(Рецензия на спектакль Камерного театра "Кизуз" )

Комедия "Кизуз" в Камерном меня заинтересовала уже одним своим названием. На русский иначе как длинным и скучным словом "взаимозачет" не переведешь. К этому слову у меня особая слабость – именно с небольшой заметки, в которой я объяснил читателям газеты смысл этого слова, и начался мой многолетний роман, моя сага с языком иврит.

Слово "кизуз" – в центре комедии, не понимая его нельзя понять и спектакль. Попытаюсь коротко объяснить. Его часто используют в бухгалтерии в смысле взаимозачет. Но также – в Кнессете. На последнем заседании своей фракции премьер-министр Биньямин Нетаниягу напутствовал депутатов: "Никаких кизузов". Что он имел в виду?

Скажем, в парламенте намечается голосование по судьбоносному вопросу. Важен каждый голос. Депутат от коалиции как назло – в Японии, делится там парламентским опытом. Ради 15 минут бросить все и примчаться в Израиль, чтобы проголосовать так, как нужно его фракции? Он поступает хитрее: через своего помощника узнает, не делится ли таким же самым опытом где-нибудь в Америке или Австралии депутат Кнессета от оппозиции? Найдя такого, звонит ему и предлагает "кизуз", "взаимовычет": Он не вернется в Израиль для голосования, пусть и оппозиционер не возвращается. В таком случае вычеркиваются по одному голосу от правых и левых, и обе стороны квиты.

Нетаниягу требует от своих сторонников не играть в такие игры и всегда являться и голосовать.

Комедия в Камерном (автор Илан Хацор, поставил Алон Офир) построена тоже на этом парламентском обычае. Депутат от правых, житель поселения Бени Швут (его роль исполняет Шмуэль Виложни) договаривается с депутаткой от левых Тамарой Ярден (Лимор Гольдштейн) о "кизузе", то есть, оба они не пойдут голосовать.

Ситуация осложняется тем, что ультраправый поселенец и ультралевая активистка… тайные любовники. И вместо того, чтобы идти голосовать по принципиальному вопросу, они договариваются встретиться на тайной квартире и заняться любовью.

Но из-за досадной оплошности ситуация выходит из-под контроля, два героя вынашивают планы обмануть друг друга – "нейтрализовать" политического соперника (и сексуального партнера), а самому отправиться на голосование.

Как и положено в комедии, нас ждут многочисленные перипетии, масса смешных ситуаций, герои предают друг друга, свои идеалы, свои принципы и чувства. 

Спектакль, идущий около двух часов, смотрится на одном дыхании. Узнаваемые характеры, ситуации, злободневные темы. Нет ничего лишнего, никакого провисания, топтания на месте.

В тщательно продуманном и смешном до коликов финале все герои собираются на тайной квартире, где ставятся точки над "и".

Заслуживает особых похвал мастерство исполнителей главных ролей; не ударили лицом в грязь и другие актеры: Одая Корен в роли Мории, жены Бени Швута, Йоав Леви (председатель коалиции).

Я снимаю шляпу перед талантом драматурга, которому удалось придать особый смысл ключевому для спектакля слову "кизуз".

Режиссер элегантно использует пространство сцены, чтобы мгновенно переносить из одного места действия в другое (декорации – Йоси Бен-Ари). Еще комплимент постановщику: звучащие в спектакле знакомые всем израильтянам и любимые ими песни наполняются неожиданным сарказмом, иронией. В том числе – и главная песня страны – ее гимн "А-тиква".

Еще на стадии репетиций до депутатов Кнессета дошли слухи о злой сатире на них, поднялось возмущение, послышались требования запретить - совсем как в славные советские времена на нашей с вами бывшей родине. Их доводы были такими: в спектакле все надумано, его показ может нанести ущерб имиджу депутатов Кнессета, которые трудятся не покладая рук, посвящают все свое время, прилагают все свои силы для служения народу.

Но мы живем в свободной стране, благоразумие победило, никто спектакль запрещать не стал. 

Если честно, я так и не понял, что же обидело народных избранников. Пытался догадаться. Может, то, что в спектакле есть немало "постельных" сцен? Но они выполнены со вкусом, ненатуралистичные, (что и во мне вызвало бы отвращение), скорее гротескные, с юмором. Не секс, а скорее карикатура на него. Не скажут же нам, что в Кнессете вообще нет секса.

Может, уважаемым депутатам мешает, что согласно замыслу автора между народными избранниками завязываются интимные отношения? Мне же показалось, что любовная связь между главными героями спектакля – самое симпатичное из того, что происходит на сцене. Роман этот мил, возвышен, понятен, и зрители принимают без возмущения то, что мужчина и женщина ложатся в постель, поскольку любят друг друга – хотя и являются непримиримыми соперниками в политике.

Что же не понравилось депутатам? Да, герои пьесы совершают нехорошие поступки – но ведь и в жизни встречаются политики, которые предают свои же идеалы и принципы. Никакой клеветы здесь нет, нет оговора, высосанного из  пальца.

Наш Кнессет с большими успехом выполняет свою задачу и среди прочего подвергает критике деятельность исполнительной власти. Сами же депутаты имеют определенный иммунитет, и исполнительная власть в лице прокуратуры не имеет права проверять и контролировать их. Именно поэтому депутаты должны быть благодарны театру, который добровольно взваливает эту важную для демократии миссию – вытаскивает за ушко да на солнышко грешки наших народных избранников.

Театр никогда не был "искусством для искусства". Он по своей природе – кафедра, с которой вещают творческие люди, призывают к совести, учат жизни, воспитывают - и этой миссии его не лишить.

Слова "воображаемый", "надуманный" и "небывалый" в отношении к пьесе должны восприниматься как похвала, ибо не приведи Господь про спектакль скажут, что он лишен воображения, выдумки; меня не заставишь под дулом пистолета смотреть "реалистические" картины из скучной жизни.

Понравилось ли мне все, что я увидел в спектакле Камерного? Нет. К примеру – образ депутата-араба. Его карикатурность в данном случае граничила с высокомерным расизмом. Этих вещей я не понимаю и не принимаю. Не очень поверил я и в то, что этот персонаж – хронический алкоголик. Вот это действительно оговор. Но стану ли я обращаться к властям с требованием запретить спектакль? Нет, конечно. Вместо этого я подвергаю недостатки публичной критике – а вам уже решать, кто из нас прав.

Раз уж заговорили о недостатках – вот еще мои замечания. Комедия подвергает убийственной критике народных избранников, показывает их в невыгодном свете, для них нет ничего святого, они корыстолюбивы, лишены идеалов и принципов, просто нравственные ублюдки. Все политики. Кроме одной – депутатки из левого лагеря Тамары Ярден. И она не идеальна – но грешки ее какие-то мелкие, легко прощаемые, несерьезные, даже – милые такие. Неужели драматург никогда не слышал о каком-либо действительно неприглядном поступке левого политика?

И здесь я впервые понял, кто виноват в том, что левый лагерь в Израиле такой слабый, сморщенный, малочисленный. Левые в Израиле живут в комфортных условиях инкубатора – если иметь в виду искусство и прессу, которая щадит их, лелеет. Политики из правого лагеря действуют в атмосфере мощной безжалостной критики и контроля, которая уничтожает часть и укрепляет оставшихся. Левые же в отсутствие настоящей критики и контроля расслабляются, теряют бдительность и в результате – "вымирают". У меня создалось впечатление, что драматург приступил к написанию пьесы с обещанием быть политически сбалансированным, по ходу дела принял решение о "кизузе", "взаимовычете" грехов, но сам же нарушил правило беспристрастности и стал подыгрывать одной из сторон.

Представляя правых таким образом, автор совершает еще один смертный грех. Он убеждает нас, что правые, в сущности, не очень-то верны своим провозглашенным идеалам. Типичный правый, образ которого встает из спектакля – двуличен, всегда готов продать свои принципы – за конверт с деньгами (Мория Швут), за выгодную должность (Бени Швут), за министерский портфель (председатель коалиции). Если правые в Израиле такие вот ненастоящие – левым можно почивать на лаврах, жить спокойно, им незачем бороться. Ведь ясно, что поселенцы побегут с территорий, только помани их выгодой… 

* * * * * *

Те читатели, которые интересуются не только злободневностью, но и ивритом: у вас есть хорошая возможность сравнить два одинаковых текста, написанных на двух языках. Эта статья, которую вы только что прочли, опубликована и на иврите вот здесь:http://www.news1.co.il/Archive/0024-D-82276-00.html

Фото: Йоси Цавкер