Этот человек имел все основания жаловаться на неблагодарность избирателя. Он часто казался смешной помесью великого мечтателя и мелкого интригана. Иногда во время выступлений ему кричали "предатель" или "убийца", и помидорами забрасывали. Теперь он мертв. И других таких нет.

В оценке деятельности личности принято почему-то исходить из презумпции правоты общественного суда как выражения "мнения народного". Между тем "народное мнение" - отнюдь не всегда объективно. Репутации исторических деятелей далеко не всегда тождественны их объективной исторической роли.

Два великих спасителя своих стран Жорж Клемансо и Уинстон Черчилль, которых по праву называли "спасителями отечества" и "отцами победы", были по общему мнению воплощенными "лузерами". Клемансо умудрился проиграть выборы после победы в первой мировой, Черчилль - сразу после победы во второй мировой войне.

Степень популярности очень часто обратно пропорциональна исторической и культурной значительности. Популизм же всегда апеллирует именно к массовому сознанию. Пушкин же дал очень точную характеристику трагической судьбы Барклая де Толли, чей спасительный военный план был осужден обществом как "измена": "Непроницаемый для взгляда черни дикой, в молчанье шел один ты с мыслию великой, и, в имени твоем звук чуждый не взлюбя, своими криками преследуя тебя, народ, таинственно спасаемый тобою, ругался над твоей священной сединою".

С репутацией "лузера" жил и один из самых выдающихся деятелей израильской политики Шимон Перес. После поражения 1996 года Перес, выступая перед залом сторонников партии Авода сказал: "Я слышу, что многие товарищи называют меня неудачником". И зал ему дружно закричал: "Да"

При упоминание имени Переса первым в голову приходит определение: ЛУЗЕР - неудачник, невезучий, проигравший. Определение это по отношению к Пересу - абсолютно вздорное. Тогда на мероприятии 96-го года присутствовало множество молодых и перспективных политиков, которые подталкивали Переса и ставили подножки, исходя из того, что "Дедушке надо уйти и уступить нам дорогу".

Все они покинули политику раньше Шимона Переса. О большинстве из них сегодня вообще не вспоминают. Через 10 лет после этого, когда Шимон Перес проиграв праймериз в партии Авода, выслушав, в очередной раз, что ему пора на покой, перешел в "Кадиму", то Ариэль Шарон и Эхуд Ольмерт устроили пресс-конференцию по случаю его присоединения. Шарон сказал, что уже много десятилетий слышит, что Перес кончился, что Перес уже вне игры. А Ольмерт добавил: "Перес будет в игре и после нас". Так и получилось.

Переса "неудачником" и "политическим трупом" называли последние 63 года (с момента первой отставки с поста главы правительства Давида Бен-Гуриона). За эти шесть десятилетий несколько поколений политических "удачников" успели отгреметь и кануть в лету. Я работал в команде Переса в 2007 году, когда он избрался президентом. Помню после объявления результатов выборов, мы сопровождали Переса в зал Марка Шагала в Кнессете, патриарх бодро вышагивавший впереди всех советников, вдруг резко повернулся и сказал: "Последний раз я получил более 50% голосов в 1944 году" (когда он был избран руководителем молодежного движения Рабочей партии).

Мы все снисходительно захихикали. И вдруг я подумал. Человек был на руководящих должностях страны более 70 лет. Более 70 лет! Кто из политиков, которые куда-либо избрались в 1944 году, сегодня... Ой!!!

Занимавший дюжину министерских постов, дважды возвращавшийся в кресло премьер-министра, бывший не один раз министром обороны, министром иностранных дел, министром финансов, ставший президентом в возрасте 84 лет... Он неудачник?!

Карьера Переса, если видеть ее с исторической перспективы, если судить по огромного размера дистанции, если учесть все им сделанное на разных постах - это карьера необычайно счастливого и удачливого человека. Он в 24 года уже был одним из руководителей "Хаганы". В возрасте 29 лет - стал самым молодым генеральным директором министерства обороны Израиля. Это создатель израильской обороной промышленности и "ткацкой фабрики" в Димоне.

По большому счету, именно наличие инициированной им ядерной программы обеспечило за Израилем ту силу сдерживания, которая сделала уничтожение страны и новый Холокост - невозможными. Одного перечисления сделанного им - хватить на достаточно пухлую монографию. Этот человек, который лучше всего может служить иллюстрацией тезиса, что "пророков нет в отечестве своем". За пределами Израиля его всегда почитали больше, чем внутри страны. В середине восьмидесятых про него ходил анекдот:

Премьер-министр Перес едет заграницу. Портной успел пошить пиджак, но не успел брюки.

Отдает Пересу материал, выкройку и говорит:

- Ну ничего страшного, зайдите к портному в Париже, он дошьет.

Перес приходит в Париже к портному. Тот говорит, что из имеющегося куска ткани нельзя сшить брюки.

Нужен (как минимум!) еще один метр.

Тоже говорили портные в Лондоне и Нью-Йорке.

Вернулся Перес в Израиль. Идет к портному ругаться.

А тот взял ткань. Никакого дополнительного метра не нужно. Сшил брюки

Перес говорит:

- Как же так?

Портной:

- Видимо, за пределами Израиля ты на метр выше...

Перес был в гораздо большей степени президентом Израиля - то есть символом, представляющим государство, в гораздо большей степени, чем его предшественник Кацав или его преемник Ривлин. Причем, он выполнял эту функцию... даже когда они занимали должность.

12 лет назад я писал примечания к русскому изданию его книги "По обе стороны стены". По ходу, сверяя даты, заметил некоторые неточности в оригинальном тексте. Позвонил в его канцелярию. Попросил встречу. Меня спросили: "В 8 утра в Иерусалиме?"Я сказал, что из Нетании к восьми не успею. "Хорошо! Тогда уже вечером в семь в в Тель-Авиве. Днем у него лекция в Италии". Я аж присвистнул. Человеку уже тогда было за восемьдесят. Вечером Перес был необычайно энергичен.

Сам о себе Перес много раз говорил: "Придет день, и я не забуду умереть. Но пока я жив - я жив". Это редкий дар, перейдя девяностолетний рубеж, оставаться живым, соображающим, бодрым. Он считался нездоровым и больным и когда был подростком. Он курил до 60 лет. В 70 лет он перешел на салаты и занялся спортом. "Не смотрите на дату моего рождения, сходите со мной в спортивный зал" - вечная присказка. Он был не дурак тяпнуть пару рюмок на здоровье и в последние годы.

У него было множество любовниц. Но ни одна не оставила о нем скандальных свидетельств. Поскольку, в отличие от мужлана Кацава, Перес никогда не относился к любимым женщинам как к использованному мясу. Помогал устраивать карьеру и пр. На разных больших должностях и сейчас действуют бывшие "девочки" Переса.

Главный урок Шимона Переса - видеть в любом раскладе, на любом повороте истории, в любой ситуации... не только проблемы, но и шансы. Это был человек с сильнейшим проектным мышлением. Когда во время Войны судного дня к умирающему Бен-Гуриону пришли его ученики Моше Даян и Перес, то великий полководец скулил "Это конец Третьего храма", а Перес сказал "Все будет хорошо. У нас есть опции...". "Почему ты так думаешь", - раздраженно спросил Бен-Гурион. "Ты нас так учил" - сказал Перес.

Он был выучен искать варианты решений и использовать возможности. Часто это приводило к великим результатам. Иногда - к необоснованным авантюрам и трагическим ошибкам. Молодой Перрес шел против всего израильского политического руководства при создании военопромышленного комплекса. Перес был первым политиком, который увидел в пятидесятые возможности военного сотрудничества с Францией. И сотрудничества с французами в ядерной сфере. "Обязательство французов ничего не стоят" - говорили ему израильские министры. А он добился. Он еще в конце пятидесятых годов стал планировать сотрудничество с Китаем. Благодаря Пересу в шестидесятые сложились "интимные" отношения Израиля и ЮАР. Именно Перес увидел новые возможности в США после Шестидневной войны и поехал вместе с Леви Эшколем к президенту Джонсону. Министр обороны Перес был единственным членом правительства, который настаивал на силовом освобождении заложников в Энтеббе в 1976 году. И настаивал до тех пор, пока правительство не утвердило его план. Решение было принято, когда самолеты уже подлетали к Уганде.

Этот человек имел все основание жаловаться на неблагодарность израильского избирателя. Он часто казался смешной помесью великого мечтателя и мелкого интригана. Иногда во время выступлений ему кричали "предатель" или "убийца". Было, что и помидорами забрасывали. Теперь он мертв. И других таких нет.