Какой смысл обсуждать, хочет Абу-Мазен мира или нет, если он в любом случае не в состоянии его подписать и никогда не подпишет?

Недавнее заявление Либермана, что достижение мирного урегулирования в ближайшем будущем невозможно, вызвало волну критики и даже возмущения. Мы услышали, что он не только «враг мира», но такого рода заявления не допустимы в преддверии визита президента США. Иными словами, нам говорят, что необходимо всегда и везде подчеркивать, что мир не только возможен, но и достижим в ближайшие года: во-первых, потому что этого своего рода «догмат веры», а во-вторых, чтобы не расстраивать главу Белого дома.

Это в высшей степени странная логика, если такой ход рассуждений допустимо называть логикой. Однако отвлечемся от политических дебатов и обратимся к сути вопроса.

Как известно, для танго нужны двое. Партнера трудно назвать партнером, если он в парном танце отказывается даже приподняться со стула. Я уже приводил многочисленные факторы, свидетельствующие, что наш «партнер» предпочитает говорить о мире, но никоим образом не участвовать в процессе его установления. Это и провал в Аннополисе, где Ольмерт и Ливни предложили Абу-Мазену беспрецедентные уступки (включая частичное возвращение беженцев); и его риторика, что он не позволит ни одному еврею (даже из контингента НАТО) оставаться в палестинском государстве; и кампания делегитимации Израиля; и односторонние шаги в ООН – в нарушении договоренностей в Осло; и отказ вернуться за стол переговоров после введения прежним правительством десятимесячного моратория на строительство в поселениях в Иудее и Самарии. Абу-Мазен, а не кто-то другой подписал соглашение с ХАМАСом о создании правительства национального единства, хорошо понимания, что Израиль не может сесть за переговоры с теми, кто открыто декларирует геноцид евреев. Махмуд Аббас и его окружение делают все, чтобы «доказать» искусственность Израиля, как «колониального империалистического образования», не имеющего никакого отношения к Святой Земле, и, более того, даже отрицают само существование еврейского народа и его истории. Абу-Мазен, а не анонимная организация в Интернете, распорядился опубликовать руководство для палестинских дипломатов с перечнем терминов, запрещенных к употреблению: как, например, понятия «Израиль», «ЦАХАЛ», «Маген Давид» и т.п. По его распоряжению улицы и школы в ПА носят имена «шахидов», а их родственники получают пособия от правительства, которое просит подаяния у всего мира. При его негласной поддержке газеты и школьные учебники ПА ведут подстрекательство против своего соседа и «партнера». Это – неопровержимые факты, и несть им числа.

Но даже если представить, что Махмуд Аббас изменился, что он радикально пересмотрел свои взгляды, что на закате лет он пришел к убеждению, что «худой мир лучше доброй ссоры» и Израиль – легитимное еврейское государство, …то что это меняет? Ровным счетом, ничего. Ибо даже в этом, фантастическом варианте, он представляет только самого себя.

Печальная реальность, но реальность… Абу-Мазену 77 лет. Он приближается к порогу, когда его уход с политической авансцены станет неизбежным. При этом он – глава клана, его родственники владеют крупными бизнесами и сидят в теплых креслах. Он не может совершить героический поступок и во весь голос заявить, что хочет подписать окончательное соглашение с евреями, готов отказаться от права беженцев на возвращение («священная корова» ООП), части Иерусалима и порции земель в Иудее и Самарии, где находятся крупные поселенческие блоки. Если он это сделают, его не просто убьют, вся его родня окажется под угрозой – такого «предательства» наши соседи не прощают. А Абу-Мазен – не герой и никогда им не был. Он – партаппаратчик группировки, цель которой (она записана в Палестинской Хартии и не изменилась ни на йоту) - уничтожение «сионистского образования». Он и «раисом» то стал потому, что был бледной тенью Арафата и устраивал всех претендентов на этот пост.

Возможно, он честолюбив и хотел бы «войти в историю». Но знает он также и другое: подавляющее большинство его соотечественников не хотят признания Израиля, поскольку им с сызмальства внушали, что это образование населено «злобными и коварными сионистами». Чего они хотят? А не известно. Опрос, проведенный в 2011 году Центром Пехтера по изучению Ближнего Востока (Pechter Middle East Polls), показал: на вопрос, желают ли жители Западного берега обладать гражданством независимой Палестины или быть гражданами Израиля, только 30% предпочли «палестинское гражданство». Таким образом, они не хотят признания Израиля, не верят Израилю, но и не хотят жить в палестинском государстве, где у власти будет находиться не понятно кто и править не понятно как. Может быть, ХАМАС. Или «Исламский джихад». Или просто банды головорезов, как это было после «второй интифады».

А раз настроение в обществе аморфно и переменчиво, то зачем вообще идти ва-банк, когда можно, понося на чем свет стоит Израиль, не нести никакой ответственности и получать дотации от Запада и арабов? Логично? Более чем…

Далее, остается еще один участник действа, и что с ним делать не понятно – ХАМАС. После сделки по обмену Гилада Шалита, а затем операции «Облачный столп» популярность ХАМАСа на Западном берегу усилилась. Именно с этим обстоятельством в значительной степени связан рост провокаций и насилия, включая бросание камней, «бутылок Молотова» и гранат, обстрелы машин. Впервые после длительного перерыва флаги ХАМАСа вновь развиваются на палестинских улицах и площадях, а Университет Бир-Зейт возле Рамаллы становится оплотом этой группировки. Власти ПА идут на попятную - в декабре ХАМАС впервые за последние годы получил разрешение на проведение демонстраций. Рост популярности ХАМАСа накладывается на недовольство населения не эффективной политикой властей и ее коррумпированностью.

Ситуация кафкианская. Как вообще можно заключать мир с одним палестинским государством, воюя не на жизнь, а на смерть с другим? «Главное препятствие – в расколе палестинского общества и отсутствии единой политической линии. Даже если бы поселенческий вопрос каким-то чудесным образом разрешился, все равно остается другая гигантская проблема: кризис палестинского национального движения и двоевластие, в результате которого возникли и существуют два географически разделенных палестинских образования. В каждом из этих образований своя власть, свои законы, своя служба безопасности, свой тип общественной жизни и свое видение будущего палестинского народа», - пишет советник Билла Клинтона Аарон Миллер.

О позиции Абу-Мазена лучше всего свидетельствует инцидент, произошедший перед последними израильскими выборами. В интервью Аббаса Второму телеканалу Израиля он сказал, что ради мира и создания палестинского государства готов отказаться от «права на возвращения и насилия». Уже на следующий день, его помощник Абу Рудейне заявил, что слова «раиса» были неправильно истолкованы, официоз ПА газета «Эль-Хаят эль-джадида» заявила, что «президент и палестинское руководство никогда не поступятся правами беженцев на возвращение». Через день в той же газете появилась статья самого Аббаса под заголовком: «Я никогда от отказывался от права на возвращение», в которой Абу-Мазен подчеркивал, что высказал в интервью Второму телеканалу «исключительно собственную позицию, и она вовсе не означает отказа от права на возвращение».

«Инцидент» был благополучно закрыт. Возможен ли мир не с 77-летним Махмудом Аббасом, а с ПА в том виде, в каком она существует? Трудно понять, что питает иллюзии Ципи Ливни или Яира Лапида.

«Я не думаю, что стороны были близки к соглашению в Аннаполисе, - сказал бывший заместитель советника по национальной обороне Джорджа Буша-младшего Эллиотт Абрамс в ответ на вопрос о возможности мирного урегулирования. Или, иначе говоря, я не думаю, что Абу-Мазен был готов подписать соглашение». Что в таком случае неправильного или неуместного сказал Либерман?