После того, как застреливший араба-террориста солдат Эльор Азария отбыл наказание и вышел на свободу не утихают споры о том, правильно ли чествовать ли его, как героя. Даже если его поступок был спонтанным, вольно или невольно для многих он стал символом, а именно символом гражданского неповиновения.

Гражданское неповиновение - это сопротивление граждан закону, который они считают не правильным и не справедливым и хотят изменить. В демократическом государстве для этого есть много обычных путей: кампания в прессе, лоббирование в парламенте, демонстрации, петиции и т.д. Но если все эти способы протеста не эффективны, и если гражданам кажется, что создалась критическая ситуация и они должны пожертвовать собственной свободой для отмены ужасного закона, то в качестве крайней меры они идут на его открытое и демонстративное нарушение и несут за это полную меру наказания. Как пример мы можем вспомнить движение Мартина Лютера Кинга, призывавшего не выполнять расистские законы, или спланированный евреями угон советского самолета ("самолетное дело"), предпринятое несколькими самоотверженными смельчаками с целью открыть советским евреям путь для репатриации.

Какое все это имеет отношение к Эльору Азарии? Некоторые, не очень вникающие в израильские реалии люди считают солдата Азарию либо неумышленным убийцей террориста-араба (именно так гласит приговор суда, который они по умолчанию признают справедливым), либо жертвой обстоятельств. Поэтому, по их мнению, чествовать его совершенно незачем, хотя и можно ему лично посочувствовать, как, например, незадачливому водителю, в темноте случайно сбившему незамеченного пешехода.

Не будем обсуждать здесь справедливость этого и других приговоров израильских судей и влияние, оказанное в самом начале на суд поспешными осуждающими Азарию заявлениями высокопоставленных политиков, военных и правозащитников. Азария действительно умышленно или неумышленно нарушил закон - в данном случае армейскую инструкцию открытия огня. И совершенно другой вопрос, какое наказание полагалось за такое нарушение. Главное состоит в том, что эта инструкция не соответствует действительному положению дел, она расплывчата, трудна к выполнению и никак не способствует достижению цели - защите граждан от непрекращающегося арабского террора. Ее несовершенство понимает большинство израильтян, включая соответствующие военные инстанции. Принята она была по политическим причинам как следствие "процесса Осло" и давления различных израильских и международных организаций, защищающих арабов от "безжалостной израильской оккупации".

На суде Азария согласился с линией защиты, предложенной адвокатами, и утверждал, что он не хотел нарушать закон, а был уверен в угрозе со стороны раненного террориста. Суд такое оправдание не принял, не будем осуждать его и мы.

Да, нам было бы приятнее, если бы с самого начала Азарья провозгласил, что он сознательно нарушил закон, так как этот закон безнравственен и предоставляет возможность террористу, прикинувшись тяжело раненным, убить тех, кто приближается к нему уже не стреляя. Именно так поступил, например, арабский террорист на Храмовой горе, хладнокровно убивший нескольких израильских полицейских-друзов. Азария мог апеллировать к тому несомненному факту, что данная инструкция не только увеличивает опасность во время самого теракта, но и после ареста террорист не является окончательно "обезвреженным". Уже с начала "процесса Осло", когда террористы ООП внезапно превратились в "партнеров по переговорам", в отношении наших врагов, старающихся убить еврея только за то, что он - еврей, не действует элементарная справедливость наказания. После ареста, арабского террориста, если требуется, тщательно лечат на деньги израильского налогоплательщика. Потом его содержат в достаточно комфортных условиях израильской тюрьмы, дающих возможность регулярных посещений родственников, общения с прессой и учебы в университете (чего например лишен еврейский "заключенный номер 1" Игаль Амир).

И что хуже и опаснее всего - у арабского террориста есть реальная надежда в скором времени выйти на свободу в рамках сделки - обмена, например, на трупы израильских солдат или очередного "жеста доброй воли", после чего, как показывает статистика, с 80% вероятностью он вновь принимается уничтожать евреев. Не думаю, что столько народу поддержали бы поступок Азарии, если бы общее чувство справедливости было удовлетворено судебными наказаниями уже арестованных террористов.

Сегодня не столь важно, был ли вызван поступок Азарии именно описанным выше осознанным или бессознательным гражданским желанием восстановить справедливость и воздать по заслугам убийцам евреев или к нему прибавились юношеская горячность, ошибочная оценка ситуации или чувство мести за раненного террористом товарища. Так или иначе Эльор Азария и его поступок попали в центр общественного внимания. Он достойно понес наказание, не отрекался и не каялся в том, что совершил. Свои поступком Азария вызвал долгожданную общественную дискуссию о правильности армейских инструкций и о наказании террористов. И не его вина в том, что пока у нас официально не денонсировано "соглашение Осло", трудно ожидать справедливости по отношению к хамасовским или фатховским убийцам.

Уже не так важно о чем именно думал Эльор Азария в Хевроне при виде раненного товарища и лежащего на земле бандита, де-факто поступок Азарии стал типичным примером гражданского сопротивления общества, которое устало от попустительства террору. Процесс Азарии поместил в центр внимания общественности вопрос не только о том, как поступать с отдельными арабскими террористами после того, как они уже пошли на убийство евреев. Вопрос состоит и в том, как поступать с ними до теракта, когда преступная властью автономии постоянно обучает их террору начиная уже с детского сада и посылает их на уничтожение евреев, суля убийце пожизненную ренту (или, в случае его гибели, огромные премии их семьям).

По настоящему мы можем считать террориста обезвреженным только тогда, когда хотя бы на нашей земле не будет этих организованных рассадников террора. Пока они существуют на расстоянии считанных километров от самых больших городов страны, любой, даже самый добропорядочный израильский араб, даже арабская женщина и ребенок остаются под подозрением, что их послали нас убить. Даже тем, кого не слишком волнует безопасность евреев, стоило бы, хотя бы ради самих арабов, прекратить эту дикую, растянувшуюся на 25 лет ситуацию смертельной ловушки "Осло", уничтожить террористическую власть автономии и навести закон и порядок внутри наших границ.