Несколько месяцев назад Министерство иностранных дел послало меня в одну азиатскую страну, чтобы проконсультировать правительство по вопросу о взаимоотношениях с исламским населением этого государства. МИД прекрасно организовал это мероприятие, как с профессиональной, так и с материально-технической точки зрения, и посол Израиля в этом государстве лично сопровождал меня в моих встречах с местными специалистами.

В эти дни МИД готовит рекламный фильм об Израиле где ведущей будет Бар Рафаэли, чье участие вызывает волну возражений, потому что она не служила в армии. Были возражения и со стороны официальных организаций, особенно – самого ЦАХАЛа, поскольку ее участие в фильме, официально сделанном государством Израиль, может быть истолковано людьми, не служившими в армии, как оправдание. В эти дни, когда «равное бремя» стало политической мантрой на уровне «лучше умереть, чем совершить грех», ЦАХАЛ ожидает, что Министерство иностранных дел не поступит таким образом, чтобы оправдать уклонение от воинской службы. Но, по-видимому, Министерство иностранных дел не счтает, что это создает проблемы.

На мой взгляд, это является показателем того, как мыслят многие в МИДе. Сотрудники министерства являются государственными служащими, не назначенными министром, большинство из них - выпускники кадетского корпуса МИДа. Предполагалось, что это обеспечит государство Израиль профессиональными кадрами, которые будут выполнять решения правительства добросовестно, профессионально и без возражений.

Министерство иностранных дел построено на устаревшей социальной модели

На самом деле, все совершенно иначе. Социальный профиль работников МИДа больше соответствует модели АХУСАЛ (אחוס"ל), придуманной социологом профессором Барухом Киммерлингом, который описал государство Израиль в 70-х как образование, управляемое элитой, которую составляют светские ашкеназы из старожилов, социалисты и националисты (אשכנזי, חילוני, ותיק, סוציאליסט, לאומי). В общем можно сказать, что политические, социальные, дипломатические и культурные установки сотрудников МИДа гораздо больше напоминает партию Труда (и, возможно, также, МЕРЕЦ), чем Ликуд, несмотря на то, что с 1977 было несколько правительств под руководством Ликуда. Доля религиозных, ультраортодоксов и арабов среди сотрудников министерства значительно ниже, чем их доля в составе населения государства Израиль.

В результате, Авигдору Либерману, министру правого толка, трудно навязать свою политическую программу своим подчиненным по той простой причине, что он не может назначить сотрудников, которые ему подходят. Политическое звено (премьер-министр и министр иностранных дел) в министерстве может назначить не более 11 человек, от посла до человека, который подает чай, и министру, который не может назначить своих людей на ключевые должности, трудно проконтролировать ситуацию в министерстве. Мне кажется, что Либерман был «персоной нон грата» в глазах своих подчиненных.

МИД не предан политике правительства и премьер-министра

Политические установки сотрудников МИД создали абсурдную ситуацию, при которой на министерство, представляющее политику премьер-министра и отвечающее за пропаганду и связи с общественностью (хасбара), возложена обязанность разъяснять позиции государства, несмотря на то, что премьер-министр не мыслит в унисон с должностными лицами МИДа. Это несоответствие стало совершенно очевидным в начале 2000-х, когда премьер-министром был Ариэль Шарон, а министром иностранных дел - Шимон Перес. С течением времени МИД перешел к использованию политического языка, который не отражает политику Израиля, и использует такие выражения, как «оккупированные территории» (оккупированные у кого?), «поселения» (вместо «населенные пункты»), «палестинский народ» (даже Азми Бшара* не думает, что есть такой народ) и «два государства для двух народов». МИД не принял мнение профессора Иегуды Блюма, который был юридическим советником министерства и представителем Израиля в ООН, и который доказал, что, согласно международному праву, «территории» не были оккупированы, не говоря уже о документах, которые предоставляют еврейскому народу права и суверенитет над всей землей Израиля, например, решение Конференции Сан-Ремо в 1920 году.

За последние десять лет, я лично столкнулся с таким типом мышления среди сотрудников МИДа, который проявляется также в том, как функционирует само министерство. В конце 2000-х, когда палестинские террористы возобновили взрывы наших автобусов с пассажирами, я написал короткую статью на английском языке о внутреннем мире шахида и том вознаграждении, которое он ожидает в раю после того, как успешно выполнит свою миссию. Я послал статью ответственному должностному лицу, которое отвечало за пропаганду, предполагая, что оно направит статью израильским представителям за рубежом, чтобы они могли разослать ее в местные газеты по всему миру. После двух дней я позвонил, чтобы выяснить судьбу этой статьи, и представитель сказал мне: «Мы решили не использовать эту статью». Я спросил, почему, и он ответил мне: «Нехорошо ссылаться на верования других народов, и это не наше дело углубляться в фантазии чужих культур». Я взорвался: «Друг мой, нас убивают в автобусах из-за фантазий другой культуры!!!» «Тем не менее, - ответил он, - это наше окончательное решение». Два года спустя МИД начал публиковать ужасные фотографии террористических атак, но только в Интернете. Преданный чиновник был повышен в должности, и сегодня он занимает руководящий пост в министерстве.

С МИДом я столкнулся в еще одном деле, связанным с израильской политикой в палестинском вопросе. Я стал свидетелем, как чиновник сказал что-то вроде: «Мы должны подтолкнуть правительство принять нашу политику, которая, как мы считаем, является правильной». В этом случае «правильной политикой» было создание палестинского государства с территориальной непрерывностью, на основе границ 1948 года с небольшой корректировкой. Смысл этого заявления в том, что чиновники МИД, государственные служащие, видят себя разработчиками политики, а не работниками, которые воплощают политику премьер-министра и министра иностранных дел, которые были избраны общественностью. Те из моих читателей, которые знакомы с британским сериалом «Есть, господин министр» и его продолжением «Есть, господин премьер-министр», хорошо понимают, что я имею ввиду. Государственная служба имеет свою специфику, и роль ответственных представителей - подталкивать министра, который был избран общественностью, в направлении, который чиновники считают правильным. Министр пользуется той информацией, которую чиновники ему поставляют, чтобы он принимал нужные решения._________________________________________________

*Азми Бшара – бывший арабский член Кнессета, который сбежал из Израиля после того, как был заподозрен в передаче информации врагу в военное время (прим. пер).

МИД некомпетентен в вопросах пропаганды

Третий вопрос относительно работы МИД относится к теме пропаганды. Сам факт, что предыдущее правительство Израиля решило создать отдельное подразделение, которому было поручено заниматься пропагандой (и связями с диаспорой) доказывает, что в министерстве иностранных дел есть проблемы. Даже если это решение было принято ввиду необходимости найти работу для важного человека, создание Министерства пропаганды указывает на определенное отсутствие доверия со стороны премьер-министра к должностным лицам МИДа, которые должны заниматься пропагандой. Может быть, что они даже спокойно отреагировали на создание такого министерства, не организуют демонстраций и забастовок, из-за того, что им неудобно разъяснять политику правительства, потому что это не согласуется с их взглядами. Это также может объяснить факт, что МИД не прилагает усилий для создания в Израиле каналов спутникового телевидения ни на английском, ни на арабском.

Доклад комиссии Аграната о действиях правительства во время второй ливанской войны (2006) также коснулся недочетов в сфере пропаганды, за которую тогда несла ответственность министр иностранных дел Ципи Ливни. Согласно выводам доклада, следовало создать Управление пресс-службы. Это управление должно было быть включено в состав канцелярии премьер-министра и функционировать в качестве государственной штаб-квартиры и отвечать за все другие информационные учреждения и пресс-службы, например тех, которыми располагают МИД, ЦАХАЛ и Министерстве внутренней безопасности. Тот факт, что такой орган должен быть создан, доказывает, что у МИДа есть проблемы, и, главным образом, что он действует в соответствии со своими установками, что делается очевидно, когда чиновники пытаются говорить от имени правительства и премьер-министра и объяснять их действия, в то же время придерживаясь взглядов, которые противоречат правительству.

Улучшение коммуникаций подрывает влияние МИДа

Однако проблема установок - не единственная в МИДе. Есть еще одна проблема, связанная с общим снижением важности министерства иностранных дел в эпоху, когда главы государств разговаривают друг с другом ежедневно по сотовым телефонам и координируют вопросы политики без привлечения послов, в эпоху, когда межгосударственное сотрудничество во многих областях (экономической, финансовой, культурной, художественной, научной, военной, безопасности и многих других) осуществляется без участия МИДа; в эпоху, когда каждый гражданин, который публикует или распространяет статьи, клипы или фотографии в Интернете, становится представителем своей страны; в эпоху, когда средства массовой информации перешагивают через головы должностных лиц, бюрократии и доводят слова правительства и премьер-министра до каждой гостинной в мире; в эпоху, когда посол страны - по большей части чиновник, обязанный делать то, что ему говорят. Сколько израильтян знают имена послов Израиля в Париже, Лондоне или в Москве?

В недавно сформированном правительстве один министр отвечает за внешнюю политику, а другой – за отношения с США

Вывод, вытекающий из всего, сказанного выше - из-за смены зпох, а также из-за способа функционирования МИДа, это министерство стало второстепенной структурой с незначительным влиянием на то, что происходит внутри Израиля, а также между Израилем и другими странами. Для меня министерства здравоохранения, транспорта, инфраструктуры и внутренних дел более важны, влиятельны и значимы в нынешних и будущих государственных вопросах в Израиле, чем министерства иностранных дел, и, возможно, пришло время сказать открыто, что МИД стал не более, чем координатором правительственной деятельности в зарубежных странах. Израильские представительства все больше служат деятельности других министерств - МВД, безопасности и ЦАХАЛа, промышленности, торговли и туризма, полиции, тогда как дипломатические функции посла были значительно ограничены.

Модернизация МИДа для более значимой и эффективной работы

Вместо того, чтобы действовать по указке МИДа, правительство должно вывести МИД из разряда действительно важных структур. Министерство, чей подход базируется на политической программе меньшинства, становится все менее и менее важным, особенно когда мечтатели из школы Шимона Переса и «нового Ближнего Востока» получили пощечину от ближневосточной реальности. Я предлагаю изучить бюджет министерства иностранных дел и направить средства на более важные для израильского народа цели, знаменуя окончание эпохи правления АХУСАЛ.

Мордехай Кедар

Перевод Мирьям Аргаман