Любят Аймана Уду, презирают Герцога и обожают Абу Мазена. Израильский левый лагерь выплеснулся на улицу и показал свое истинное лицо. 

"Демонстрация мира", "демонстрация левого лагеря", "демонстрация против оккупации", "демонстрация за два государства" - как много имен было дано митингу, состоявшемуся на исходе субботы в центре Тель-Авива. Вот только самым точным описанием для этого собрания левых стало бы, пожалуй, следующее название: "демонстрация в поддержку террористов". 

"Заключенный мечтает о свободе", - сообщил, выступая на митинге, депутат Кнессета Айман Уда, развивая под грохот аплодисментов свое антисионистское видение: "С вашей помощью, мы создадим альтернативу, чтобы мои дети стали по настоящему равными гражданами в этой стране". 

Уда, выразивший в прошлом поддержку движению бойкота против Израиля (BDS), навестивший террориста, отбывающего тюремный срок за убийство министра Рехаваама Зеэви и совершивший паломничество к могиле основоположника арабского террора Изз ад-Дина аль-Кассама, стал гвоздем программы, когда зажигая толпу, возопил: "Там, где есть борьба, есть и надежда". 

Действительно, кто лучше Уды, объявившим о суточной (!) голодовке "из солидарности" с убийцами, сидящими в израильских тюрьмах, может воодушевить новый израильский лагерь левых? Как резюмировал один из участников: "Я просто влюблен в Аймана Уду". 

Ведущий этого незабываемого вечера Йоси Цабари, сам определяющий себя как "еврее-араб", сообщил, что выходцы с Востока ("мизрахиим") были раздавлены "под катком израильской идентичности". Затем он побаловал присутствующих восточным колоритом, проникновенно исполнив со сцены стихотворение арабского поэта Махмуда Дервиша "Запиши! Я – араб! ", в котором автор, обращаясь к израильским евреям убедительно обещает: "Мясо оккупанта станет мне пищей, остерегайтесь, остерегайтесь моего голода"… 

К слову, это доброжелательное стихотворение было написано еще в 1964 году, то есть за три года до освобождения Иудеи и Самарии. Иными словами, обращается оно отнюдь не к поселенцам. 

‎Еще одной звездой демонстрации стала Захава Гальон, декламировавшая лозунги о "надежде" и "инициативе", которую обязан принять Израиль. Вот только, не обязательно быть специалистом в вопросе израильского конфликта с арабами, чтобы сообразить, насколько эта дама была в своих рассуждениях оторвана от реальности. 

Впрочем, достаточно было и того, что она поведала о 40 тысячах человек, "пришедших поддержать мир". В то время как оценки полиции были намного скромнее – не более 10 тысяч. То есть, даже после долгой и массированной рекламной кампании, щедро проплаченной Фондом Нового Израиля и многими другими левыми НКО, им удалось вывести на улицу лишь ничтожную долю электорального мандата. Впору было бы понять, что, видимо, в их идеях что-то не так, что-то не срастается. 

Нынешний левый лагерь стал настолько маргинальным, что в его рядах уже не осталось места для "простых" левых, вроде главы оппозиции Ицхака Герцога, несколько раз подвергшегося дружному освистанию во время своего выступления. 

Чьи же они поклонники, там, в новом левом лагере? Главаря палестинской администрации Абу Мазена, призвавшего демонстрантов установить "мир храбрых" и тем растопившего сердца собравшихся! Вчера это стало предельно ясно – именно Махмуд Аббас, и никто иной является де-факто главой оппозиции. Такие вещи хорошо знать заранее. 

Под конец вечера, я в недоумении обратился к одной из участниц, как это может быть, что она и ее подруги способны восхищаться людьми типа Аймана Уды, выражающего солидарность с матерыми террористами, чьи руки по локти в крови десятков невинных израильтян. Но прежде, чем та успела ответить, среагировала одна из ее подруг, с сарказмом бросив в меня риторический вопрос "А! Так это Уда послал самолеты, чтобы разбомбить детей в Газе?"… И все стало ясно - настоящие-то убийцы - бойцы Армии обороны Израиля. 

Увы, но, похоже, что левые утратили уже не только гордость и национальную идентичность, но и совесть. 

Гилад Цвик, MIDA 

Перевод Александра Непомнящего