Читайте также
Напряжение вокруг сектора Газа, основным фактором которой стали продолжающиеся антиизраильские провокации, организованные управляющей сектором террористической группировкой ХАМАС, не снижается.
Это, по сути, ставит израильское военно-политическое руководство перед необходимостью взвесить возможность проведения очередной масштабной антитеррористической операции, считает политолог Зеэв Ханин, профессор Университета Ариэль в Самарии.
Дипломатическая интерлюдия
Последняя по времени операция такого рода "Несокрушимая скала" - началась ровно четыре года назад и продолжалась более 50 дней. Однако нынешний раунд возможного противостояния отличается от прежних столкновений тем, что речь тогда шла лишь о нанесении военному крылу ХАМАСа чувствительного удара – но не демонтаже режима осевших в Газе радикальных исламистов в принципе, коль скоро политическое решение о том, кто возьмет Сектор под свой контроль принято не было.
Сегодня, почти все члены правительства Израиля в целом согласны, что если ЦАХАЛу придется пойти на силовую операцию, то она должна быть мощной и краткой по времени, и завершиться нанесением практически невосстановимого ущерба как военной, так и политической структуре исламистов. Можно предположить, что в ХАМАСе понимают, что правила игры сегодня изменились, и хотели бы избежать, или максимально отсрочить новое, и вполне возможно, фатальное для себя вооруженное противостояние с Израилем.
Но по причинам, которые мы излагали ранее, продолжают "разогревать" ситуацию, все с более заметным риском постепенно потерять контроль над развитием событий.
Эту почти нерешаемую дилемму фактически признал "министр иностранных дел" правительства ХАМАСа в Газе и один из основателей движения Махмуд аз-Захар, утверждавший, что его группировка "не стремится к военной конфронтации с Израилем".
Но "упаковал" это признание в набор цветистых угроз в адрес еврейского государства в стиле обещаний "ответить с невероятной силой на агрессию Израиля", и намекнул на некие, якобы известные израильтянам "военные возможности, которые ХАМАСу удалось развить". А заодно обрушил очередную порцию критики на главу ПНА/ООП в Рамалле Махмуда Аббаса, утверждая, что "Палестинская автономия помогает [израильской] оккупации, в надежде избавиться от ХАМАСа".
Понятно, что целью данного заявления было не столько запугать израильское руководство (усилиями которого ЦАХАЛ уже располагает военными и технологическими возможностями сильно ослабить или даже свести на нет основные стратегические и оперативные ресурсы боевого крыла ХАМАСа), сколько убедить арабское население Сектора, в том, что ситуация находится под контролем. А также укрепить авторитет исламистской группировки среди жителей, управляемых из Рамаллы арабских анклавов в Иудее и Самарии.
Показательно, что местом для своего заявления Махмуд аз-Захар избрал эфир катарского телеканала Al-Jazeera, который, согласно исследованию Palestinian Center for Policy and Survey Research (PSR) имеет наиболее высокий рейтинг среди палестинских арабов, опережая другие зарубежные арабские каналы (саудовский Al Arabiya и ливанско-панарабский al Mayadeen). А также телеканалы, находящиеся под контролем самого ХАМАСа (Al Aqsa TV и al Quds TV) и ПНА (Maan TV, Palestine TV и Filasteen al Youm/Palestine Today).
Важно также заметить, что владельцем и главным финансистом Al-Jazeera является бывший эмир Катара Хамад бен Халифа Аль Тани. Считается этот информационный канал является вторым (наряду с третьим местом в мире по разведанным запасам и четвертым по объему добычи газа) из важнейших факторов, обеспечивших эмирату диспропорциональное, в сравнении с размерами страны, влияние на мировую и региональную политику, что особенно проявилось после 11 сентября 2001 года и в годы "арабской весны".
В частности, Al-Jazeera играла немалую роль в подрыве противников и конкурентов Дохи среди арабских государств Персидского залива и среди суннитских арабских стран в целом (прежде всего, КСА, ОАЕ, Египта и Сирии). Не случайно, что первые три из них вместе с Бахрейном поставили закрытие "Аль-Джазиры" одним из условий восстановления их ранее разорванных дипломатических отношений с Катаром и отмены экономических санкций, введенных ими, среди десятка стран, против Дохи, обвинив ее в "финансировании терроризма и подрыве стабильности в регионе".
Действительно, Катар, а также Турция (которая прилагает большие усилия по прорыву экономической блокады эмирата, имеет там свою военную базу, а лидеры двух стран, Р.Т.Эрдоган и Тамим бен Хамад Аль Тани поддерживают тесные союзнические и личные отношения) считаются сегодня главными покровителями суннитского радикального исламизма.
Заменив в этом качестве Саудовскую Аравию, которая, среди прочего, 15-20 лет назад обеспечивала от 50 до 70% бюджета ХАМАСа, но после терактов 2001 года постепенно сменила политическую ориентацию и возглавила блок "умеренных" прозападных арабских стран. В региональном суннитском сегменте КСА вместе с Египтом выступают главными конкурентами и соперником Катара и Турции, которые и взяли сегодня на себя роль основных суннитских патронов террористической группировки ХАМАС, а также имеют также тесные связи с главным врагом умеренной суннитской оси – Ираном.
Президент США Дональд Трамп, который сейчас активно продвигает, в координации с Иерусалимом и столицами умеренных арабских стран, свой план регионального урегулирования, частью которого должна стать и "пакетная сделка" по завершению арабо-израильского конфликта, включая решение проблемы палестинских арабов, предложил подключиться к проекту также Анкаре и Дохе.
Тем более что приступить к решению этой проблемы предполагается именно с Газы, для чего разработан план внушительной реконструкции ее социальной и экономической инфраструктуры, пребывающей в плачевном состоянии после завершения операции "Несокрушимая скала" – в обмен на "нормализацию" (то есть, разоружения и отказа от террора) ХАМАСа. А скорее, в виду минимальной реальности такого сценария – фактического устранения руководства радикальных исламистов от власти в секторе, что, понятно, для них вообще неприемлемо.
Но, как мы уже отмечали, если президент Турции Эрдоган, заинтересованный не в успокоении Газы и ослаблении ХАМАСа, а напротив, усилении группировки и эскалации ее конфликта с Израилем, предложения американцев отверг, Катар, в проекте "реконструкции" Газы увидел некую возможность своего выхода из изоляции в арабском суннитском мире.
И одновременно – как шанс оставить на политической карте своих палестинских арабских клиентов, сохранив тем самым возможность влиять на содержание "пакетной сделки", и шире – свою релевантность как необходимого субъекта региональных процессов.
Именно Доха, в лице председателя Катарского совета по восстановлению сектора Газы Мухаммеда аль-Эмади считается посредником в "непрямых переговорах о завершении кризиса в секторе Газа", которые якобы ведут ХАМАС и представители израильского правительства – или, по крайней мере, эмират заинтересован считаться таковым. В любом случае, не приходится удивляться, что интервью Махмуда аз-Захара в эфире телеканала Al-Jazeera, было организовано самым комплементарным для этого лидера ХАМАСа образом.
Настроения "арабской палестинской улицы"
Понятно, что повлиять на общественные настроения в среде палестинских арабов в целом, и особенно среди жителей Газы, которая, как отмечалось, так и лежит в руинах после спровоцированного ХАМАСом прежнего витка эскалации летом 2014 года, лидерам этой группировки сегодня, пожалуй, актуальнее, чем всегда.
Так, лишь 5% населения Газы (против 20% арабских жителей Иудеи и Самарии) опрошенных упомянутым центром PSR (который исследователи полагают относительно надежным источником социологической информации о процессах в этой среде) в марте с. г. положительно оценили условия, в которых они живут. Соответственно, 45% жителей Газы (по сравнению с 19% арабов Иудеи и Самарии) опрошенных заявляют, что хотели бы эмигрировать оттуда.
И действительно – более 18 000 жителей Газы воспользовались первой же возможностью выехать из Сектора, как только пограничный переход с египетским Синайским полуостровом в середине мая с. г. был открыт. Причем, речь идет о наиболее образованных, устроенных и состоятельных из живущих там людей. Исследование, проведенное тем же центром три месяца спустя, показало, что за это время у жителей Газы не прибавилось никакого оптимизма.
Положительными условия жизни в секторе в июне 2018 года назвали лишь 4% респондентов – вновь, вчетверо меньше, чем среди арабов Иудеи и Самарии (где доля ответивших так тоже снизилась – с 20 до 17%).
По идее, не менее тревожной для лидеров правящей в Секторе исламистской группировки должна выглядеть негативная для них динамика политических настроений жителей анклава. Так, более 40% граждан Газы в марте и 28% в июне склонны были в своих бедах обвинять Израиль, и соответственно 19 и 24 % полагали, что во всем виноват сам ХАМАС. (В свою очередь, 19 % жителей "Фатхленда" на "западном берегу р. Иордан" и 36% жителей "Хамастана" в Газе предъявляли в этом смысле главный счет правительству ПНА и лично М. Аббасу).
Иными словами, тенденция в общественном мнении вновь сдвигается к состоянию, зафиксированному в июле 2015 года – через год после проведения ЦАХАЛом в Газе антитеррористической операции: тогда почти 40% участников опроса, инициированного The Washington Institute for Near East Policy, именно ХАМАС винили в том, что процесс восстановления инфраструктуры в Газе идет медленно.
К стратегии ХАМАСа у респондентов, 61% из которых были уверены, что именно эта группировка, а не "гражданское общество" или другие партии стоят за организацией т. н. "маршей возвращения", то есть многотысячных штурмов разделительного забора на границе Газы с Израилем в мае и июне с. г., тоже есть вопросы. Притом, что немногим более половины (точнее, 51%) опрошенных жителей Газы заявили, что поддерживают участие своих друзей и родственников в этих бунтах, три четверти респондентов полагают, что эта кампания полностью или почти полностью провалилась.
Означает ли это, что "палестинская улица", наконец, созрела дня мира с Израилем, как утверждают сторонники израильского левого лагеря и их союзники за рубежом? Если верить данным исследования PSR, настроения палестинских арабов в этом смысле за последние, наполненные весьма драматическими событиями месяцы, изменились незначительно. Треть из них по-прежнему полагается на "вооруженную борьбу", от пятой части до трети предпочитают ненасильственные формы сопротивления, а от трети до 40% все еще верят в идею мирных переговоров c Израилем в надежде договориться с ним о создании палестинского государства.
Причем, в случае окончательного провала таких переговоров на условиях, которые выдвигает Фатх/ООП (и априори неприемлемых для подавляющего большинства граждан Израиля), часть из бывших сторонников переговоров готова поддержать одну из двух других опций.
В свете этих данных у ХАМАСа, даже если оставить в стороне вопрос о соотношении идеологического фанатизма и политического прагматизма в их мировоззрении, есть всего две возможности: либо пройти процесс "нормализации", став вторичным элементом в механизме социальной и экономической модернизации Газы и арабских анклавов Иудеи и Самарии. Либо попытаться сохранить свою власть и авторитет в глазах населения, поддерживая свой статус в качестве единственного "движения исламского сопротивления". Нетрудно догадаться, каков будет их выбор.