Недавняя редакционная статья "Гаарец" была посвящена потере общественного/медийного интереса к партии Кадима, которая выбирает в эти дни своего лидера. Я подозреваю, что истинная причина подобного снижения интереса к Кадиме заключается в том, что эта партия больше не кажется чем-то новым, некоей политической силой, на которую можно "возлагать надежды".

Нашим СМИ всегда необходимо нечто новое, "идущее на смену", свежее мясо. Наши хозяева жизни любят, когда появляются политические новобранцы, которые отвлекали бы почтенную публику от закулисных интриг. Но Кадима ничем в этом смысле порадовать не может.

Шауль Мофаз, за плечами которого богатое политическое прошлое, вряд ли сойдет за "свежак". Ципи Ливни уже была "идущей на смену", "свежим политическим мясом". Однако не бывает осетрины второй свежести.

Ливни не просто перестала быть "идущей на смену". Она считается политиком, совершившим непростительные ошибки, упустившим имевшие место возможности, потерпевшим поражение. Ливни обвиняют в том, что она якобы не смогла стать альтернативой нынешнему правительству, в том, что она остановила -любой ценой - нтилиберальную парламентскую оргию, в которой деятельное участие принимали депутаты от ее собственной партии.

Возможно, что в некоторых ситуациях Ливни действительно могла бы вести себя иначе. Но, скажите на милость, с каких это пор председатель оппозиции в кнессете обладает возможностью ударить кулаком по столу премьер-министра и потребовать от того что бы то ни было? Особенно, когда речь идет о премьер-министре, опирающемся на столь стабильную коалицию.

Поэтому председатель оппозиции не вызывает особого интереса. Даже если бы Ливни публиковала по десять заявлений в день, это ничего бы не изменило.

Когда вообще в последний раз в Израиле в оппозиции находилась большая партия? Местная политическая культура и СМИ отвыкли от мысли, что в оппозиции может находиться более или менее влиятельная сила. В сегодняшнем Израиле не уважают тех, кто не находится у власти.

Важное решение Ливни уйти в оппозицию, что внесло значительный вклад в развитие израильской демократии, не удостоилось заслуженной оценки. Напротив, это послужило поводом для того, чтобы говорить о Ливни в пренебрежительном тоне, подвергать ее насмешкам. Не смогла взять власть в свои руки? Иди домой, говорят ей некоторые соратники по партии, над которыми насмехаются СМИ, но при этом ведут себя по отношению к Ливни точно таким же образом.

Следует признать: триада Нетаниягу-Барак-Ишай была не намерена позволять Ливни формировать правительство. Эли Ишай не мечтал о том, чтобы стать первым ультраортодоксальным министром, которым будет управлять женщина. Эхуд Барак не собирался отказываться от портфеля министра обороны, который он получил сразу же после того, как кнессет рекомендовал президенту поручить формирование правительства лидеру Ликуда.

В немалой степени, Ливни расплачивается за те выскокие ожидания, которые возлагали на нее сторонники. Проблема, однако, в том, что она и не располагала особыми возможностями оправдать эти надежды.

Ливни весьма нехарактерный для нынешнего Израиля политик: она говорит то, что думает, она готова сидеть в оппозиции, она не использует в пиарных целях свою службу в Мосаде. Но кроме всех этих качеств, израильской политической системе мешает то, что Ливни женщина, сумевшая разбить "стеклянный полоток" и выйти на финишную прямую в борьбе за пост главы правительства.

Мейрав Михаэли, "Гаарец"