Соглашение о прекращении огня не даст Израилю никаких гарантий, поскольку в Газе, помимо хамасовских боевиков, действуют многочисленные террористические группировки, которые не подчиняются никому, кроме своих командиров. Оптимисты, впрочем, считают, что ХАМАСу удастся взять их под свой контроль. Однако проблема заключается еще и в разброде внутри Исламского движения сопротивления. Когда мы говорим о ХАМАСе, следует уточнять, кто имеется в виду: правительство Газы, политическое руководство в изгнании или военизированное крыло.

Сегодня условия Израилю от имени ХАМАСа выставляет глава его зарубежного политбюро Халед Машаль. Именно он ведет так называемые непрямые переговоры о перемирии в Каире. Но многие эксперты уверены, что Машаль – не тот человек, который принимает решения. Позиция движения зависит от его руководителя в Газе - Исмаила Хание. (В недавнем прошлом все было иначе; существовала оперативная связь между Машалем и боевиками в Газе, приказы о терактах посылались из Дамаска, где находилась штаб-квартира ХАМАСа, а Хание мог о них даже не знать.)

Взгляды Машаля изменились, когда ему и его штабу пришлось покинуть Сирию и искать спонсоров в Каире, который даже под управлением "Братьев-мусульман" занимает менее воинственную позицию, чем Тегеран и Дамаск. Машаль заговорил об отказе от вооруженной борьбы и о переходе к тактике "народных протестов" по типу событий "арабской весны". Одновременно были сделаны шаги к примирению с ФАТХом.

В конце 2011 года, после переговоров с Аббасом, Машаль запретил боевым подразделениям ХАМАСа атаковать любые цели в Израиле. В ответ Хание заявил, что вооруженная борьба с "сионистским врагом" должна продолжаться. Впрочем, главное возмущение региональных лидеров вызвало не неожиданное миролюбие их зарубежных соратников, а договоренность о сосредоточении власти в автономии в руках Абу Мазена. Члены парламентского блока "Перемены и реформы", в который входят Исмаил Хание и Махмуд аз-Захар, объявил, что достигнутое в Дохе соглашение между ФАТХом и ХАМАСом было незаконным.

О царящих в Исламском движении противоречиях можно было только догадываться, поскольку его члены придерживаются строгой дисциплины и не выносят на публику то, что не должно быть услышано. Но в сентябре Машаль официально объявил о намерении покинуть свой пост. Это означает, что его позиция не нашла поддержки у большинства членов ХАМАСа и, что еще важнее, ее не разделяют представители боевого крыла, которые некоторое время колебались, к какой стороне им примкнуть. Теперь очевидно, что если боевики и прислушиваются к кому-то из политических руководителей, то это не Халед Машаль, а Исмаил Хание.

Но и его положение довольно шатко. Хание приходится балансировать между верностью задаче уничтожения Израиля и лояльностью населения, уставшего от блокады и бомбежек. Опросы, сделанные в течение последнего года, выявили, что жители Газы винят в ухудшении своего положение в первую очередь ХАМАС, а потом уже Израиль.

Кроме того, международные связи и доступ к финансовым источникам по-прежнему остаются у зарубежных руководителей. Но согласиться с "примиренчеством" Машаля Хание не может, не рискуя уронить авторитет движения.

Отношения политического руководства с военным командованием - особый момент. Несмотря на то что у боевого крыла ХАМАСа есть свои командиры, они выбирают лишь тактику ведения войны. Стрелять или не стрелять – решает правительство Газы. Однако не исключено, что военизированные группировки могут выйти из-под контроля Исмаила Хание, если он объявит перемирие.

Один из посредников сделки по Гиладу Шалиту, левый израильский активист Гершон Баскин, посетовал, что убитый командир "Бригад Изаддина аль-Касама" Ахмад Джабари слыл достаточно "умеренным", а теперь его может сменить более радикальный экстремист. Но вряд ли разница между боевиками столь велика, если даже политический лидер движения Муса Абу Марзук откровенно заявляет, что ХАМАС не признает права Израиля на существование. Мир между нами невозможен, речь идет лишь об "удне" - временном прекращении огня. Совершенно очевидно, что любые договоренности и торжественные обещания будут нарушены, как только ХАМАС наберется сил и ему станет выгодна новая эскалация. И это в лучшем случае – если договоренности будут достигнуты с теми, кто может хотя бы временно отвечать за их соблюдение.

Много пишут о том, что Израиль не сможет уничтожить ХАМАС так же, как ХАМАСу не удастся уничтожить Израиль, а значит, соглашение о прекращении огня неизбежно. Но нужно ли было говорить об этом чуть ли не с начала операции? На Ближнем Востоке, к сожалению, тот, кто первым уступает, пусть даже на словах, проявляет не мудрость, а слабость, позволяя своим врагам торжествовать.