Возвращение миротворцев ООН на линию размежевания между Израилем и Сирией уже назвали важным шагом на пути к стабилизации в регионе. Оно стало возможным после разгрома ИГ на юге Сирии и перехода других оппозиционных группировок на сторону Асада. Впрочем, даже оптимисты признают, что нынешнее патрулирование "голубых касок" - скорее символическая акция. Их первые рейды прошли в сопровождении российских военных, хотя, согласно Соглашению о разъединении от 1974 года, постоянные члены Совета безопасности ООН – США, Россия, Китай, Великобритания и Франция – не могут участвовать в патрулировании границы. Но сейчас на эти «мелочи» никто не обращает внимания.

"Зона сил ООН по наблюдению за разъединением» – это часть Голанских высот, с которой отступил Израиль, выполняя соглашение 1974 года. Миротворцы UNDOF (русская аббревиатура – СООННР), помимо общего наблюдения за территорией, должны мониторить израильское и сирийское военное присутствие в регионе и препятствовать вводу в зону вооруженных сил. Нетрудно понять, что сегодня большая часть этих задач невыполнима.

Миссия ООН была сильно ограничена с 2012 года из-за гражданской войны в Сирии, и многие страны-участницы отозвали своих миротворцев из опасного региона. В 2014 году боевики группировки "Джебхат ан-Нусра" похитили 45 "голубых касок", граждан Фиджи, а также их оружие, машины и оборудование. Заложников удалось вернуть при посредничестве Катара, но ООН закрыла свои наблюдательные посты на территории Сирии. Они остались лишь у границы с Израилем, и то миротворцы время от времени покидали их по рекомендации ЦАХАЛа.

Сейчас россияне остаются главным гарантом спокойствия в районе Голан – и для «голубых касок», и для Асада, и для Израиля. Именно российские военные добились примирения между режимом и вооруженной оппозицией на юге Сирии. Представитель мятежников на переговорах в Астане особо подчеркнул, что заключает соглашение с Россией, а не с Асадом. Речь идет о группировках, состоящих по большей части из местных жителей, которым Израиль оказывал гуманитарную и медицинскую помощь, рассчитывая создать дружественную прослойку населения по ту сторону границы. Сейчас территория перешла под контроль сирийской армии, лагерь беженцев закрыт, ЦАХАЛ демонтирует передвижной госпиталь – и о "программе лояльности", видимо, придется забыть.

В Иерусалиме стараются видеть в событиях позитивную сторону. Министр обороны Авигдор Либерман заявил, что ситуация в Сирии возвращается к довоенному состоянию и "есть четкий адрес, есть ответственность и есть центральное правительство" (считает ли он на самом деле Дамаск «ответственным адресом» или речь по-прежнему о российских военных?). Либерман также напомнил о требованиях Израиля, главное из которых – вывод иранских и проиранских частей из Сирии. В этом Москва также выступала гарантом, но на практике все свелось к торговле: на сколько километров иранские боевики могут уйти от границы, чтобы это устроило еврейское государство. С целью договориться об этом в Израиль недавно приезжали глава МИД РФ Сергей Лавров и начальник Генштаба РФ Валерий Герасимов, но успеха, по-видимому, не достигли.

В Иерусалиме настаивают, что иранские войска должны покинуть Сирию полностью. Если там останутся их ракеты дальнего радиуса действия, контроль россиян над границей не имеет смысла. По недавнему заявлению спецпредставителя президента РФ Александра Лаврентьева, проиранские силы, по крайней мере, их тяжелая техника, отошли от линии размежевания на расстояние не менее 85 км. Израиль это заверение не успокаивает, и ему не особо верят. Раньше о присутствии в регионе шиитских формирований сообщали ЦАХАЛу сирийские мятежники, но сейчас контакты с ними затруднены.

Судя по всему, аналогичная "торговля" России с Ираном тоже безрезультатна: иранские генералы не раз заявляли, что не уйдут из Сирии, по крайней мере, пока их об этом не попросит президент. Асад, по понятным причинам, не может откровенно ссориться с аятоллами, а в Тегеране все больше, хоть и неофициально, говорят о "предательстве Москвы".

По-видимому, схема "Иран уходит, Асад остается" - одна из немногих четких договоренностей между Владимиром Путиным и Дональдом Трампом. Но выполнить ее российским дипломатам пока не удается. На этом фоне недовольство Израиля и его продолжающиеся точечные удары по иранским базам и позициям сирийской армии выглядят для Кремля второстепенной проблемой. Несколько недавних ликвидаций, осуществленных израильтянам на сирийской территории, были объявлены атакой на боевиков ИГ, планировавших проникновение на нашу территорию. Возможно, так и есть. Но, в принципе, любая подобная операция может быть списана на еще не законченную войну с джихадистами, с молчаливого согласия россиян.

Можно даже допустить, что Москва действительно стоит в этом конфликте на стороне Израиля. Об этом говорил, например, зам российского посла Леонид Фролов обещая еврейскому государству помощь в случае иностранной агрессии. Правда, заявлений о крепкой дружбе с Ираном российские официальные лица тоже делали достаточно.

Все стороны стараются не довести до открытой войны, но до спокойствия на сирийской границе еще далеко. Кроме того, не факт, что Израиль сможет еще долго хозяйничать в сирийском небе. Скорее всего, ограничение, если не прекращение израильских действий станет одним из требований Евросоюза, от которого Москва добивается участия в восстановлении Сирии. С таким же требованием наверняка выступит и ООН в связи с возобновлением своей миротворческой миссии на Голанах.

По сути, Израиль все больше зависит от Москвы: от договоренностей Трампа с Путиным, от возможностей российских дипломатов убедить Иран, от умения – и желания - военных РФ сохранять стабильность на нашей границе. Пока это не создает проблем, и все же складывать все яйца нашей безопасности в российскую корзину довольно рискованно.