50 лет назад 10 июня 1967 года СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Поводом послужила Шестидневная война, в ходе которой Израиль разгромил египетско-сирийско-иорданскую коалицию. Роль, которую в ней сыграла Москва, остается одним из "белых пятен" истории.

По мнению иследователей, поколение советских руководителей, пережившее Вторую мировую, всячески стремилось расширять свою сферу влияния, но имело "красную линию": избегать прямого участия в войнах.

Табу было нарушено лишь в 1979 году вторжением в Афганистан, и то, вероятно, потому, что моджахедов посчитали несерьезным противником.

Шесть дней боев - полвека разногласий

Боевые действия во время Шестидневной войны были остановлены по требованию мирового сообщества: 8 июня (утром 9-го из-за разницы во времени между Нью-Йорком и Ближним Востоком) соответствующее решение принял Совет Безопасности ООН.

По оценкам экспертов, с военной точки зрения Израиль был способен взять Каир и Дамаск.

Израильтяне отобрали у Египта Синайский полуостров, у Сирии - Голанские высоты, у Иордании - Западный берег реки Иордан и Восточный Иерусалим.

Синай был возвращен Египту в 1979 году по Кэмп-Дэвидскому соглашению. Сирия безуспешно требует назад свою бывшую территорию, впрочем, последнее время из-за гражданской войны и фактического развала страны ей сделалось не до Голан.

Иордания отказалась от прав на Западный берег и часть Иерусалима. По мнению ООН, там должно быть создано независимое палестинское государство.

Тройственная коалиция, которую поддерживали также Ирак и Алжир, многократно превосходила Израиль по размерам территории и численности населения, и существенно - по совокупному количеству войск и боевой техники. Израиль, по выражению Александра Солженицына, "насмерть защищался вкруговую".

Соотношение сил:

Израиль: 264 000 человек (50 000 регулярных войск и 214 000 резервистов), 1093 танка, 315 самолетов, 730 орудий

Арабская коалиция: 547 000 человек, 2504 танка, 957 самолетов, 1810 орудий

Кто тогда защищался, а кто нападал, опять-таки остается предметом спора.

Война началась в 07:45 5 июня с удара израильской авиации по египетским аэродромам.

Но Израиль считал и считает свои действия превентивными, поскольку соседи не скрывали враждебных намерений, а в мае 1967 года ситуация резко обострилась.

Арабские государства при этом рассматривали как "агрессию" сам факт существования Израиля.

Непосредственным поводом для атаки стал состоявшийся 16-18 мая по требованию Египта вывод с Синая наблюдателей ООН, разделявших стороны после вооруженного конфликта 1956 года. Согласно элементарной логике, избавиться от заградительного барьера и свидетелей заинтересован тот, кто готовится напасть, а не тот, кто боится оказаться жертвой.

Путь к войне

Подготовка к вооруженному конфликту заняла около трех недель, включая обоюдную мобилизацию резервистов, резкое усиление антиизраильских настроений в арабском мире и официальное оформление антиизраильской коалиции.

Отношения между Тель-Авивом и Каиром до последнего момента были относительно спокойными. Источником напряженности служила в основном граница с Сирией, где в 1963 году произошел военный переворот и к власти пришла партия БААС.

Меньше чем через год баасисты решили отвести на свою территорию воды текущей в Израиль реки Иордан, из-за чего произошло четыре инцидента с участием танков и авиации, не считая мелких стычек.

С мая 1965-го по май 1967 года на границе, по израильским данным, произошли 113 обстрелов с сирийской территории, случаев минирования и прочих инцидентов.

В 1964 году при сирийской поддержке возникла Организация освобождения Палестины (ООП), провозгласившая своей целью полную ликвидацию Израиля, который именовала "сионистским образованием".

2 января 1965 года боевое крыло ООП, организация "Фатх", провела первую военную операцию: нападение на всеизраильский водопровод. С этого момента до начала Шестидневной войны палестинцы осуществили в Израиле 122 диверсии.

8 октября и 11 ноября 1966 года в результате пяти взрывов, ответственность за которые взяла на себя "Фатх", погибли семеро и были ранены десять израильских солдат и гражданских лиц.

13 ноября израильтяне провели операцию возмездия в палестинской деревне Саму на Западном берегу, входившем тогда в состав Иордании. Погибли 18 человек.

Арабские СМИ обвинили президента Египта Гамаля Абделя Насера в том, что он "прячется за юбками сил ООН" и не пришел на помощь "братьям". Египетский лидер был чувствителен к подобной критике.

14 мая 1967 года накануне Дня независимости Израиля Египет объявил мобилизацию. 16 мая Израиль ответил тем же. 18 мая начали мобилизацию Сирия и Иордания. С учетом географии ближневосточных государств много времени на переброску войск к границам не потребовалось.

18 мая после стремительного ухода - по сути, бегства - сил ООН с Синая, каирское радио передало официальное заявление: "С сегодняшнего дня не существует международных сил, защищающих Израиль. Мы более не будем проявлять сдержанность. Мы не будем обращаться в ООН с жалобами. Единственным методом станет тотальная война, результатом которой будет уничтожение сионистского государства".

"Наши силы полностью готовы к уничтожению сионистского присутствия на арабской земле. Я, как военный человек, уверен, что пришло время вступить в войну на уничтожение", - заявил министр обороны Сирии и будущий президент страны Хафез Асад.

26 мая Насер в речи перед профсоюзными активистами призвал "сбросить евреев в море", а глава ООП Ахмед Шукейри в тот же день заявил: "Евреи получат возможность вернуться в страны, где они родились, но мне кажется, что никто не уцелеет".

Арабская пресса откликнулась на слова Насера карикатурами, на которых человечек с гротескно семитской внешностью кувырком летел в воду от удара увесистого кулака.

30 и 31 мая король Иордании Хусейн заключил военные пакты с Египтом и Ираком, в страну начали прибывать их войска, в том числе 155-миллиметровые дальнобойные иракские гаубицы "Лонг Том", из которых с Западного берега можно было обстрелять Тель-Авив.

Израильтяне в эти дни мало говорили, но много делали.

Есть мнение, что арабские лидеры всерьез не собирались воевать, а блефовали. В Израиле, очевидно, так не думали, и во всяком случае, рисковать не собирались.

В воздухе и на земле

На рассвете 5 июня 183 израильских самолета внезапно атаковали египетские аэродромы. 189 египетских самолетов были уничтожены на земле и лишь восемь - в ходе воздушных боев.

Всего в первый день войны Египет потерял 304 из 419 самолетов, в том числе все 30 бомбардировщиков Ту-16. Шесть из 14 авиабаз пришли в полную негодность. Израиль потерял девять машин, шесть летчиков погибли, двое попали в плен.

Атака была спланирована высокопрофессионально, вплоть до того, что израильская разведка в точности указала время, когда неприятельский персонал завтракает.

В тот же день израильтяне уничтожили 53 сирийских и 28 иорданских самолетов.

Тотальное господство в воздухе во многом предопределило ход наземной кампании.

В первый же день войны три израильские дивизии, одной из которых командовал будущий премьер Ариэль Шарон, прорвали фронт на Синае, а 8 июня вышли к Суэцкому каналу. 100-тысячная египетская армия фактически прекратила существование. Сдававшихся в плен было столько, что израильтяне брали одних офицеров, а солдат разоружали и отправляли пешком к своим.

Сирийский и иорданский фронты израильтяне рассматривали как второстепенные, и первые дни ограничивались там артобстрелами и авианалетами.

7 июня израильские танкисты и десантники в упорном бою заняли Восточный Иерусалим, после чего иорданская армия под ударами с воздуха пустилась в бегство и Западный берег практически не защищала.

В 11:30 утра 9 июня израильтяне перешли в наступление против сирийцев и в течение светового дня захватили Голанские высоты, прорвав расположенную там линию укреплений.

Путь на Дамаск был открыт. По словам командующего Северным военным округом Израиля Давида Элазара, его можно было взять в течение 36 часов.

Израиль установил контроль над территорией, в 3,5 раза превышающей его довоенную площадь (68,5 тыс. кв. км).

Израильские потери составили 776 человек (из них 338 на синайском фронте и 183 в бою за Восточный Иерусалим), еще 2563 человек были ранены и 15 попали в плен. Были уничтожены 61 танк и 46 самолетов.

Арабские страны, по данным Британского института стратегических исследований, потеряли порядка 40 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, около 900 танков (треть из них была захвачена на Синае в исправном состоянии), свыше тысячи стволов артиллерии, 452 самолета, из них 380 на земле.

Наибольшие потери понес Египет: 80% от всего имевшегося военного снаряжения и боевой техники.

В ходе израильских авианалетов на египетские и сирийские объекты погибли 35 советских военных специалистов.

Президент Насер 10 июня признал свою ответственность за поражение и подал в отставку, но позволил участникам демонстраций, состоявшихся в тот же день в египетских городах, уговорить себя остаться.

От полного разгрома арабские страны спасло вмешательство мирового сообщества, о котором их лидеры двумя неделями раньше говорили с презрением.

Чего хотел Кремль?

Позиция Москвы была явно антиизраильской. Но стремилась ли она к конфликту, подталкивала ли к нему арабов?

Экс-начальник архивного управления при президенте России Рудольф Пихоя в 1990-х годах опубликовал со своими комментариями большое количество рассекреченных документов ЦК КПСС.

Карибскому кризису и "Пражской весне" в книге отведены десятки страниц, подробно описано, кто из членов высшего руководства что предлагал, а о Шестидневной войне не сказано ничего.

Историк "холодной войны" Леонид Млечин также говорит о ней мало по сравнению с другими событиями.

Напрашивается вывод, что в мае 1967 года ближневосточная ситуация не занимала особо важного места в повестке дня политбюро, и война оказалась для него неожиданной.

13 мая Советский Союз по дипломатическим каналам выступил с предупреждением, что Израиль готовит удар по Сирии, причем обратился почему-то не к Дамаску, а к Насеру.

Поскольку на следующий день Египет объявил мобилизацию, с которой, собственно говоря, все и началось, Израиль обвинял Кремль в масштабной провокации.

В интервью New York Times 8 мая 1969 года израильский премьер Голда Меир выразила мнение, что "Москва несет, по меньшей мере, такую же ответственность за войну 1967 года, что и арабы, а может быть, и большую".

"Мы тогда считали, что даже если наша сторона - египтяне - не победит, война даст нам политические выгоды", - заявил в 1990-х годах Би-би-си один из бывших руководителей ближневосточного отдела МИД СССР Евгений Пырлин.

С другой стороны, по свидетельству временного поверенного в делах СССР в Каире Погоса Акопова, во время визита военного министра Египта Бадрана в Москву 25-28 мая председатель совета министров СССР Алексей Косыгин решительно не советовал Насеру воевать.

"Египтянин имел поручение заручиться поддержкой Москвы в связи с намерением Насера нанести "превентивный удар" по Израилю. Каждый день он докладывал о ходе переговоров Насеру, и вновь и вновь получал указания добиваться согласия советского руководства. Однако Алексей Косыгин от имени политбюро ЦК КПСС с первой же встречи твердо заявил: "Мы не можем одобрить такой шаг", - цитирует рассказ Акопова историк Александр Окороков.

Советский премьер не скрывал причины: "Столкновение может поставить вопрос о вовлечении в конфликт великих держав".

"Мы слишком долго воевали в условиях, когда у нас не было выбора, и знаем цену войны", - якобы заявил он гостю.

Некоторые исследователи в связи с этим говорят о наличии разногласий в политбюро и приписывают Косыгину особенное миролюбие и даже либерализм, хотя в 1972 году он выступал против визита Никсона в Москву, а в 1974-м предлагал вместо высылки за границу снова отправить Александра Солженицына в лагерь.

Александр Окороков полагает, что Косыгин выражал общее мнение, и связывает его с осведомленностью Кремля о реальных возможностях египетской и сирийской армий.

"Советское руководство не хотело войны на Ближнем Востоке не только из нежелания втягиваться в конфликт с Соединенными Штатами. Оно было убеждено, что Египту и другим арабским странам не удастся одержать военную победу", - пишет исследователь.

Отмашка не пришла

В ходе войны Советский Союз направил в Порт-Саид оперативную эскадру из состава Черноморского и Северного флотов в составе 30 надводных кораблей, в том числе одного крейсера, и десять подлодок, остававшуюся там до конца июня.

В ночь с 5-го на 6 июня в район Тель-Авива скрытно выдвинулась советская субмарина К-131. "Задание было раздолбать израильские нефтетерминалы и хранилища. Мы бы это сделали, но война кончилась раньше, чем пришла отмашка", - вспоминал контр-адмирал, а тогда офицер разведки ВМФ Геннадий Захаров.

Ряд источников указывает на переброску 5-6 июня воинских частей к аэродромам и портам на юге СССР и подготовку нескольких эскадрилий бомбардировщиков Ту-16 и истребителей МиГ-21.

Однако единственной реальной реакцией Москвы стал разрыв дипломатических отношений с Израилем 10 июня, сопровождавшийся угрозой "предпринять меры военного характера", если израильское наступление не остановится - в день, когда и так все было уже кончено.

Несомненно, сказались и стремление морально поддержать переживавших глубокий шок союзников, и обида на Израиль: после переговоров с Бадраном в Москве считали, что своим веским словом предотвратили войну.

Однако историк Александр Бергер полагает, что советское руководство раздражали не только и не столько действия Израиля на Ближнем Востоке, сколько его влияние на советских евреев.

"Считать нецелесообразными"

Цитируя рассекреченные партийные и дипломатические документы, исследователь доказывает, что уже в конце 1950-х годов Кремль считал любые контакты с Израилем идеологически вредными, и Шестидневная война послужила лишь поводом, чтобы пресечь их окончательно.

В марте 1963 года советский посол в Тель-Авиве Михаил Бодров писал в МИД: "Правящие круги Израиля рассчитывают использовать расширение культурных, научных связей и туризма для усиления подрывной деятельности и сионистской пропаганды. Нецелесообразно возобновлять туризм советских граждан в Израиль и организовывать широкий обмен культурными, научными и другими делегациями".

В 1952 году Галицкая площадь в Киеве получила имя Площадь Победы. В ходе реконструкции был, в частности, ликвидирован действовавший с середины позапрошлого века известный в городе вещевой рынок, звавшийся в обиходе Еврейским базаром.

Появился анекдот: "Евреи всегда знали, что Израиль разобьет арабов, и заранее переименовали Евбаз в Площадь Победы".

Шутки шутками, но Шестидневная война действительно фактически положила начало массовой репатриации в Израиль.

Слово не воробей

Единственной кадровой жертвой поражения на Ближнем Востоке в СССР оказался не высокопоставленный дипломат или оборонщик, а первый секретарь Московского горкома КПСС Николай Егорычев.

20 июня в Москве собрался очередной пленум ЦК, в повестке дня которого первым вопросом значилось "О политике Советского Союза в связи с агрессией Израиля на Ближнем Востоке".

Предполагалось, что выступающие ритуально поддержат и одобрят решение политбюро о разрыве дипотношений. Однако Егорычев вдруг заявил с трибуны, что столичная ПВО никуда не годится, потому что оснащена такими же ракетами, какие стояли на вооружении Египта.

"Чье мнение вы выражаете?" - недовольно спросил Леонид Брежнев.

"Московского горкома партии!" - нашелся Егорычев.

"Значит, вот вы какие вопросы обсуждаете в горкоме…" - протянул генсек.

Вскоре Егорычев уехал послом в Данию. Правда, исследователи указывают, что он относился к так называемой "комсомольской" группе в руководстве, противостоявшей Брежневу, так что критическое выступление, скорее всего, стало лишь последней каплей.

Скрытое раздражение

Одновременно под спудом вызревало недовольство союзниками, которые при численном превосходстве и массированной помощи терпели поражение за поражением, что подрывало и авторитет СССР, при этом постоянно бахвалились и играли в независимость от Москвы.

Если кубинцев и вьетнамцев считали хорошими воинами, то об арабских армиях сочиняли анекдоты.

Ясира Арафата в Международном отделе ЦК КПСС прозвали "товарищ Полотенцев".

Особый сарказм вызывало вручение Насеру Хрущевым золотой звезды Героя за пять месяцев до отстранения от власти. Из уст в уста передавался стишок: "Лежит, задравши кверху пузо, полу-фашист, полу-эсер, герой Советского Союза Гамаль Абдель на всех …".

После Шестидневной войны Москва резко увеличила поставки вооружений ближневосточным союзникам. В отчетный доклад Леониду Брежневу XXIV съезду КПСС кто-то из спичрайтеров вставил фразу, что "военное превосходство агрессора скоро развеется, как мираж в песках Синая".

Однако через полтора года Египет и Сирия вновь потерпели поражение в "войне Судного дня".

Леонид Млечин цитирует разговор, который, как он утверждает, вскоре состоялся между Брежневым и министром иностранных дел Андреем Громыко.

Генсек сказал, что надо участвовать в международных гарантиях границ Израиля и "в свое время" установить с ним дипломатические отношения. От возражений Громыко - мол, арабы обидятся - отмахнулся: "Мы дали им технику, новейшую, а они опять драпали и вопили, чтобы их спасли. Мы за них воевать не будем. Затевать мировую войну из-за них не собираюсь".

Тем не менее, стереотипы оказались настолько сильны, что отношения с Израилем СССР нормализовал лишь после того, как к власти пришел Михаил Горбачев.