Нынешний дискурс по вопросу о смертной казни для террористов обязывает нас рассмотреть четыре связанных с ним, основных вопроса:

1. В чем цель данного законотворчества - в наказании или сдерживании? Сможет ли подобный закон остановить тех, кто уже решил совершить теракт и убить евреев, понимая, что есть большой шанс того, что после этого он не выживет. Позиция сил безопасности заключается в том, что закон о смертной казни террористов не предотвратит будущее убийство, а напротив, только навредит и превратит любого террориста в шахида.

   Несмотря на то, что я высоко ценю сотрудников сил безопасности, я все же не считаю их аргумент достаточно убедительным. В прошлом мы слышали десятки мнений со стороны сотрудников сил безопасности о том, что разрушение домов террористов способно предотвратить теракты. Поэтому говорить о том, что разрушение домов может предотвратить теракты, а смертная казнь - нет, мне кажется нелогичным. С моей точки зрения закон о смертной казни способен существенно сдержать потенциальных террористов и снизить их мотивацию к проведению терактов, и я далеко не единственный кто так считает.

   Полковник запаса Одед Песензон, один из судей, приговоривших к смертной казни Саида Бадарна, спланировавшего два теракта-самоубийства в 1994 году, объяснил свое решение следующим образом: "Я верил, что смертный приговор сдержит других террористов. Никто этого никогда не пробовал...  Необходимо, наконец, что-то с этим делать, и мы, как военные суды, должны внести свой вклад...  Есть разница между такими организациями как ХАМАС, одна из целей которых – это уничтожение евреев, и им без разницы, что за этим последует, и террористами-частными лицами, теми, кто готов детально спланировать убийство, при этом говоря себе, что их не поймают. Сегодня это способно сдержать террористов, также как разрушение домов сдерживает некоторые семьи террористов".

   Но даже если мы примем аргумент о том, что потенциальный террорист осознает, что существует шанс, что он умрет во время террористического акта, невозможно исключить тот факт, что он готов рискнуть, надеясь, что ему удастся убежать или выжить, попасть в тюрьму и быть выпущенным в рамках следующей сделки по обмену.

   Только в прошлом месяце был обезврежена ячейка ХАМАСа из района Шхема, которая планировала похищение израильских солдат или граждан с целью заключения сделки по их обмену на террористов, сидящих в тюрьме. По факту, с момента первой сделки Джибриля, заключенной в 1983 году, и до сделки Шалита включительно, Израильское государство освободило 7,578 террористов, в том числе и самых гнусных убийц, таких как Самир Кунтар, которых впоследствии нам пришлось уничтожать. А после заключения сделки Шалита семеро израильских граждан были убиты террористами, освобожденными из тюрем в ходе сделки.

2. Может ли Израиль, просвещенное и либеральное государство, уважающее права человека, позволить себе применять смертную казнь в случаях свершения особо жестоких террористических актов? Тут я упомяну только случай с террористом из Бостона, Джохаром Царнаевым, который совершил теракт во время знаменитого марафона в городе в апреле 2013 года. Суд присяжных в штате Массачусетс, считающийся столицей академии и науки не только в Соединенных Штатах, но и во всем мире, единогласно вынес смертный приговор террористу. Более того, только за последние два года в США были казнены более 40 человек, а 70 человек были приговорены к смертной казни.
3. Есть те, кто утверждают, что нет необходимости в законодательстве, поскольку в существующем законе есть пункт о смертной казни. Проблема заключается в том, что израильская прокуратура во всех случаях выступает против смертной казни, даже тогда, когда были совершены самые жестокие убийства. Однако в четырех случаях суд посчитал иначе и вынес террористам смертный приговор.
• В 1956 году троим "фидаинам" были вынесены смертные приговоры, однако впоследствии они были заменены на пожизненное заключение.
• В 1965 году террористу Махмуду Хиджази был вынесен смертный приговор, однако он обжаловал приговор в военном апелляционном суде, который в конечном результате присудил ему 30 лет тюрьмы.
• В 90-х годах военный суд в Дженине вынес Саиду Бадарне смертный приговор за его участие в планировании и осуществлении двух терактов-самоубийств в Хадере и Афуле. И вновь военный апелляционный суд отменил приговор, Бадарна был выпущен из тюрьмы в рамках сделки Шалита и вернулся к террористической деятельности.
• В 2003 году Раад Шейх, палестинский полицейский, осужденный за убийство двух израильских резервистов в ходе линчевания в Рамалле, был приговорен к смертной казни большинством из двух судей против одного. Поскольку действующий закон требует единогласного решения, он в конечном итоге был приговорен к двум пожизненным заключениям. Двое судей, вынесших смертный приговор, написали следующее: "Мы считаем, что нашей обязанностью является стоять на страже и кричать, что еврейская кровь не может проливаться безнаказанно".

  Однако основная проблема заключается в том, что юридический советник правительства, единственный, кто имеет право давать указания прокуратуре в Израиле (как государственному прокурору, так и военному) категорически против смертной казни. Таким образом, единственный способ привнести изменения в данную политику – это с помощью законодательного процесса в Кнессете.

4. Вопрос о смертной казни для террористов включен в коалиционные соглашения, подписанные между НДИ и Ликудом, перед нашим присоединением к коалиции, а все коалиционные партии проголосовали в Кнессете за это соглашение. Когда мы находились в оппозиции, мы продвигали проект закона о смертной казни, который был отклонен большинством голосов, включая депутатов от нынешней коалиции, призывающих сейчас к принятию этого закона. Только депутаты от НДИ поддержали данный законопроект. Ввиду этого, в тот момент, когда я занял пост министра обороны, я попросил провести обсуждение по данному вопросу на заседании кабинета министров. Заседание состоялось в июле 2016 года, однако, к моему сожалению, поддержку я не получил. Я верю, что смертная казнь станет фактором сдерживания для террористов и даст понять всему миру, что еврейскую кровь нельзя проливать безнаказанно.