Результаты выборов в Кнессет, приведшие к невозможности сформировать правительственную коалицию, показали, что Израилю вовсе не обязательно иметь вражеское окружение. Как выяснилось, внутренние политические силы, претендующие на руководящую роль, способны нанести государству не меньший урон. По крайней мере, ни один противник не мог бы лишить еврейское государство управления на три месяца, как это сделали демократически избранные депутаты.

Тот факт, что предстоящие 90 дней у страны все же будет правительство, не должен вводить в заблуждение. Рутинные действия, то есть такие, для которых хватает компетенции наемного персонала министерств, конечно же, не пострадают. Но и не более того. Министрам, если они не имеют планов бросить ко всем чертям эти галеры, будет не до рутины. Перед ними вновь развернутся волнующие перспективы предвыборной борьбы, межпартийных и межфракционных переговоров, коалиционного покера и, звездой пленительного счастья, министерский портфель. Не обязательно нынешний. Можно другой. Можно и министерство без портфеля. Главное – не прозябать в скучной корпорации, в которой все равно ни черта не смыслишь.

Читатель уже наверняка прочел все, что написано о выборах и их последствиях. Ясно уже все. Кроме одного: для чего эти люди идут во власть. Эта загадка не дает пытливым умам покоя с тех пор, как монархический способ правления начал уступать место республиканскому.

До тех пор, пока человек рассматривался как нечто более или менее цельное, герои, вожди, лидеры и прочие персоны, ведущие за собой людей, считались личностями, одаренными чем-то таким, чего нет и быть не может у большинства. Харизмой. Но время идет, и вот уже те, кто изучает человека как симбиоз телесного и психологического, начали намекать на то, что стремление к власти, равно как и к ее свержению, патологическая жестокость и безбрежный гуманизм, страсть к охоте на животных и безобидное вегетарианство, переходящее в суровое веганство, а также многое и многое другое есть не что иное, как особое состояние нейронных сетей или чего-то такого, в чем мы, профаны в науках о человеке, не разбираемся. В общем, все это не некое «помазание», как с греческого переводится слово «харизма», а весьма материалистическое явление. Однако современные знания о человеке еще настолько приблизительны и фрагментарны, что никакая биофизика не может объяснить нам появление в такой небольшой стране, как Израиль, столь несоразмерного количества претендентов на лидерство.

Но в случае с Израилем объяснение все же есть.

Какое-то время назад было модно рассуждать о так называемых плавильных котлах. Рассматривая примеры США и Израиля, делали выводы о том, что единая цель настолько сближает представителей различных человеческих групп, что уже через пару поколений, а то и уже при жизни первого возникает некий сплав, соединяющий в себе лучшие черты исходного, чуть не сказал, сырья. Особенно уповали на израильские реалии. Ведь здесь собрались не чужие люди: сюда съехались евреи, пусть и из разных стран. И здесь они были обречены найти свое счастье.

Ни в Штатах, ни в Израиле котел не сработал. Не переплавил. Оказалось, что казавшиеся мелкими и несущественными отличия могут вырастать в непреодолимые препятствия. Ну что, казалось бы, мешало созданию в Советском Союзе новой исторической общности – советских людей? Но семьдесят лет экспериментирования показали несостоятельность этого пропагандистского определения. При появлении первых признаков ослабления центростремительного воздействия госаппарата все без исключения члены союза нерушимого республик свободных, включая и сплотившую их «навеки» Русь, объявили о своей независимости. Не изменило ситуацию даже то, что до СССР «национальные окраины» входили в Российскую империю, что увеличивало стаж совместного проживания народов. В каждой из бывших союзных республик все годы существования в рамках и РИ, и СССР существовало то, что называют элитами. То есть совокупности людей, близких к руководящим кругам. Эти совокупности могут регламентировать выработку новых моделей поведения при смене параметров общественной жизни, что необходимо для адаптации к изменениям окружающей среды или этнического окружения.

Все это было сказано для того, чтобы русскоязычному читателю, еще не забывшему опыт жизни в СССР, было легче перейти к израильским реалиям. Не надо думать, что репатрианты из разных стран прибывали в Израиль в состоянии чистого листа. Нет. Несмотря на то что социальные связи в группах были нарушены нелегким перемещением, они не были стерты до конца. На новом месте поврежденные социальные организмы начали быстро регенерировать, и вскоре можно было наблюдать, как они начали функционировать почти так же, как и в странах исхода. За одним исключением. В Израиле группы из разных стран не были антагонистами по отношению к государству и, следовательно, стали участниками политического процесса, в котором они создавали партии в качестве инструмента продвижения своих представителей в кнессет для обслуживания собственных групповых интересов.

Старые демократии, наподобие США или Великобритании, обходятся двумя-тремя партиями, потому что в обществе существует почти полный консенсус по тактическим вопросам, а для разработки стратегических планов хватает именно указанного количества партий в силу того, что число глобальных целей всегда можно сосчитать по пальцам одной руки.

Не то в Израиле. Есть условное деление на правых и левых. Они отличаются друг от друга взглядами на степень участия государства в управлении обществом и экономикой и отношением к арабо-израильскому конфликту. Но в каждой из них имеется большое количество подгрупп, выражающих текущие, далекие от стратегических интересы того или иного элемента социума. Отсюда большое количество мелких объединений со всеми признаками и атрибутами, характерными для политических партий. Включая и лидеров. То есть тех людей, несоразмерно большому количеству которых в Израиле мы удивлялись в начале нашего разговора.

Короля, как известно, делает свита. Партийный лидер тоже не может обходиться без аппарата. Эти свиты-аппараты и есть контингент, постоянно штурмующий бастионы власти. Так власть притягивает к себе претендентов в количестве, превосходящем наличные свободные места.

Мы начали разговор с урона, нанесенного государству неудачными выборами и коалиционным торгом. Наступило время задать вопрос: можно ли с этим что-то сделать? Похоже, с качеством представительной демократии дело обстоит так же, как с качеством английского газона, то есть необходимым условием является требование поливать и подстригать его в течение 300 лет. Современный Израиль молод, в нем еще есть люди, помнящие, как евреи жили в Марокко, Йемене, Иране, Ираке и других мусульманских странах. Они не виноваты в том, что у них отсутствовал опыт участия в политической жизни. Они прибыли в Израиль, они воевали за него, они его строили. Многие так и говорят: мы построили эту страну. И теперь они хотят вкусить, так сказать, плоды своей борьбы и труда. Не надо над ними смеяться. Они выбирают в кнессет того, кто им это обещает.

В Израиле много молодежи. Эти люди родились в стране. Они знают, что им наверняка придется воевать. И они хотят перед этим интересно пожить. Так, как каждый из них это понимает. И они тоже выбирают тех, кто обещает им это.

Это только два примера электоральных групп со своими специфическими запросами. Можно вспомнить религиозные партии, их тоже несколько. Есть даже сторонники легализации марихуаны. И пока запросы всех этих групп не будут удовлетворяться в рамках рутинной работы чиновников, они будут иметь для обслуживания своих запросов собственные объединения. Со всеми признаками и атрибутами настоящих политических партий. И даже, куда от них денешься, с лидерами и их аппаратами.