Три главных сельскохозяйственных праздника, Песах, Шавуот и Суккот, выросли на почве народных обрядов. Мы не знаем, когда эти три праздника оформились в виде постоянного календарного цикла, знаем только, что это произошло в древнейший период на земле Эрец Исраэль. Во всяком случае, именно народные обряды создали из первичного языческого субстрата эти израильские праздники.

В празднике Песах имеются три компонента: песах (древний праздник первенцев), маца и омер. В доизраильский период заклание пасхального агнца символизировало сбережение племени и плодородие его стад. В заклание приносили первенцев скота, и этим оберегали первенцев человека. Праздник выпадал на ночь полнолуния в начале года. В эту ночь необходимо было оберегаться от губительной силы. Кровью агнца смазывали косяки и притолоки, чтобы «губитель» миновал отмеченные, таким образом, дома. Кровью также наносили «знамения» между глаз и на руку. Израильский этос соединил этот обряд сбережения первенцев с Исходом из Египта и превратил его в обряд исторической памяти.

Этим самым магическая сущность пасхального обряда была нейтрализована, и он превратился в обряд сугубо израильский. Именно этот обряд стал сердцевиной праздника. Жертва была «семейным жертвоприношением», сугубо народным обрядом. Заклание жертвы выполнял глава семьи. Сам дом был в этом ритуале изоморфен храму, косяки и притолоки превращались в подобие алтаря, куда возносили кровь, а само заклание – в жертвоприношение, участвовать в котором можно только тем, кто пребывает в чистоте (Бамидбар, 9). Этот обряд включает и некий театральный компонент: он представляет опасность, и сбережение, и спешку, связанные с исходом из Египта. Вплоть до дней царя Йошияху, Песах совершали согласно церемонии, описанной в Торе. Сам этот день был днём «священного собрания» (Ваикра, 23:7). Народ собирался в святилищах. Очевидно, в этот день приносили в жертву первенцев скота и искупали первенцев человеческих (Шемот, 13:1-15). Церемония первенцев несомненно была связана со святилищами. Именно там, в течение семи дней праздника приносились дополнительные жертвы (Бамидбар, 28:16-25). Но при этом коэн не совершал никаких обрядов, которые выходили бы за рамки рутинного жертвоприношения и могли бы напоминать об исходе из Египта. Только народный ритуал содержал идею «памяти об исходе из Египта». И даже в эпоху Второго Храма, когда агнца закалывали уже в Храме, главным ритуалом оставалась домашняя пасхальная трапеза.

Обычай есть мацу в дни праздника следует понимать как изначально связанный с исходом из Египта. Вероятно, вышедшие из Египта ели мацу во время первой стоянки, хлеб спешки, и этот ритуал стал главным атрибутом мемориального праздника ещё во времена странствий в пустыне.

В стране Израиля к этим двум элементам добавился третий: праздник омера, совпадавший с праздником Песах. Праздник омера это сельскохозяйственный праздник, праздник весны. Это праздник начала жатвы. «Назавтра после шаббата» первый сноп нового урожая приносили в святилища по всем градам и весям Израиля. Этот сноп был даром коэну. Коэн возносил его в святилище. В этот день совершали особое жертвоприношение. Этот сноп снимал табу хлеба нового урожая. Коэн совершал над снопом обряд вознесения. Однако жатва первого снопа и его принесение в святилище, сопровождавшиеся многолюдными процессиями, были ритуалами сугубо народными.