Меню, предложенное мне на недавнем рейсе авиакомпании Turkish Airlines, заверяло пассажиров, что выбор пищи "не содержит свинины". При этом меню предлагало солидный выбор алкогольных напитков, включая шампанское, виски, джин, водку, ракию, вино, пиво, ликер и коньяк. Эта странность – одновременное соблюдение и игнорирование исламского закона (шариата) – символизирует уникально сложную общественную роль ислама в современной Турции, а также трудность понимания Партии справедливости и развития (ПСР), возглавляющей правительство страны с 2002 года.Политические дискуссии о Турции, как правило, уделяют особое внимание вопросу, является ли ПСР исламистской или нет: например, в 2007 году я спрашивал: "Каковы намерения руководства ПСР? Сохранила ли партия ... свою исламистскую программу в секрете, просто скрыв свои исламистские цели? Или она в действительности отказалась от этих целей и стала нерелигиозной?"В ходе недавних дискуссий в Стамбуле я узнал, что турки, придерживающиеся разных убеждений, достигли консенсуса о премьер-министре Турции Реджепе Тайипе Эрдогане: они беспокоятся о его националистических и диктаторских тенденциях даже больше, чем о его исламских устремлениях.Установление шариата в полном объеме, говорят они, не является достижимой целью в современной Турции из-за светского и демократического характера страны, отличающего ее от других мусульманских стран (за исключением Албании, Косово и Киргизии).

Признавая эту реальность, ПСР приобретает все большую поддержку населения, мягко принуждая избирателей быть более добродетельными, традиционными, благочестивыми, религиозными и консервативными. Таким образом, эта партия призывает поститься во время Рамадана, к женской скромности, препятствует потреблению алкоголя, пыталась ввести уголовную ответственность за прелюбодеяние, вынесла обвинение против антиисламистского художника, увеличила число религиозных школ, добавила ислам в программу общественной школы и ввела вопросы об исламе во вступительные экзамены в вузы. В терминах Turkish Airlines, свинины уже нет, и когда исчезнет алкоголь – лишь вопрос времени.

Мои собеседники утверждают, что целью является исламская практика, а не исламский закон. Отрубание рук, бурка, рабство и джихад остались в прошлом, особенно после экономического роста последних десятилетий, предоставив возможность исламски-ориентированному среднему классу отвергнуть ислам саудовского стиля. Лидер оппозиции отметил, что пять районов Стамбула "выглядят, как Афганистан", но это – исключение. Я услышал, что ПСР стремится повернуть вспять антирелигиозность государства, основанного Ататюрком, однако без подрыва самого этого государства. Новый порядок будет не столько анти-, сколько пост-ататюркистским. Например, эта партия стремится контролировать существующую правовую систему, а не создавать исламскую. Журналист Мустафа Акйол даже утверждает, что ПСР не пытается отменить секуляризм, а "выступает за более либеральное толкование секуляризма". Говорят, что ПСР стремится восстановить былое величие 623-летней османской империи, чей конец Ататюрк положил в 1922 году. Особенный восторг вызывают исламская ориентация государства и господство на Балканах и на Ближнем Востоке.

Эту нео-османскую ориентацию можно увидеть в стремлении премьер-министра стать неким неофициальным халифом, в особом внимании, уделяемым им регионам от Европы до Ближнего Востока (где, неправдоподобно, арабская улица считает его героем), а также в его предложении применить политическую и экономическую модель ПСР к другим мусульманским странам, в частности, Египту. (Эрдоган твердо выступал за секуляризм во время своего визита туда, к ужасу Мусульманского Братства, и выражал недовольство тем, как настойчиво Мохамед Мурси проталкивал шариат). Кроме того, он помогает иранскому режиму избегать санкций, спонсирует суннитскую оппозицию против Башара аль-Асада, ввязался в шумный, бессмысленный спор с Израилем, угрожает Кипру в отношении подводных месторождений кипрского газа и даже вмешался в судебное разбирательство над исламистским лидером в Бангладеше.

Ловко перехитрив "глубинное государство", в частности, получив преимущество над военными офицерского корпуса в середине 2011 г., ПСР становилась все более авторитарной, вплоть до того, что многие турки опасаются диктатуры больше, чем исламизации. Они видят, как "опьяненный властью" Эрдоган сажает в тюрьму оппонентов на основе теорий заговора и прослушивании телефонных разговоров, устраивает показательные суды, угрожает запретить костюмированную телевизионную мыльную оперу, пытается навязать стране свои личные вкусы, поощряет антисемитизм, подавляет политическую критику, оправдывает решительные меры в отношении студентов, протестующих против него самого, манипулирует медиа-компаниями, оказывает давление на судебную систему и торпедирует концепцию разделения власти. Обозреватель Бурак Бекдил высмеял его, заметив, что Эрдоган был "выбран главным социальным инженером Турции". Более мрачно, многие видят в нем турецкий ответ Владимиру Путину: высокомерного полу-демократа, удерживающего власть на протяжении десятилетий.Эрдоган освободился от контроля военных в середине 2011 г. и думаю, теперь не придется долго ждать, пока он (или его преемник) сможет распорядиться диктаторской властью для достижения своей мечты – установления шариата в полном объеме.

Перевод с английского И. Эйдельнант