Долгое нахождение на влиятельной или властной позиции меняет функции головного мозга

Если бы власть продавали по рецепту, у нее был бы длинный список побочных эффектов. Она способна опьянять. Она способна испортить. Способна даже заставить Генри Киссинджера полагать, что он сексуально привлекательный. Поэтому стоит задуматься, а не вызывает ли власть повреждений головного мозга? – иронически начинает свою публикацию The Atlantic. 

Историк Генри Адамс метафорически описывал власть как «своего рода опухоль, которая уничтожает в организме своей жертвы способность к сочувствию». Эта метафора нашла свое научное подтверждение в многолетних исследованиях профессора психологии Калифорнийского университета в Беркли Дачера Кельтнера, Субъекты, длительное время находящиеся у власти, начинают действовать так, будто они перенесли черепно-мозговую травму, становясь более импульсивными, чаще рискуя, но, что самое важное, теряя при этом способность к восприятию мнений других людей. 

Нечто подобное обнаружил в своих исследованиях и описал невролог из Университета Макмастера в Онтарио Суквиндер Обхи. В отличие от Келтнера, который изучает поведенческие реакции, Обхи занимается изучением мозга. Изучал людей, обладающих властными полномочиями и не обладающих таковыми методом транскраниальной магнитной стимуляции, он обнаружил, что власть по сути ухудшает процесс нейронного «зеркалирования», который служит, по данным современной медицины, краеугольным камнем эмпатии. 

То есть, возникает феномен, который Дачер Келтнер назвал «парадоксом власти»: приобретая власть, мы теряем важнейшие способности, которые были нам необходимы для того, чтобы ее получить... 

Эту утрату можно демонстрировать различными способами. К примеру в этом исследовании 2006 года участников попросили нарисовать букву E на своем лбу для того, чтобы ее смогли увидеть другие - задача, которая требует взглянуть на себя с точки зрения наблюдателя. Те, кто чувствовал себя могущественными, в три раза чаще притягивали с помощью этой буквы внимание к себе и настолько же редко распознавали ее у всех остальных (это напоминает Джорджа Буша, который незаметно поднял американский флаг на Олимпиаде 2008 года). Другие эксперименты показали, что влиятельные люди хуже остальных распознают, чьи-то эмоции, увиденные на изображении человека, или не могут предсказать, как их коллега оценит какое-то замечание в свой адрес. 

Тот факт, что люди склонны имитировать выражения и язык тела своего начальства, только усугубляет эту проблему: подчиненные подают мало надежных сигналов своему боссу. Но что более важно, - отмечает Келтнер, - так это факт, что люди при власти перестают подражать другим: смеяться, когда другие смеются, или напрягаются, когда другие напрягают больше, чем обманывают. То есть делать то, что помогает вызвать в себе те же эмоции, которые испытывают другие, и представлять себе ситуацию, в которой эти эмоции возникают. Властные люди «перестают имитировать опыт других людей», - говорит Кельтнер, - что приводит «дефициту сопереживания». 

Зеркалирование - это тонкий вид мимикрии, который возникает в нашем мозгу бессознательно. Когда мы наблюдаем, как кто-то совершает какое-либо действие, в области мозга, которую мы будем использовать, чтобы сделать то же самое, начинается симпатическая реакция. Это лучше всего понять из знаменитого эксперимента, когда участники смотрят на экран, на котором изображена рук сжимающая резиновый шар. У зрителей, не обладающих властью зеркалирование работает нормально: нейронные пути, которые они использовали бы, чтобы сжать сам мяч, работают на полную мощь. А вот у зрителей, облеченных властью в гораздо меньшей степени. 

Это нечто очень похожее на анестезию, а по сути - то, что в медицине называют «функциональными» изменениями мозга. 

Более того, Суквиндер Обхи задавался вопросом: а может ли могущественный человек вести себя иначе, не теряя при этом возможности делать так, как он привык это делать? Чтобы ответить на этот вопрос, ученый провел следующее исследование,: на этот раз испытуемым объяснили, что такое зеркалирование, и попросили предпринять сознательные усилия, чтобы изменить свою обычную реакцию. «Наши результаты, - признали Обхи и его соавтор Кэтрин Наиш, - не показали никакой разницы...» 

То есть власть – это не только болезнь, это болезнь неизлечимая.