Репортаж. Ислам распространяется все шире, как толерантный, так и салафистского толка. Встречи с принявшими ислам и представителями местных ассоциаций

Тянутся ряды многоэтажек, построенных в 1960-е годы. Они носят приятные имена. Они окружают кольцом крупные французские города: конечно же, Париж, а также Лилль, Рубэ, Лион, Марсель, Страсбург… Даже Ниццу и Канны. Некоторые из них невыразимо мрачны.

За последние двадцать лет местные власти все-таки снесли многие из этих домов. Зато другие подверглись капитальному ремонту. Все эти многоэтажки объединяет то, что они представляют собой анклавы Французской Республики, где пышным цветом расцветают две сегодняшние французские проблемы: с одной стороны, это преступность, а с другой – отказ от участия в пакте национального согласия, к которому призывает радикальный ислам, а его принимает все большее количество коренных жителей.

Повсюду об этом могут рассказать полицейские, занимающиеся охраной порядка в этих кварталах: «Несмотря на то, что государство тратит на них все больше денег, усиливая наше присутствие и увеличивая количество патрулей, ситуация ухудшается. Необратимо».

Что удивило некоторых из них, так это появление в последние годы в рамках новой вспышки торговли наркотиками бородатых исламистов, играющих роль посредников между местными жителями и мелкими бандитами.

«Это типично для распространения исламского фундаментализма, - отмечает один из полицейских Бригады по борьбе с преступностью комиссариата Аньера (департамент Верхняя Сена). – Мы встречаем их все чаще, они одеваются, как афганцы. Создается четкое впечатление, что они все больше контролируют бедные районы пригородов, значительно растет число белых людей, принимающих ислам».

По словам судьи по борьбе с терроризмом Марка Тревидича (Marc Trévidic), такая ситуация сложилась во многих районах, где не применяются республиканские законы. Мужчины в камисах и женщины в джильбабах – больших бесформенных накидках, закрывающих все тело, но оставляющих открытым лицо - живут в своем закрытом мире, ухитряясь не поддерживать никаких контактов с остальными членами общества. Последние традиционные магазины закрылись, уступив место халяльным мясникам и ресторанам, религиозным книжным лавкам и магазинам исламской одежды.

Пти-Нантерр (департамент Верхняя Сена), квартал, ограниченный шоссе A 86 и дорогой местного значения D 913, отделяющими его от остального города, является тому ярким примером. Хотя полицейское начальство и пытается нас успокоить, отрицая существование там закрытой общины, появление за последние пять лет многочисленных европейских женщин, одетых в коричневые или черные туники, как арабки или африканки, не может не тревожить местных жителей.

Один из полицейских из специальной местной бригады на условиях анонимности рассказывает о тайных молельных залах в подвалах домов, в которых собираются верующие, не посещающие три официальные мечети этого района, потому что они считают, что местные имамы слишком связаны с властями: «Все изгои рано или поздно присоединяются к ним. При этом преступность не падает. Мы имеем дело с крайне жестоким и практически неприступным исламистским бандитизмом».

По мнению отца Робера, настоятеля, живущего на протяжении последних двадцати лет в квартале Жене, мусульманская религия укоренилась здесь окончательно.

«Церковь находится прямо напротив мечети, и мы видим разницу в посещаемости! В своем квартале у меня создается впечатление, что я живу в месте, где все женщины согрешили. Вы видите, девушки укутаны в покрывала с ног до головы, но они толкают перед собой коляски… И у большинства детей – голубые глаза, а сейчас их сопровождает все больше бородатых блондинов, которые раньше посещали католический приход. Многие мои прихожане пережили болезненный опыт обращения своих детей в ислам».

По мнению главного викария епархии, отца Юга де Вуальмона (Hugues de Woillemont), речь идет об общественном явлении. «Очевидно, что у молодежи наблюдается большее стремление подчеркнуть свою веру, чем двадцать лет назад. К сожалению, сосуществование разных общин и демографическое соотношение сил толкают их к исламу. Несколько лет назад в Шавиле я встретил девушку, которая просила нас о крещении. Полгода спустя она уже носила хиджаб. Она явно кого-то встретила…»

Ведь многочисленные обращенные в мусульманскую веру из тех бедных пригородов, где ислам доминирует, вполголоса признают: для немусульман там остается все меньше места. И у знаменитого права на то, чтобы быть другим, за которое боролась тридцать лет назад ассоциация «SOS Расизм», есть свои пределы. Многие говорят о принятии ислама вслед за друзьями, однако прежде всего именно повседневное давление среды заставляет коренных французов обратиться в мусульманство. В подъездах этих многоэтажек разговаривают так: «Ты с нами или против нас», и самые слабые уступают. Чтобы не отклоняться от правил жизни в спальном районе. Когда же вдруг случается обращение из ислама в католичество, оно происходит в самой строжайшей тайне. Отец де Вуальмон вспоминает об одной алжирской девушке, которая приняла решение окреститься, дрожа от страха. «Главное, чтобы община этого не обнаружила», - объясняет он.

Для священников епархии распространение общинного уклада в пригородах – очевидная реальность. Которая сопровождается обнищанием. Недавно в городе Антони (департамент Верхняя Сена) закрыли три нелегальных детских сада, в которых все девочки носили хиджаб. На протяжении нескольких лет священники просят муниципальные власти ограничить неудержимый рост количества халяльных магазинов, однако создается впечатление, что это глас вопиющего в пустыне.

«Иммигранты все чаще живут совершенно автономно в экономическом плане, - объясняет Ксавье Лемуан (Xavier Lemoine), мэр города Монфермейль (департамент Сена Сен-Дени). Больше не существует никаких связей между коренными французами и мусульманским населением. Я удивлен тем, что политики совершенно не знакомы с демографическими реалиями, несмотря на работы Мишель Трибала (MichèleTribalat)».

В опубликованной около двадцати лет назад книге «Арабы, если бы вы знали..» (изд-во «Lieu Commun») Монсеф Марзуки (Moncef Marzouki) объяснял, что школьные проблемы юных выходцев из стран Магриба толкали их к «религиозной косности и мусульманскому ханжеству, придуманным специально для заторможенных кретинов». Это жесткий, но не лишенный здравого смысла вывод, поскольку Марзуки в первую очередь изучал молодых людей, которых завлекали рекрутеры ИФС (Исламского фронта спасения, из-за которого Алжир погрузился в страшную гражданскую войну). И его слова вовсе не потеряли своей актуальности. В проблемных районах обращение в ислам редко является завершением некого духовного пути.

Хасан, которого мы встретили в квартале Монфермейля под названием Пабло Пикассо, представляет собой квинтэссенцию всех проблем потерявшей ориентиры французской молодежи. Он покинул школьную систему в 16 лет, без диплома. Не закончил ни одну профессиональную стажировку. Череда мелких подработок и лавина задержаний за хулиганство и потребление марихуаны. Еще три года назад его звали Жан-Пьер. Затем он последовал примеру остальных – отрастил бороду, заправил брюки в носки и принял ислам. «Чтобы от него не отвернулись арабские и африканские товарищи по несчастью. Чтобы быть таким же, как они». Затем «большие братья» объяснили ему ислам.

«Сейчас мы знаем, что существует множество французов, чьими предками не были галлы, - говорит он. – Приезжают новые люди, и страна должна адаптироваться к этому сообществу. Ислам вытащил Восток из тьмы, и он сделает то же самое с Западом… Ты увидишь, наша религия будет распространяться благодаря чреву наших женщин».

На арабский язык «светский» переводится как «антирелигиозный»

Недавно бывший президент Культурной ассоциации мусульман Монфермейля заверял мэра, что он, может быть, еще будет переизбран в 2014 году, но точно не в 2020-м, поскольку благодаря росту количества мусульман его просто оттеснят от участия в выборах. «Франция страдает ренегатством, амнезией и анемией одновременно, - кипятится Ксавье Лемуан. – Создались все условия для роста количества обращений в ислам. Мусульмане используют социальные проблемы для радикализации ситуации, которая со временем еще более усугубляется».

Президент Ассоциации «Adda’wa» Ахмед Уали (Ahmed Ouali) из тех, кого называют умеренными мусульманами. Этот симпатичный разговорчивый врач любит рассказывать о социальных акциях, в которых он участвует уже много лет, а также о дискуссиях, организованных им на такие разные темы, как экономика, биоэтика, гражданственность и сексуальность, в том числе и гомосексуальность. Однако, в том, что касается места ислама во Франции, его выводы окончательны и непреклонны: «Это послание, которое распространяется. Среди самих мусульман. Влияние ислама здесь растет гораздо быстрее, чем количество верующих. Наблюдается резкий всплеск обращений. Ваши политики совершили фундаментальную ошибку, собираясь решать социальные проблемы в религиозной плоскости. Ну что же, их противники поступили так же».

Примерно о том же говорит и Мухаммед Анниш (M’hamed Henniche), генеральный секретарь Союза мусульманских ассоциаций департамента Сена Сен-Дени, который рассказывает о своем департаменте как об образце мусульманского присутствия: «Нашей целью с самого начала было получение возможности влиять на французскую политику. Один из переводов слова «светский» на арабский язык звучит как «антирелигиозный». Для нас очень важно открытое существование ислама во Франции. Наши родители молились тайно, в погребах. Чтобы никому не мешать. Молодежь думает иначе. Они требуют делать это открыто. Они этим гордятся. Они хотят, чтобы уважали их религию. Они требуют защиты своих прав. Потому что они родились французами».

Однако и вне облупившихся пригородов, в более благоприятной среде также наблюдается рост обращений в ислам. Жак, получивший высшее образование, выбрал Коран, хотя сначала интересовался буддизмом и культурой самураев. Как же он нашел в исламе «конкретное применение своих принципов»? Загадка! Однако религиозный пыл его арабских однокурсников и их рассказы о «недостатках католицизма» и «духовности, заключенной в Коране» его убедили. Вначале его привлекали радикальные методы, «из страха быть меньшим мусульманином, чем все остальные», но сейчас он рад тому, что проявляет свою веру более мирным образом.

Однако не до такой степени, чтобы считать, что французские мусульмане должны осудить Мухаммеда Мера (Mohamed Merah), Жереми Луи-Сидне (Jérémie Louis-Sidney) и других террористов. И это их больное место. Даже в просвещенных кругах ходят самые экстравагантные теории заговора. Все знают: канал TF1 и прочие СМИ всегда врут…

Фактически, у некоторых молодых людей создался романтический образ Мухаммеда Мера, говорит судья Марк Тревидич. И это не сулит ничего хорошего. По некоторым данным, 4000 пользователей Интернета регулярно посещают самые радикальные джихадистские сайты. За многими новообращенными наблюдает Центральное управление внутренней разведки.

«Обращение в ислам, - отмечает Луи Каприоли (Louis Caprioli), бывший заместитель директора департамента по борьбе с терроризмом Управления по наблюдению за территорией, - в большинстве своем проходит через крайне жесткое движение «Таблиг». А также через салафизм, при этом некоторые из его приверженцев выступают за применение силы под предлогом того, что на ислам нападают повсюду в мире. Школа египетских мыслителей, которые превозносят джихад в его самых агрессивных проявлениях, к сожалению, тоже у нас представлена. В Интернете, поэтому мы не можем дать достойный судебный отпор этому явлению. «Арабская весна» привела к новой исламизации всей общины выходцев из Магриба. В том числе и нашей, которая лишь отражает настроения в странах по ту сторону Средиземного моря. А в наших спальных районах наблюдается явное распространение этой идеологии среди молодежи из обездоленных слоев, будь то иммигранты или коренные французы».

Марк Шарюэль, "Valeurs Actuelles", Франция