С коррупцией бороться не нужно. Кто обычно обеспокоен коррупцией? Это либо крикуны из оппозиции, которые не могут выдвинуть программу позитивных шагов, чтобы с ней победить на выборах и изменить жизнь народа к лучшему. В демократических странах они нередко побеждают на этой волне, приходят к власти, но коррупция не только не исчезает – очень скоро выясняется, что вчерашние оппозиционеры, попавшие во власть, сами оказываются замешанными в коррупционных скандалах: взятки, "проданные" тендеры, продвижение своих близких.

Это мне напоминает анекдот:

- Почему вы хотите баллотироваться в парламент?

- Вы посмотрите, чем занимаются депутаты! Берут взятки, устраивают близких на синекуры, развратничают!

- Вы хотите со всем этим бороться?

- Я хочу во всем этом участвовать!

Действительно, зачастую те, кто кричат о коррумпированности власти, на деле сами хотят заниматься этим вместо тех.

Кто еще пугает народ коррупцией? Правитель, обещающий решительно взяться за искоренение коррупции. Или министр полиции, или главный прокурор. Они не знают, как улучшить жизнь народа, намекают, что ему плохо живется потому, что все заграбастали некие коррупционеры, вот выявят и схватят их - и все заживут счастливо и богато. Они создают Комитеты по борьбе с коррупцией, наделяя их особыми полномочиями – но очень скоро в роскошных особняках членов этого же комитета обнаруживают при обыске тонны валюты.

Про антикоррупционные комитеты мудрый народ давно сочинил анекдот: там работают те, кто берет самые крупные взятки.

Et quis custodiet custodes ipsos – И кто устережет самих сторожей? – вспоминаю я при этом каждый раз.

Лидеров разных стран сотни раз обещали искоренить коррупцию – но никому еще этого не удавалось.

Как только вы услышите, что новый лидер обещает начать бороться с коррупцией – знайте, это никчемный человек, каким бы симпатичным и каким бы красноречивым (велеречивым) он ни казался, и на его каденции можно положить крест: ничего хорошего народу ждать не нужно. В лучшем случае он не знает, что делать, не знает, что такое коррупция, не знает, как она действует, тем более не знает, как ее искоренить. И не исключено, что сам является коррупционером - или очень скоро станет таким.

Да коррупцию и не искоренишь. Коррупция есть в жизни каждого государства. Одно государство от другого отличается не тем, что в одном есть это зло, а в другом нет. Страны отличаются друг от друга уровнем, размахом, масштабом коррупции.

К чему призывает автор?

Неужели смириться с этим злом?

Автор говорит, что с коррупцией не нужно бороться.

Ее нужно изживать.

Сводить к минимуму.

И этого добиваются не комитетами, не особыми полномочиями, не обысками и арестами, не показательными судами и увольнениями с треском. (Это тоже нужно делать, но это к цели не приведет).

Коррупция пышно расцветает там, где есть избыток регуляции, излишнее вмешательство государства в жизнь народа.

Любое регулирование служит благодатной почвой для коррупции. Потому что всегда найдутся люди, которые пожелают обойти очередь, кого-то обогнать, что-то ускорить - и найдутся члены комиссий и комитетов, которые за мзду помогут ему. Такова природа человека. И обещая торжественно бороться с коррупцией, ты, по сути, обещаешь переделать природу человека. За прошедшие тысячи лет такое никому не удалось, и в ближайшем будущем тоже не удастся.

Образцом максимального регулирования является социализм. Поэтому именно при социализме и расцветает пышным цветом коррупция, взятки – на всех уровнях, от министерств до ЖЭКов, они пронизывают все стороны жизни.

Сторонники социализма говорят, что взятки были нарушением принципов социализма. Я утверждаю, что они – суть этой системы.

Остановимся на этом. Сто лет назад, сразу после захвата власти в России, революционные отряды в экспроприированных кожанках принялись экспроприировать экспроприаторов, а отобранное свозили в особый склад в Кремле. Через несколько месяцев к командиру этого склада пришел скромный интеллигентного вида пожилой сутулый человек с запиской. Она была от самого́ вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. В ней говорилось, что податель сего – врач, ему нужны очки, и надо бы подобрать подходящие из склада, поскольку этот врач "очень помог Наденьке, когда она болела".

17-летним студентом, готовясь к первому зачету по марксизму-ленинизму, я прочел эту коротенькую записку, занимавшую отдельную страницу в Собрании сочинений великого вождя, и долго еще ошарашенно пялился на нее. Ведь это был самый настоящий "блат" (немецкое Blatt – "листок"), первый в советский период задокументированный случай получения благ благодаря полезным связям, знакомству.

Неужели составители собрания сочинений, все эти профессора, ученые, историки, цензоры - не понимали этого? Неужели тот врач, тот завхоз, неужели сам Ленин не понимали, что это – "порадеть родному человечку"? Ведь все читали классическую комедию Грибоедова, написанную за сто лет до того!

С этой записки основателя социалистического государства и началось бесславное падение новой страны в пучину коррупции.

Если по блату получает сам председатель Совнаркома, то почему этого же не делать наркому? Его заму? Его помощникам? Водителю? Родственнику?

Можно ли было себе представить, что в Российской империи врач обратится к своему пациенту с просьбой походатайствовать в приобретении очков? Почему вообще возникла такая необходимость?

Анатолий Мариенгоф в романе "Циники" рассказывает, как в 1918 году молодую Ольгу брат ее мужа Сергей, большой начальник, устроил на работу (в Москве голод, работать нужно, чтобы получать паек).

Цитата:

1918 Главка 30

- У меня к вам, Сеpгей Василич, небольшая пpосьба.

(Ольга с легким, необычным для себя волнением pассказывает о своем желании "быть полезной миpовой pеволюции").

- Тэк-с...

Чай в стаканах жидкий, как декабpьская заpя.

- Да...

Ложечка в стакане сеpая, алюминиевая.

- Вот, я и хотел спpосить...

И почесал за втоpым ухом:

- Делать-то вы что-нибудь умеете?

- Конечно, нет.

- H-да...

И он деловито свел бpови.

- В таком случае вас пpидется устpоить на ответственную должность.

Сеpгей pешительно снял телефонную тpубку и, соединившись с Кpемлем, стал pазговаpивать с наpодным комиссаpом по пpосвещению.

(Ольгу назначили формировать агитационные поезда, наркомом просвещения тогда был Анатолий Луначарский; читал давно – если память мне не изменяет, красавица Ольга потом расплатилась со своим деверем: переспала с ним).

(Вы, небось, вспомнили недавнюю израильскую историю – как министр отсидел в тюрьме за то, что порадел своей знакомой, устроил ее организатором праздника).

Большевики, жрецы социализма, решили, что если все собрать и распределять – то будет справедливость – а получилось "блат", вселенский блат, при котором выигрывают в основном только приближенные к кормушке.

Многие современные левые, адепты марксовых идей, не понимают, что социализм по определению ведет к коррупции, что она заложена в его, социализма, генах. 70 лет советской власти были 70-ю годами безуспешной борьбы со взяточничеством. Ловили взяточников - и не могли сообразить, что сами же и создают условия для взяток.

Ладно, оставим прошлое в покое.

Первый шаг, который следует делать тому, кто хочет подавить разгул коррупции: нужно засесть за отмену законов, правил, ограничений – оставляя только самые необходимые. Занялся этим новый президент\премьер с помощью парламента – у вас появилась надежда.

Совсем отказаться от регулирования нельзя, нередко это продиктовано условиями страны (в маленьком Израиле, например, огромный дефицит земли для застройки – без комиссий по распределению и разрешениями не обойтись) – либо желанием поощрять свободную конкуренцию и бороться с монополиями, и тогда парламент принимает антимонопольные законы и создает комитеты. И всегда есть люди и концерны, которые "договариваются" с теми, кто поставлен следить за ними.

Как же быть? В сферах, где без регуляции не обойтись, нужно обеспечить максимальную гласность и прозрачность деятельности всех властных структур – местных и центральных. Это – следующая задача лидера. Никакой следственный комитет не может заменить тысячи ревниво следящих за каждым твоим шагом народных глаз. Ты можешь подкупить одного, двоих, десятерых – но всех не подкупить, на людской роток не накинешь платок. Дешевле, выгоднее, безопаснее все сделать по правилам и законам.

Нужно считать тяжким преступлением не только нарушение правила – но саму попытку что-то сделать, кого-то назначить, что-то разрешить в тиши кабинетов. Это должно стать главным законом в борьбе с коррупцией. В Израиле с этим получше, чем во многих других странах. Упомянутый выше министр, пострадавший в результате "сигнала", охотно засвидетельствует это.

Разумеется, при этом нужно обеспечить сбалансированность средств массовой информации – иначе очень скоро в стране появляются концерны, на проделки которых закрывают глаза именно те, кто должен быть сторожевыми псами безупречности власти. А то в Израиле одних сажают за мелочи, а к другим проявляют подозрительную снисходительность.

Давайте завершим нашу беседу на веселой нотке, закончим анекдотом о лидере, который в свое время обещал разделаться с коррупцией, и на которого возлагали большие надежды.

В 1985 году, придя к власти, молодой и энергичный генсек Михаил Горбачев подписал антиалкогольный Указ о запрете на продажу водки до 14-00. Ясен пень, Указ не был инициативой Горбачева. Готовили давно, подсунули неопытному новичку, тот решил, что это революционно, и подмахнул. Комсомольский выдвиженец, чего вы хотели?

Подписав Указ (говорит анекдот) Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев отправился проверять, как он выполняется. У первого же гастронома наткнулся на алкаша, который с сокрушенным видом пересчитывал в ладони монеты. Горбачев спрашивает: "На что тебе не хватает?" – "Поллитра на опохмелку", - отвечает бедолага. "Но водку до двух часов теперь не продают", - объясняет генсек. Бродяга вздыхает "Будь у меня червонец (10 рублей) – достал бы". (Цена водки тогда была пять рублей). Горбачев дает ему этот червонец. Бомж приносит бутылку "Столичной".

Разгневанный Горбачев возвращается в Кремль и приказывает сменить всех продавцов винных отделов на работников ОБХСС (Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). На следующее утро – та же история, только алкаш на этот раз просит "четвертак" (25 рублей), поскольку ему придется иметь дело с менее сговорчивыми продавцами. И опять же приносит генсеку бутылку в "неурочное время". Горбачев распоряжается сменить всех сотрудников ОБХСС в винных отделах на кагебешников. На третье утро пьяница к удивлению Горбачева просит всего пять рублей, чтобы достать бутылку. Горбачев, посмеиваясь заранее над его провалом, вручает пятерку. Но тот опять возвращается с "поллитрой"! Разъяренный генсек врывается с этой бутылкой в магазин: "Как вы могли! Работники КГБ! Последняя опора и оплот законности! Вся моя надежда была на вас!" На что продавец-кагебешник с виноватым видом оправдывается: "Но он сказал, что это для вас, Михаил Сергеевич".

Нет дурных народов, есть закон природы, который гласит: чем больше в стране регуляции, правительственного вмешательства, чем меньше гласности, прозрачности - тем выше уровень коррупции.

Отсюда и нужно танцевать. Бороться не с коррупцией, а с ее источником.