Zahav.МненияZahav.ru

Пятница
Тель-Авив
+28+18
Иерусалим
+25+16

Мнения

А
А

Долгое прощание – и память

Борис Стругацкий производил впечатление человека умного, сдержанного, корректного, тщательно дозирующего свои высказывания.

21.11.2012
Источник:mnenia.zahav.ru
Creative Commons

Читайте также

Ушел из жизни Борис Натанович Стругацкий. Известие это наполняет сердце печалью и горечью, темболее, что мне довелось в свое время с ним общаться, собирая материал для книги о творчестве братьев. Борис Стругацкий производил впечатление человека умного, сдержанного, корректного, тщательно дозирующего свои высказывания – последнее неудивительно, ведь перестройка с ее «глотками свободы» только начиналась, особенно распахиваться перед каждым встречным было опасно. Спустя какое-то время разговоры наши стали откровеннее. Но ощущение некоторой закрытости, оберегаемой тайны – осталось.

Но и помимо знакомства с Борисом Натановичем в этой теме есть для меня немало личного – на протяжении последней четверти века я постоянно думал о Стругацких и их книгах, писал о них. Первой моей газетной публикацией в Израиле была статья о братьях Стругацких – кажется, в «Спутнике». А через несколько месяцев, уже в «Нашей стране», нужно было откликаться на смерть старшего из братьев, Аркадия.

Но – от личного к общему. Коллективный автор «Братья Стругацкие» являл собой уникальный феномен: двойную звездную систему необычайной яркости и гравитационной мощи. Ее излучение достигло своего апогея, пожалуй, лет сорок назад. Да уж два десятилетия минули с тех пор, как оно и вовсе прекратилось (хотя не будем забывать о произвеждениях, написанных Борисом Натановичем после смерти брата под псевдонимом С. Витицкий). Но свет этой двойной звезды не затухает со временем, не рассеивается бесследно в равнодушной пустоте пространства. Он продолжает озарять закоулки и лабиринты нашего повседневного существования, не дает ему затянуться паутиной бессмысленности. Такой вот энергетический потенциал!

Нет нужды напоминать, какую роль играли книги Стругацких в прошлом веке, в нашей прошлой жизни. Поколения их поклонников образовали целый пласт советской субкультуры непокорства и самостояния - со своими ценностями, ритуалами, словесными паролями. Книги их не просто сметались с прилавков магазинов, не только ксерокопировались, перепечатывались, расходились во множестве самодельных копий – они своими образами, идеями, ситуациями, фантастическими и до боли достоверными, поселялись в сознании читателей, будоражили душу и воображение, они влияли на реальность!

Люди самых разных возрастов, вкусов, пристрастий могли найти в них свое, близкое и необходимое. Одни упивались приключениями Быкова и Юрковского, Дауге и Крутикова на космических трассах и иных планетах. Другие увлекались мушкетерскими похождениями Руматы Асторского на Арканаре, блеском его меча и его афоризмов, метаниями его разума и совести между Базовой теорией и реальностью. Третьим были близки сомнения и ловушки выбора, подстерегавшие Кандида и Переца, Каммерера и Шухарта, Малянова и Вечеровского. Четвертые…

Но в широком этом спектре были сигналы, адресованные всем и всеми воспринимаемые. Книги Стругацких оказывали на читательскую аудиторию мощный освобождающий, раскрепощающий эффект! Они доказывали неизбежность странного мира, парадоксов и перемен, они стимулировали интеллектуальные ереси и бунты! Они призывали к стойкости: сопротивляться угрозам и соблазнам действительности, не рассчитывать ни на какую поддержку извне, находить опору только в себе самом. Они воевали против невежества, инерции, конформизма, убеждая нас: то, что кажется приемлемым, даже естественным в сумерках обыденности, рутины, становится постыдным и нетерпимым, когда разум и совесть включены на полный накал.

Стругацкие не терпели «человека невоспитанного», для которого мир замыкался пределами его частных интересов, желаний, привычек. Они мечтали о времени, когда люди, сохраняя свою индивидуальность, обретут способность понимать других, заботиться о них, чувствовать их боль. «Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженным!», - это восклицание обреченного на гибель Артура из «Пикника на обочине», при всей его наивности и детскости, обладает магическим обаянием.

Во многих произведениях Стругацких важную роль играет оппозиция «свой – чужой», которая в последнее время становится одной из самых критических в нашем жизненном мире. И тут писатели проповедовали широту взгляда и понимания, остерегали от предрассудков, шор и фобий (вспомним беднягу Льва Абалкина). Незнакомое, иное – совсем не обязательно значит угрожающее и враждебное. Этот их урок усваивается особенно трудно.

А еще братья Стругацкие развивали в своих читателях и поклонниках способность к игре, к потехе, делали поправку и прививку юмора к почтенной советской, да и российской традиции тяжелодумия и избыточной серьезности.

Стругацким, как и нам всем, выпало жить в феерически сложную и изменчивую эпоху. Часто им приходилось бежать наперегонки со временем, многие параметры их художественного мира менялись чуть ли до неузнаваемости. Это – тема отдельного и интереснейшего разговора, но сейчас речь не об этом. Сегодня мы в лице Бориса Натановича прощаемся окончательно с братьями Стругацкими. Давайте сохраним благодарную память о них и об их книгах, звонких, дерзких, порой горьких, окутанных дымкой тайны и чуда.

М. Амусин, член организации "Наше Наследие – Демократическая Хартия"

Комментарии, содержащие оскорбления и человеконенавистнические высказывания, будут удаляться.

Пожалуйста, обсуждайте статьи, а не их авторов.

Статьи можно также обсудить в Фейсбуке