Ликвидация Касема Сулеймани серьезно повлияла на деятельность Ирана на Ближнем Востоке и за его пределами. Но вопрос, как долго продлится этот эффект, все еще остается открытым.

Несмотря на то, что Иран является одной из стран, наиболее пострадавших от коронавируса, пока не ясно, насколько Тегеран отложил свои экспансионистские планы. А точнее, насколько он будет способен их осуществить без такого харизматичного лидера, как Сулеймани. Чем больше времени проходит со дня его гибели, тем больше вырисовывается его поистине уникальная роль в стратегии экспорта исламской революции.

Яаков Лаппин, военный аналитик, сотрудничающий с несколькими «мозговыми центрами» и в том числе с центром им. Бегина-Садата, полагает, что «Касем Сулеймани несомненно был центральным элементом программы Ирана по агрессии и экспорту террора».

Всего за несколько месяцев, предшествовавших его убийству, в ответ на расширение американских санкций он организовал масштабную агрессивную кампанию. Она включала операцию по установке мин в Персидском заливе, удар по американскому беспилотнику и атаку в сентябре на нефтяные месторождения Саудовской Аравии.

Под руководством Сулеймани силы «Аль-Кудс» развернули в Сирии ракетные базы для обстрелов Израиля, перебросили баллистические ракеты средней дальности шиитским боевикам в Ираке и баллистические ракеты большой дальности для сил хуситов в Йемене.

Глава «Аль-Кудс» сыграл ключевую роль в активизации агрессивной региональной деятельности Ирана. Он был не просто еще одним командиром боевиков — именно ему принадлежало авторство доктрины по организации шиитских вооруженных сил по всему региону, на границах Израиля и союзных с США арабских государств. Эти прокси-формирования означали, что Иран может пойти гораздо дальше обычных угроз ракетного обстрела. Далеко не ясно, сможет ли его преемник Исмаил Каани, используя те же средства и ресурсы, которые были в распоряжении Сулеймани, достичь тех же целей.

Как указывает Лаппин, часть влияния Сулеймани проистекала из его харизмы, позволившей ему во время визита в Россию в 2015 году убедить президента Владимира Путина принять участие в сирийской гражданской войне на стороне режима Асада. Сулеймани сумел воодушевить Асада, чтобы сформулировать военную стратегию для победы над мятежниками.

Такие действия невозможно повторить — это вопрос не средств или ресурсов, а наличия определенных лидерских качеств. Каани много работает, чтобы доказать свои возможности. Нанесенные в феврале воздушные удары по иранским целям вокруг Дамаска, похоже, свидетельствуют о новых усилиях КСИР, направленных на доставку в Сирию современных вооружений для дальнейшей переправки «Хизбалле».

Как указывают эксперты, арсенал «Хизбаллы» на сегодня состоит из 150 000 ракет и реактивных снарядов, однако они относятся к классу неуправляемых, что приводит к сравнительно высокому рассеиванию. Хотя многозарядность ракетных установок залпового огня обеспечивает эффект воздействия на противника, но не дает достаточного поражения целей. Именно поэтому в центре иранской работы по модернизации ракет стоит задача превратить этот арсенал в высокоточные управляемые ракеты.

Создание на всем Ближнем Востоке баз, оснащенных высокоточными ракетами, которые Иран может использовать в нужное время против Израиля, суннитских государств или американских сил, было идеей, для реализации которой Сулеймани приложил немало усилий.

Можно предположить, что Каани, заместитель Сулеймани, попытается продолжить эту работу. Но не он один. Согласно сообщениям Ближневосточного центра мониторинга и анализа (Иерусалим), Иран направил в Багдад секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, чтобы попытаться контролировать политическое будущее Ирака. Шамхани встретился с начальником иракской разведки Мустафой аль-Кадхими, чтобы активизировать действия по изгнанию американских войск из Ирака.

Как отмечают эксперты, война между коалицией Иран-Россия-Асад и суннитскими организациями привела к появлению около 9,5 миллионов беженцев в Сирии, в результате чего появилось целое поколение людей, которым не хватает домов, рабочих мест и главное — надежды.

Вероятность того, что люди, выросшие в таких условиях, будут восприимчивы к западным демократическим идеям, невелика. Напротив, пропаганда радикальных исламистов может быть хорошо воспринята молодыми людьми, ведущими такую жизнь.

Очень вероятно, что ситуация в Ираке, Ливане и Сирии, подогреваемая преемниками Сулеймани, породит явление, аналогичное послевоенному Афганистану. Тогда придется ждать еще тридцать лет, чтобы попытаться заключить мирное соглашение, как это сделали недавно Трамп с Талибаном.