Границы святого

Йом-Кипур - День искупления - несомненно является самым возвышенным, самым святым днем еврейского календаря, «ибо в сей день искупит (священник) вас, чтобы сделать вас чистыми: от всех грехов ваших пред Господом вы будете очищены. Это суббота суббот (шабат шабатон) для вас, смиряйте души ваши; И да будет это для вас постановлением вечным, чтобы искупить сынов Израилевых от всех грехов их однажды в году».

Этот единственный день в году примечателен не только тем, что с ним связано искупление, связано определение людских судеб в наступившем году, но также и тем, что в этот день первосвященник входил в Святая Святых. Одно определенное место в пределах Храма посещалось Первосвященником в один определенный день года - десятого тишрея.

Под страхом смерти, он не мог войти сюда в другое время: «И сказал Господь Моше: скажи Аарону, брату твоему, чтоб он не во всякое время входил во святилище за завесу пред крышку, что на ковчеге, дабы он не умер, ибо в облаке являться буду Я над крышкою» (Ваикрара 16:2).

Как сообщается в трактате Йома (54.а), во время трех праздников Песаха, Шавуота и Суккота, когда со всего Израиля собирались паломники, завеса Святая Святых открывалась для всеобщего обозрения, однако даже и в эти дни первосвященник был не вправе заходить внутрь.

Разумеется, порог Святая Святых не мог переступить никто другой, как сказано: «Вам даю Я в дар службу священства, а посторонний, кто приблизится, смерти предан будет» (Бемидбар 18:6-7).

Таким образом, сыну Израиля, входящему в священнический двор (начинавшийся перед медным жертвенником), угрожала смертная казнь. Что же касается неевреев, то им под страхом смерти запрещалось проходить во внутренний двор, в который допускались израильтяне.

По свидетельству Йосифа Флавия, Тит в следующих словах упрекал повстанцев за сопротивление, продолжавшееся в пределах Храма: «Не вы ли воздвигли те столбы, на которых на эллинском и нашем языках вырезан запрет, что никто не должен переступить через нее? Не предоставляли ли мы вам права карать смертью нарушителя этого запрещения, если бы даже он был римлянином? И что же, теперь вы, нечестивцы, в тех же местах топчете ногами тела умерших, пятнаете Храм кровью иноплеменников и своих!» (Кн 6 Гл 2. 4).

Между тем свят не только Сион, не только Иерусалим, свята вся Эрец Исраэль. Действительно, Храму посвящалось первородное от всего выращенного на этой земле, как сказано: «И будет, когда ты придешь в землю, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел, и овладеешь ею, и поселишься в ней, То возьми из всех первых плодов земли, которые ты получишь от земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе, и положи в корзину, и пойди на то место, которое изберет Господь, Бог твой, чтобы пребывало там имя Его» (Дварим 26:1-2).

Итак, Эрец Исраэль составляет вместе с Храмом некий единый сакральный комплекс: для того, чтобы Имя Его пребывало в Храме, в этот Храм должны были приноситься плоды со всей страны.

Законы Земли продолжали законы Сиона: как не всё и не всем позволяется совершать в Храме, так не всё и не всем дозволено делать в Эрец Исраэль. Например, на территории Святой Земли строго запрещено идолослужение, на которое за пределами Эрец Исраэль Всевышний смотрит сквозь пальцы («Идолослужители за пределами земли (Израиля) не совершают «чужого служения», ибо для них это - обычай предков» (Хуллин 13б). Выполняющий это требование нееврей имеет полное право проживать на Святой Земле. Однако, если он не совершит полноценный гиюр, то будет ограничен в ряде прав, и в этом ограничении будет не больше «расизма», чем в запрете на проведение экскурсий в Святая святых.

На том же основании, на котором Первосвященник не может переступить порога Святая Святых даже в Суккот или Песах, а простой израильтянин не может приблизиться к жертвеннику, на том же основании нееврей не может владеть земельным наделом, плоды которого предназначены Храму, а также устанавливать свои порядки, занимая какую-либо административную должность.

Таков закон Торы, в связи с которым уместно привести словам рава Кахана: «Все люди созданы по образу Б-га, и когда они благочестивы, мы тоже относимся к ним благочестиво и с уважением, как и к евреям. Но речь идет о частной и личной сферах. Национальная же сфера - государство, народ, политическое равноправие в еврейском государстве - не дело неевреев. Еврей пройдет много километров, чтобы помочь благочестивому нееврею в личных проблемах, но не сдвинется ни на дюйм в сфере национального равноправия.

Нееврей не имеет части в Земле Израиля. У него нет в ней ни права владения, ни гражданства, ни судьбы. Он может жить в стране как пришелец, но никогда - как гражданин с правом на собственность и политическим влиянием, никогда - облеченный властью над евреями, дающей ему право участвовать в управлении страной».

Итак, вроде бы по крайней мере одно положение о гражданстве, предлагаемое равом Кахане, решительно идет вразрез с базисным демократическим требованием гражданского равноправия.

Но разве не прав тогда рав Кахане, утверждая, что западная демократия и иудаизм несовместимы?

Разумеется, даже этот самый спорный пункт своей программы, пункт гражданского неравенства, рав Кахане предполагал проводить демократическими средствами. Но ведь и Гитлер ввел свои расистские нюрнбергские законы демократически? - возмущались в ответ «лемминги моисеева исповедания»: Кахане - Гитлер. Однако разница все же имелась. Победив, Гитлер, целиком отменил демократию. Рав Кахане, при всей декларируемой им неприязни к этой системе, предполагал действовать в ее рамках. Но разве такое вообще возможно?

Восстановление прав

Всякое противоречие в этом вопросе снимается, если направить дискуссию в русло вопроса религиозной свободы.

Даже в самой либеральной стране проникновение постороннего лица в алтарную часть церкви будет расцениваться как хулиганство, а не как легитимная реализация права на свободу передвижения.

Греция не перестает быть демократией от того, что мирится с монастырским режимом Афонского полуострова (длиною в 60 км и шириною в 20), куда не может ступить нога женщины, а шикарные пляжи которого закрыты даже для мужчин.

Напомню, наконец, что флагман демократии - США, представив в 1924 году гражданские права индейцам, со временем придали резервациям статус независимых государств, штатов. В резервациях, которых насчитывается около 300, и самая крупная из которых - Навахо - по площади равна Латвии, действуют суды и законы в куда большей мере коренящиеся в архаических обычаях родного племени, чем в естественном свете разума, просиявшем в Европе. Не всегда обычаи и порядки, принятые каким-либо племенем, находят отклик у федеральных властей, и наоборот. Поэтому большинство законов, регулирующих жизнь резерваций, опираются на политические соглашения.

Так, на всей территории США запрещена охота на орлов, но индейцы, нуждающиеся для своих религиозных церемоний в орлиных перьях, охотятся на них совершенно свободно (при этом продажа перьев бледнолицым согражданам наказуема).

Но самое примечательное, что как правило, в резервациях действуют «нюрнбергские законы» - бледнолицым отказано в праве занимать в индейских государствах административные должности!

Предлагаю провести небольшой мысленный эксперимент. Представим себе, что США приняли Израиль на правах 51-го штата, а большинство израильтян при этом выразили бы желание значительно сместить статус-кво в сторону религии. В этой ситуации Израиль мог бы воспользоваться всеми юридическими разработками, связанными с национальными правами индейцев. В частности, нееврейские граждане США, проживающие на территории еврейской резервации, были бы лишены возможности вмешиваться в ее внутренние дела.

Понятно, что то, что мыслимо в рамках законодательства США, мыслимо также и на международном уровне. Во всяком случае, нет ничего предосудительного в том, что религия с трех тысячелетним стажем, религия, претендующая представлять перед лицом Создателя все человечество, не отводя глаз и не краснея, заявляет о своих правах.

В общем случае (по меньшей мере, пока не возобновилось пророчество) религия не вправе действовать вопреки демократическим установленным законам, не вправе навязывать себя тем, кто ее не признает. Однако, когда ее базовые требования остаются не удовлетворенными, плоха оказывается не религия, а не способная защитить ее демократия.

Требовать, и уж тем более мечтать о том, чтобы иудаизм был, наконец, восстановлен в своих правах, и Первосвященник вновь входил бы на Йом-Кипур в Святая святых легитимно и даже похвально.