Кушиянка

В недельной главе "Бе-Хаaлотха" рассказывается о конфликте между Моше и его сестрой Мирьям, вызванном женитьбой Моше на "кушиянке" - чернокожей женщине: "И оговаривала Мирьям и Аарон Моше за жену кушиянку, которую он взял; ибо жену кушиянку он взял (себе). И сказали: разве только с Моше говорил Господь, ведь и с нами Он также говорил. И услышал Господь. А этот муж Моше был кротчайший из всех людей, которые на земле. И сказал Господь внезапно Моше и Аарону и Мирьям: выйдите вы трое к шатру соборному. И вышли все трое. И сошел Господь в столпе облачном, и стал у входа шатра, и позвал Аарона и Мирьям, и вышли они оба. И сказал Он: слушайте слова Мои: если и есть у вас пророк, то Я, Господь, в видении открываюсь ему, во сне говорю Я с ним; Не так с рабом Моим Моше; доверенный он во всем доме Моем. Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и лик Господа зрит он; как же не убоялись вы говорить против раба Моего, Моше? И возгорелся гнев Господа на них, и Он отошел. И облако отошло от шатра, и вот, Мирьям покрыта проказою, как снегом. И взглянул Аарон на Мирьям, и вот – прокаженная. И Аарон сказал Моше: прошу, господин мой, не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили. Да не уподобится она тому мертвецу, который выходит из чрева матери своей уже полуистлевшим. И возопил Моше к Господу, говоря: о Боже, умоляю, исцели ее". (12.1-10)

Кто была эта "кушиянка", эта чернокожая женщина, и с чем связан этот "оговор" Моше Аароном и Мирьям, столь резко пресеченный Всевышним?

Большинство комментаторов считают, что речь идет все о той же жене Моше - Ципоре, которая, по их мнению, как и все мидиатяне, должна была быть очень смуглой.

Между тем у некоторых эта классическая трактовка все же вызывает сомнения. Так Рашбам обращает внимание на то, что если бы речь шла о Ципоре, то упреки Мирьям иначе как несвоевременными назвать было бы нельзя. Ведь к тому моменту Моше и Ципора были женаты уже много лет. Рашбам считает, что Моше вызвал недовольство тем, что взял себе вторую жену.

Наконец, другие комментаторы полагают, что Мирьям была возмущена не женитьбой Моше, а, напротив, тем, что Моше отослал Ципору и прекратил с ней супружескую близость из-за своей особой близости к Всевышнему. Тем самым Моше как бы отделил себя от других пророков, которые не видели в супружестве препятствие для получения откровений ("разве только с Моше говорил Господь, ведь и с нами Он также говорил").

Между тем в этой разноголосице мнений нельзя встретить, казалось бы, само собой напрашивающейся для современного человека расистской интерпретации этого эпизода. Никто из традиционных комментаторов не высказывает подозрения в том, что "оговоры" Мирьям и Аарона были связаны с черным цветом кожи новой жены Моше.

Расизм столь чужд иудейскому подходу, что такое подозрение в еврейскую голову попросту не приходит, как сказано: "Не таковы ли и вы для Меня, сыны Израилевы, как сыны Куша?" (Амос 9:7)

Ересь полигенеза

При всем том, что люди всегда были склонны превозноситься друг над другом своим происхождением, в собственном смысле слова расизм возник лишь в Новое время. Именно тогда в конце 18 в начале 19 века возникла теория полигенеза, то есть теория происхождения человеческих рас из разных корней (а не от единой человеческой пары).

Однако, даже и после того, как эти теории себя полностью дискредитировали, люди очень часто продолжают встречать друг друга (а иногда даже и провожать) по цвету кожи.

Кому-то это может показаться достаточно естественным. Подобное тянется к подобному, а не только от него отталкивается.

Кто не замечал, что животные при виде своего собрата обыкновенно оживляются. Нам, смотрящим на них со стороны, это кажется естественным. Естественно оно и есть. Однако здесь уместно отдать себе отчет в том, что сами-то животные себя со стороны не видят, они замечают только друг друга, а значит, когда они тянутся друг к другу, то тянутся к тому, что непосредственно находят прекрасным.

Рыбки собираются в стаи себе подобных, и не создают смешанные косяки. А ведь у них нет зеркал. Каждая из рыбок не знает, как она выглядит со стороны, она просто находит некоторых рыб необыкновенным красивыми, завораживается ими, тянется к ним. Так создается стая.

Сказка о гадком утенке невольно обнаруживает в себе так же и этот смысл. Утенок так полюбил лебедей, что поплыл к ним, даже опасаясь, что они его заклюют. Но ведь это его стремление в последнем счете было вызвано тем, что он сам был лебедем.

Любовь с первого взгляда, то есть мгновенное узнавание "своего", узнавание "своего рода и вида", "своей идеи" - одна из главных характеристик всего живого, и она безо всякого сомнения присуща также и человеку.

В этом отношении не странно, что и люди тянутся к представителю своего племени, чувствуют с ним сродство. Однако это сродство оказывается сродством достаточно внешним. В тот-то и дело, что идея человека не связана с его породой, с его расой. Идея человека насквозь индивидуальна, и отношения, базирующиеся на этнических, а не на индивидуальных качествах неизбежно оказываются случайными и мимолетными.

Это достаточно ясно сформулировано в следующей Гемаре (Сангедрин 37.а): "Адам был создан единственным... ради мира между людьми, чтобы не говорил человек человеку: "Мой отец больше твоего" и чтобы выразить величие Пресвятого. Ибо человек чеканит много монет одним чеканом и все они похожи друг на друга. А Царь над царями царей отчеканил всех людей чеканом Первого Человека, но ни один из них не похож на другого. Поэтому каждый должен говорить: Ради меня создан мир".

Согласно вере иудаизма, каждый человек уникален. Согласно вере иудаизма, человечество так же едино, как един Всевышний, и потому расистские теории полигенеза (полиантропизма) такая же ересь, как политеизм.

И то, что одновременно Израиль назван "гой эхад ба-арец", - "единственный народ на земле", нисколько общечеловеческого единства не отрицает.

Порождение пары, то есть выделение единицы внутри единицы ("И перестроил Господь Бог ребро, которое взял у человека, в женщину, и привел ее к человеку"), относится к внутренней диалектике Высшего Единства и его предполагает.

Провозглашая избрание Израиля своим истоком и своей основой, иудаизм в то же время рассматривает это избрание исключительно в контексте единой судьбы единого человечества. Поэтому возможность того, что Мирьям и Аарон "оговаривали" Моше за то, что он женился на чернокожей, при всей своей, казалось бы, "самоочевидности", даже не рассматривается традицией.

Галаха раздваивает человечество, Галаха задает четкую границу между Израилем и народами, однако эта граница в своей основе не этническая. Возможность сделать гиюр (предполагаемая описанной сценой) ясно показывает, что любые "кушиянки", любые "сыны Куша" по своему усмотрению могут находиться по обе стороны от этой границы.