Многие наши дважды соотечественники подчас жалуются: вроде и не уезжали никуда из Совка, тот же бардак! Осмелюсь не согласиться: не хватает для полного сходства некоторых колоритных деталей. И особенно это заметно именно в новогоднюю ночь. Ну где, скажите на милость, выступление нашего родного Леонида Ильича? И каждый год, с приближением Первого января, я начинаю играть сам с собой в такую вот забавную игру: представляю себе наш черно-белый «Зенит» конца шестидесятых, и на его экране лик того или иного израильского лидера, который мог бы стать полным аналогом Леониду Ильичу. И никак не могу найти подходящую фигуру. Ариэль Шарон, например, уже поздравлял нас с Новым годом в канун январских выборов 2003-го. Но, во-первых, поздравление транслировала только Девятка, и адресовано оно было только выходцам из СНГ, а я бы хотел поистине всенародного размаха, т.е. трансляции по трем ведущим телеканалам, плюс все культурные, учебные и пр., чтобы не щелкали пультом, черти полосатые, а слушали, внимательно и вдумчиво! А во-вторых, сегодня А. Шарон – премьер-министр, национальный лидер, а завтра… Да, зик транзит глория мунди… Нет, переизбираемый премьер тут не подходит, да и президент тоже (сами знаете, почему!). Тут нужно нечто столь же вечное и несменяемое, как бронзовая Менора в Саду роз, некая зримая персонификация нашей израильской государственности. И только сегодня я вдруг понял, что такой человек существует! Это, разумеется, рав Овадья Йосеф. По срокам своего пребывания в должности он давно обогнал Леонида Ильича, по защищенности от любых проявлений публичной критики вполне с ним сравнялся, и уж точно превзошел нашего маразматика по части славословий, подхалимажа и самоуничижительных ритуалов, которыми плотно окружили его товарищи по партии ШАС.

Лет десять назад приехалк нам в гости, аккурат под Новый год, мой добрый знакомый из Бостона. Т.е. на самом-то деле он из Минска, но ему очень важно, чтобы все в Израиле знали, что он из Бостона (не какой-то Брайтон Бич, Боже оборони!). Показал он мне фотографию, на которой Эли Ишай целует руку Овадье Йосефу, и говорит уверенно: «Фотошоп? Подделка?» «Да нет, - отвечаю, - я эту фотку недавно в «Едиот» видел». «Ну это ведь специально такой ракурс выбрали, на самом-то деле он ничего не целует? Дурят нашего брата, разжигают ненависть к раввинам?» «Да нет, - отвечаю, - обычное целование руки, они это каждый день проделывают, просто стараются на публике не светиться». И тут мой знакомый на какое-то время просто утратил дар речи. Я этой паузой воспользовался и спросил: «Скажи, а если бы в Штатах министр поцеловал бы руку кардиналу или епископу, как бы ты отреагировал?». «Немедленно перестаю платить налоги, гражданское неповиновение, сидячие забастовки на Капитолийском холме…» Я прервал перечисление возможных форм протеста и поинтересовался, что именно из названного он порекомендует мне, как гражданину Израиля? Мой друг только подивился моей наивности: «Да ведь Израиль – это же еврейское государство! Еврейское – неужели непонятно?» - и стал подробно и доходчиво объяснять, что, по его мнению, входит в это расплывчатое понятие, еврейское государство. Не утомляя читателя подробным пересказом, скажу сразу: это было государство иезуитов в Парагвае в семнадцатом веке, с заменой всего католического на иудейское. Я немедленно спросил, а захотел бы он сам жить в таком государстве? Мой друг опять удивился моей наивности: «Так именно поэтому я и выбрал свободную, демократическую страну. А ты выбрал еврейское государство, и должен жить по его законам!». И как я ни пытался объяснить, что и еврейское государство может быть светским и демократическим, мой друг не соглашался. Наконец, измученный моей непонятливостью, он привел последний аргумент: «Слушай, у моего сына скоро бар-мицва, он впервые приедет в Израиль, впервые увидит Котель, впервые встретит настоящих евреев, таких, которые ничуть не изменились за последние двести лет. Увидит, как замирает в Иерусалиме жизнь по субботам. Пройдет по улицам Меа Шеарим, прокатится на автобусе, где мужчины сидят отдельно, а женщины отдельно, и ты хочешь его лишить всего этого?! Лишить возможности прикоснуться к своим еврейским корням?!»

Услышав этот аргумент, я сразу перестал спорить, поскольку исчезла та общая понятийная база, которая только и способна сделать любой спор осмысленным. Для моего друга США – это нормальная страна обитания, где люди живут, работают, растят детей, проводят досуг и выбирают политическое руководство в полном соответствии со своими индивидуальными предпочтениями. Израиль же - нечто качественно отличное. Если можно так выразиться, это что-то вроде этнического заповедника. Точно так же, как по достижении определенного возраста отец приводит сына в зоопарк, чтобы показать ему волков и медведей, мой друг хотел провести своего сына по тропкам воображаемого заповедника, указывая пальчиком: «Вот литвак! Вот хасид! Вот ейменец! Вот сефард! Так одевались наши дедушки! У этой женщины под париком голова бритая!» Единственный смысл и единственное оправдание существования Израиля для этого человека в том, чтобы евреи со всего мира могли совершать такие вот ознакомительные этнографические прогулки. Если исчезнет этот этнографический колорит, Израиль тут же войдет для него в широкий ряд других стран с умеренно-жарким климатом, куда неплохо махнуть на рождественские каникулы. Никаких других достопримечательностей в нашей стране для него не останется.

Кстати, к идее отметить в Израиле Новый год мой друг отнесся с праведным гневом: «Как, неужели вы ради этого сюда ехали?...» На мой вопрос, отмечает ли он сам Новый год, последовало недоуменное: «А как же иначе?»

Я честно попытался примерить на себя роль такого этнографического экспоната. Не знаю, как вам, а мне не очень понравилось. Я ехал в Израиль ровно за тем, за чем мой друг ехал в Штаты: свободно и полно реализовать свой творческий потенциал, дать новый смысл и новое наполнение своему человеческому бытию, быть свободным человеком среди свободных людей.

Но если уж нельзя без этническогозаповедника, я требую, чтобы всеисчезающие разновидности евреев были представлены в равной мере, и гомо советикус – в том числе. Немалые достижения в сохранении этого вида налицо. Партия советского (или большевистского?) типа у нас уже существует. А уж кто именно будет нас поздравлять с Новым годом – пусть вожди между собой договариваются, им виднее.