Оба лагеря израильской политики начали процесс объединения в предвыборные технические блоки, однако ни те, ни другие не довели его до конца. Впрочем, трудно было ожидать, что все встанут дружными рядами под знамя Ликуда или Кахоль Лаван. "Новые правые", "Ихуд Леуми" и "Альянс правых сил" и так с трудом распределили места в списке, а переговоры с "Оцма йегудит" в итоге провалились. "Оцма", представляющая наиболее радикальное крыло правых, пойдет на выборы в одиночестве, рискуя не пройти электоральный барьер, как и Фейгин со своим "Зеутом".

Правому блоку во главе с Шакед прогнозируют 11-12 мест в парламенте. Главный позитивный момент объединения – то, что на этот раз, вероятно, пропадет меньше правых голосов, отданных за непроходные партии. Консолидируясь, правый лагерь усиливается и на сегодняшний день обгоняет левый на 4-5 мандатов.

Объединение слева шло более вяло и скандально: Авода, кооптировав в себя малоресурсный Гешер, отказалась от союза с МЕРЕЦ. Последний заключил договор с партией Эхуда Барака и ушедшей из партии Труда Стаф Шафир. В итоге Аводе сулят 6 мандатов, а новому левому союзу под названием "Демократический лагерь" – 7. Ганц и Лапид занимают довольно невнятную выжидательную позицию, изучая потенциальных партнеров по коалиции или оппозиции. Они вполне могли бы объединиться с Аводой, учитывая сдвиг Амира Переца к центру, но вряд ли это принесло бы больше голосов. Судя по опросам, лево-центристская идеология не становится более популярной в обществе. А вот избиратели с более выраженными левыми взглядами, вполне вероятно, уйдут из "Кахоль-Лаван"и Аводы в "Демократический лагерь" Барака-Горовиц-Шафир. Эти объединенные левые могут стать для левого блока примерно тем же, что и "Объединенные правые" для правого – прибежищем тех, кто не верит в центризм. В зависимости от общей ситуации и поведения крупных партий, популярность "новых крайних" будет либо расти, либо ослабевать.

Пока можно говорить только о прогнозах и тенденциях: окончательные списки сформированы совсем недавно и общественное мнение еще не успело отреагировать на них в полной мере. Однако ясно, что нет изменений в главном: ни один лагерь не набирает достаточно мандатов для формирования правительства без Либермана и/или ортодоксов. В этом смысле никакое дальнейшее объединение ни на что бы не повлияло – партии и блоки каждого лагеря делят мандаты между собой, теряя их или усиливаясь за счет ближайших единомышленников.

Такое равновесие отражает реальную картину распределения симпатий в обществе. Нарушить ее мог бы какой-то парадоксальный и неожиданный союз – например, общий список Либермана и Лапида. Теоретически, если сравнить программы партий, он не так уж невозможен – но только теоретически. Традиция израильской политики не допускает "смешанных браков" между представителями разных лагерей.

Какой же смысл в перетасовке мандатов внутри "правых" и "левых" – кроме шанса объединившихся партий улучшить свой электоральный результат? Проще говоря, хорошо или плохо, что политики объединяются?

Сам факт объединения объективно говорит в их пользу – он означает, что лидеры умеют договариваться и поступаться своими интересами ради общих. Так можно оценить уступку Нафтали Беннета и Бецалеля Смотрича, отдавших место во главе списка более перспективному руководителю Айлет Шакед. Но объединение партий – всегда очень болезненный процесс – кому-то приходится уходить с первых мест в списке на заведомо непроходные. Помимо уязвленных амбиций и обид, это часто приводит к потере голосов тех избирателей, который привлекает личность, позиция или обещания конкретного кандидата.

Обратная сторона объединения состоит в том, что предвыборные союзы не зря называют техническими. Ради электорального усиления на них идут партии и движения, не вполне совпадающие по своим взглядам и программам, или политики, недолюбливающие друг друга. Эти противоречия забываются, когда главная цель – пройти в Кнессет, но они часто всплывают в ходе каденции, при решении принципиальных вопросов – и тогда распадаются альянсы, рушатся правительства, страна снова повергается в предвыборный хаос.

Появление блоков всегда оттягивает силы от крупных партий, поскольку избиратели уже не боятся, что их голоса пропадут, если будут отданы за небольшой список с сомнительными шансами на прохождение электорального барьера. Чем крупнее блок, тем активнее и успешнее он диктует свои условия на коалиционных переговорах и тем больше от него зависит судьба коалиции. В нашем случае "Объединенные правые" получают большое влияние на политику правого правительства, если таковое будет создано. Ситуация, когда коалицию формирует одна крупная партия и несколько мелких, дает правящей партии больше свободы маневра. С другой стороны, такой расклад обычно ведет к увеличению числа портфелей и синекур, поскольку участников много и всем надо отломить по кусочку коалиционного пирога.

Объединение иногда превращается в долговременные и перспективные союзы – примером может служить "Йегадут а-Тора" (список ультраортодоксальных партий "Дегель а-Тора" и "Агудат Исраэль") или МЕРЕЦ, в свое время родившаяся из слияния трех левых партий Рац, Шинуй и МАПАМ.

В самом лучшем варианте успешный союз способен в будущем вырасти в ведущую политическую силу, если главная партия лагеря потеряет авторитет и поддержку. В этом смысле правых во главе с Шакед может ждать большое будущее, хотя вряд ли это произойдет в ближайшей каденции. Понятно недовольство лидеров крупных движений, когда на их глазах возникают такие опасные связи. Но Нетаниягу следовало бы быть осмотрительней в своих нападках на Шакед и Беннета – ведь коалицию ему строить больше не с кем.

Ну, а в самом выгодном положении по-прежнему остаются "неприсоединившиеся", сохраняющие ключи от коалиции, бывшие коллеги, ныне заклятые враги – Либерман и харедим.