Формы деятельности, привычные издавна, трансформируются под напором действительности, заставляя меняться нас самих. Вспомним, к примеру, процесс обмена письмами. Для писем были специальные столы-конторки, чернильницы, пушистые перья, специальная бумага, конверты, собственные сургучные печати, особенно романтичные барышни орошали послания своим парфюмом или слезами – на выбор. Потом письмо передавалось с посыльным или почтой. Адресат с нетерпением ждал весточку, вскрывал конверт специальным ножом для писем, и – на него обрушивался целый водоворот вестей, пропитанный эмоциями и переживаниями отправителя.

Процесс этот – от создания до получения письма – занимал долгое время и был окутан флером таинственности и мистической значимости. Переписки знаковых персон истории публиковали отдельными изданиями, ибо письмо – то же художественное произведение, только более интимное. Участники письменного диалога с особенной тщательностью подбирали слова, в поисках наиболее удачных оборотов не один листок бумаги отправлялся в корзину, а из-за написанного единожды неверного слова порой приходилось переписывать всю страницу.

Сейчас процесс обмена сообщениями стал куда более простой, быстрый и, наверное, удобный. Однако он превратился в обезличенный набор букв, мгновенно высвечивающийся на экране телефона или компьютера, но не несущий в себе никакого энергетического посыла и не представляющий художественной ценности как для потомков, так и для говорящих. На грамматические ошибки давно перестали обращать внимания, а безграмотность превратили в определенный культ, подчеркивающий «крутость» и принадлежность к новому продвинутому сословию.

Сейчас все решает мода. Модно отыскивать и надевать старые вещи родителей, которые те в свое время ненавидели, но носили за отсутствием выбора. Модно иметь старый фотоаппарат и постно-равнодушное лицо с глазами, полными вселенской скорби. Модно создавать всевозможные арт-сообщества и тусоваться в арт-студиях. Вообще все «арт» – очень нынче модно. Арт-фотограф, арт-директор, арт-группа, арт-клуб… Писать стихи тоже модно. Однако исключительно о суициде, несовершенстве бытия и в стиле Бродского. Бродский нынче пользуется в арт-среде страшной популярностью, практически как Че Гевара и Фидель Кастро. Чему, к слову, несказанно рады современные преподаватели, ибо пусть хоть в таком варианте, но молодежь приобщается к литературе и истории.

Сейчас, чтобы донести вечные ценности и идеалы до представителей «цвета нации» и «будущего страны», правительство и муниципальные учреждения идут на всевозможные ухищрения. Старенькие умирающие кинотеатры проводят киноночи, где показывают по несколько фильмов за раз. Посетить такой киносеанс, как правило, хотят очень много желающих. Потому что в таком случае просмотр фильма превращается не в банальный поход в кино, а в целое событие, которое потом еще долго обсуждается в опять же модных социальных сетях, и не-бытие на таком мероприятии считается моветоном.

Уже стало традицией проведение Ночи музеев, которая пользуется огромной популярностью. Посетители могут бесплатно осмотреть экспонаты и поучаствовать во всевозможных интерактивах. Это веяние пришло к нам из Европы, где давно практикуются подобные мероприятия. Очереди выстраиваются дикие. Длинные шумящие «живые хвосты» собираются у дверей музеев к самому запланированному началу действа. Казалось бы, что необычного в этом мероприятии и что мешает пойти в музей днем? Явно не высокая цена билета, потому что в большинстве своем входной билет в музей осилить может каждый. Но мы помним магические слова – «модно» и «арт». В арт-тусовке модно все делать ночью. Когда ночь – сразу все происходящее приобретает новый смысл, а участники мероприятия сами себя ощущают исключительными и принадлежащими к особой касте «продвинутых интеллигентов». Поэтому пойти в музей днем – что-то непонятное и даже вызывающее среди молодежи, а ночью – нечто крутое и мистическое. И даже очереди воспринимаются как своеобразный квест: «А я смог изловчиться и попасть, а ты, ха-ха, нет. Но в следующем году – обязательно…»

Кстати, о билетах и ценах. В Государственную Третьяковскую галерею полный взрослый входной билет стоит 360 рублей. В Государственный исторический музей – 200 рублей. В недавно открывшийся Музей эротического искусства – 500 рублей. Получается, что фаллосы нынче дороже Рембрандта и Рубенса.

Однако, если государственные музеи в их привычные часы работы посещают хотя бы гости столицы, жадные до всякого рода экскурсий, то другое место скопления великих произведений прошлого – библиотеки – и вовсе хиреют. Зачем ходить в читальню, когда можно просто скачать книгу себе в телефон или другой электронно-читальный девайс? Библиотеки решили перенять опыт музейщиков и тоже устроить ночное действо. В этом году пару месяцев назад впервые прошла библионочь. Как можно догадаться, в библиотеках было не протолкнуться. Посетители играли в шахматы-шашки, лопали маковые булочки, прихлебывая лимонад – вкус советского детства, участвовали в дискуссиях на литературных встречах и быстро обшаривали полки буккроссинга. Сначала я уж было обрадовалась, ошибочно подумав, что люди все же тянутся к искусству, тоскуют в мире, где все на бегу, где все электронно-иллюзорное, по красивой речи, по запаху бумажных книг, по тактильным ощущениям от прикосновения к старой книге, у каждой из которых своя история. Однако выяснилось, что буккроссинг – набирающее популярность модное течение. Смысл его в том, чтобы принести свою книгу в библиотеку, где ее снабдят специальной наклейкой и поставят на специальную полку. С этой полки ее может взять любой желающий, в идеале оставив другую книгу взамен. После прочтения книгу возвращают на такую же полку в любой другой библиотеке. Идея хорошая, однако выясняется, что большинство даже не читают эти книги. Просто модно знать слово «буккроссинг» и использовать его при случае.

Мы подстраиваемся под реальность, а реальность подстраивается под нас. Сейчас из всего принято делать шоу. В Интернете люди выставляют на показ малейшие детали своего быта, описывая и смакуя подробности. А главная ценность – какое количество «лайков» набрала та или иная публикация или фотография. «Лайки» – это сердечко рядом с фотографией или заметкой, на которое нужно нажать, если действие тебе нравится. Непрерывная гонка за популярностью. Однако никто толком не понимает, что будет, если фото в Интернете наберет 100 «лайков», или 1000, или миллион. Неужели покажут мифический мультик, как в игре «Волк ловит яйца», ведь тогда мы тоже упорно пытались набрать заветную тысячу очков. Только, сдается мне, ни один человек так того мультика и не увидел. Главное сейчас – попасть в струю, в модное течение, которое приносит «лайки». И не важно, будет это поход ночью в библиотеку или массовое прелюбодеяние на главной площади. А куда деваться, когда даже президента «лайкают» в Интернете? Сейчас это модно. А еще страшно популярен сейчас стиль винтаж. Молодежь цепляет на себя атрибутику прошлых лет, словно скучая по временам, которые они никогда не знали. По временам, когда общались во дворе, а не в Интернете, когда на уроках отправляли друг другу записочки, а не sms, а популярность выражалась не в «лайках», а том, какое количество друзей стоит под твоим балконом и орет: «Саша! Выходи гулять!»

Юлия Гришина