменой.

Автору этих строк доводилось вблизи наблюдать, как ведут себя израильские летчики накануне боевого задания. Они болтают о футболе, о девушках, о музыке - ни словом не обмолвившись о том, что их ждет завтрашним утром, которое для кого-то из них может оказаться последним. Полная беспечность, под ширмой которой ни на секунду не прекращается напряженное ожидание и просчет вариантов. В небе нет дорожных знаков, а на вражеской земле не ждут спасательные службы.

Не нужно быть военным аналитиком, чтобы понимать: в день начала войны мысли даже самого корыстного, нерадивого и бессовестного командующего армией заняты тем, что ему предстоит и от чего зависит судьба страны и его собственная. Даже не на 99, а на 100 процентов. Каждый его шаг, слово, улыбка подчинены тому, что сейчас происходит, и этот звонок Халуца в банк, уверен, был одним из действий, имевших скрытую, но вполне понятную цель. Да кому докажешь! Генерал стал первым, кого с позором отправили в отставку после победы.

За ним последовал министр обороны Амир Перец, который, по сути, был главным движком этой военной кампании, вернувшей в арсенал ЦАХАЛа стратегию устрашения и восстановившей репутацию Израиля, как бесшабашного забияки, способного на решительный ответ обнаглевшему соседу-хулигану. Дольше всех продержался сам Ольмерт, но и его добила государственная комиссия, расследовавшая ошибки и промахи Второй Ливанской. Хотя количество ошибок и промахов едва ли достигло даже уровня, планируемого в любой войне, и возлагать ответственность за них на премьер-министра и министра обороны, всего за два месяца до этого возглавивших правительство и армию, было по меньшей мере несправедливо.

Журналисты, за редчайшими исключениями, смачно описывали эти ошибки и промахи, которых даже не заметили бы, если бы ЦАХАЛ вели в бой героические персонажи израильской мифологии, а не эти... Личную неприязнь к премьер-министру, министру обороны и начальнику генштаба журналисты и политики реализовывали, как правило, оперируя аргументами врага. Но в такой-то борьбе все средства хороши и политиканы во всей красе продемонстрировали в те дни свою готовность во имя узкопартийных интересов поставить на карту судьбу страны.

Видимо, свою роль сыграли еще и глубокие комплексы израильских ястребов. За четверть века, прошедшие после первой ливанской, сугубо гражданский Ольмерт решился на то, на что не решался ни один из кадровых генералов, стоявших в эти годы у руля государства и армии. И этой решительности ему не простили.

Единственным, кто подавил собственные, вполне понятные ревность и неприязнь к обошедшему сопернику, был Биньямин Нетаниягу. Он не позволил себе ни одного публичного выпада против Ольмерта, он носился по всем телеканалам и, задействовав все свое красноречие, на иврите, по-английски, по-французски разъяснял миру, что на самом деле происходит на северной границе Израиля и что такое "Партия Аллаха" с ее бандитскими нападениями на мирных жителей. Можно много в чем упрекнуть Биби, можно не принимать его идеологию, осуждать его политику, смеяться над его слабостями, но его поведение в те тяжелые для Израиля дни вызывает самое глубокое уважение.

С непривычной стороны раскрылась тогда еще одна из привычных реалий. С первых же дней войны депутаты НДИ, забросив планы государственного переустройства и забыв патриотическую риторику, дружно сели на машины и поехали по сидевшим под ракетными обстрелами северным городам, выискивая где кому и чем можно помочь. К одному из них - Алексу Миллеру, я как-то присоединился, сформировав из себя "фронтовую концертную бригаду". И пока я развлекал сидевших в подвалах и бомбоубежищах репатриантов шутками из "Бесэдера?", депутат развил бурную и совсем не политическую деятельность. Помог молодой женщине поднять детскую коляску по ступенькам, сбегал в машину и принес ящик воды старикам, участливо выслушал потрясенную израильтянку, на глазах у которой ракета попала в соседского парня, куда-то позвонил, чего-то уладил. Никогда нигде нашдомовцы не вспоминают те дни, да это и не укладывается в стилистику партийной пропаганды, но думаю, что последующий электоральный успех НДИ во многом обусловлен их тогдашним простым, человеческим, не показным поведением. Респект!

14 августа война закончилась, но травля победителей продолжалась. Теперь в качестве аргумента бесконечно обмусоливались их ошибки и промахи, расписывались ужасающие угрозы, исходящие от недобитого врага. Которого истинные патриоты, уж конечно, добили бы. Если бы...

Но вместо ужасных последствий наступили годы мира. Проученная и загнанная в подполье "Хизбалла" только тявкала из своих нор, не решаясь высунуться. Даже когда хамасовские братки, поливаемые "Литым свинцом", взывали к ним о помощи. Ливанская регулярная армия заняла позиции в Южном Ливане, раньше контролировавшиеся террористической группировкой и, худо-бедно, присматривает за порядком. Международный военный контингент начал патрулировать границу с Израилем, как это было зафиксировано в резолюции ООН №1701, под гарантии которой Израиль согласился прекратить боевые действия. Надо ли говорить, что тогдашний министр иностранных дел Ципи Ливни, продавившая в ООН эту резолюцию, тоже получила от соотечественников свою порцию нечистот за "ошибки и промахи".

Сегодня в Израиле все чаще предпринимаются попытки пересмотреть итоги Второй Ливанской и назвать, наконец, победу победой. Но проблема в том, что победители еще живы и все так же не симпатичны, и по-прежнему не поддерживают единственно правильную политическую линию истинных патриотов. А если признать поражение победой, то ведь придется и их признавать победителями. И уж по крайней мере извиниться за несправедливость и неблагодарность. Но до этого наша политическая элита пока не доросла. Своя партийно-хозяйственная рубашка по-прежнему ближе к телу.