Бунт Кораха

В недельной главе "Корах" рассказывается: "И отделился Корах, сын Ицара, сына Кеата, сына Леви, и Датан, и Авирам, сыны Элиава, и Он, сын Пэлэта, сыны (из колена) Реувена, И предстали пред Моше, и (с ними) двести пятьдесят мужей из сынов Израиля, начальники общины, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моше и Аарона, и сказали им: полно вам! ведь вся община, все святы, и среди них Господь! Отчего же возноситесь вы над собранием Господним?" (16:1-5).

Итак, Корах восстал против священства Аарона и его потомства, заменившего священство первенцев всего Израиля. Видимо, ему показалось, что такое нездравомыслие несовместимо с Божественной мудростью, и что Моше просто "продвигает" брата. Мидраш приписывает Кораху также и другие переоценки заповедей с точки зрения здравого смысла.

В продолжение к начатой в предыдущей статье теме возникновения христианства, Кораха вполне уместно сопоставить с другим антигероем еврейской истории, а именно с апостолом Павлом. Причем в плане бунта против священства Аарона, его, пожалуй, сравнить даже больше и не с кем.

В ту пору пока христиане оставались чисто еврейской сектой, то есть еще в ту пору, когда Иерусалимский Храм существовал, а евангелия написаны еще не были, иудей Павел (Шауль), процитировав слова 110 псалма ("клялся Господь и не раскается: ты священник вовеки, по слову Моему, – как Малкицедек"), пришел к выводу, что поскольку Авраам (в котором были заключены его потомки – сыны Аарона), принес десятину Малкицедеку, то сталобыть священство последнего выше Ааронового, и его упраздняет (К евреям гл.7).

Этим силлогизмом Павел подобно Кораху пытался лишить священства потомков Аарона. Однако на поверку "здравый смысл" завел Павла гораздо дальше, чем своего предшественника. Одновременно он отказал в священнической миссии не только потомкам Аарона, но и вообще всем евреям, провозгласив свой знаменитый лозунг: "Нет ни эллина, ни иудея" (Гал гл.3).

Вне всякого сомнения, христианство как универсальная религия, завоевавшая мир, была создана не признанным ее основателем Йешу из Назарета, а никогда не видевшим его Павлом.

Его реформа строилась на интеллектуальной спекуляции, на своеобразном здравомыслии, на "упраздняющем закон" обобщении. Так, приведя слова пророка Йермиягу (гл 31), посвященные "новому завету", Павел позволил себе силлогизм, послуживший основанием вековых преследований его соплеменников: "говоря "новый", показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (Евр. Гл 8).

Таким образом, все предписания, данные Всевышним через Моше, были объявлены потерявшими силу.

Даже при том, что слова "только отцов твоих благословил Господь, и избрал вас из всех народов" (Дварим 10.14), были растиражированы христианами в миллиардах экземпляров, они не перестают повторять: "Полно вам! Ведь все святы" - т.е. все сотворены по образу и подобию Божию, все наделены равными возможностями и правами! Откуда пришла Павлу эта идея?

Эллины и иудеи

Общепризнано, что христианство было создано неевреями, что важнейшие положения этой религии восходят к эллинизму. Но как тогда объяснить, что основу христианства, если этой основой признать теологию замещения, заложил именно иудей, а не язычник – апостол Павел?

По-видимому, дело в том, что Павел был в большей мере эллинистом, нежели иудеем. Сам он пытается это обстоятельство завуалировать, старательно подчеркивая свою приверженность иудейской религии: "Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне" (Деяния 22:3).

Итак, Павел был родом из города Тарса (нынешняя Турция), в ту пору населенного преимущественно греками, и являющегося крупным центром эллинизма, влияния которого Павел очевидно не избежал. Вот как описывает эллинизм Маккоби:

"По мере того как цивилизация Греции завоевывала другие культуры, ее собственные культы мистерий начали впитывать культы мистерий других народов. Эллинистический мир был плавильным котлом религий, и в политическом разочаровании той поры на первый план вышли элементы экстатические, дарующие утешение тем, кто устал от мира. Из Египта пришел культ Исиды и Осириса, из Малой Азии – культ Аттиса и Великой Матери, из Персии – культ Митры.

Эти культы… стали спиритуализированными и полными аллегорического смысла. И связывались уже не с плодородием, а с обновлением и спасением индивидуальной души.

Их главным содержанием были смерть и воскресение божества; целью мистерий было дать посвященным приобщиться к этой смерти и воскресению и тем самым обрести бессмертие и богоравный статус. В ходе некоторых из этих ритуалов верующие буквально купались в крови животного, которого предавали закланию, чтобы оно представляло убитого бога. В других мистериях жертвоприношение заменялось торжественным ритуалом, в котором посвященные ели тело и пили кровь принесенного в жертву бога и тем самым отождествлялись с ним. Промежуток между смертью и воскресением фригийского бога Аттиса, одного из самых популярных божеств такого рода, совпадал с представлением христиан: между смертью и воскресением бога прошло три дня".

Отход Павла от соблюдения Торы был решительным и полным, но все же, несмотря на это, он продолжал болеть за своих "сродников по плоти" и в определенной мере даже продолжал верить в избранность Израиля. Именно потому, что в первую очередь Павел памятен человечеству словами "нет ни эллина, ни иудея", определенным весом для народов обладают также и слова, написанные им в послании к римлянам: "Весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. В отношении к благовестию, они враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные Божии ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны". При этом Павел называл Израиль природной маслиной, а Церковь - привитыми ветвями маслины дикой (11:27).

Если в последнюю сотню лет отношение к Израилю среди христиан стало меняться, то происходило это не без влияния приведенных слов. Опубликованный в 2015 году папский документ, декларирующий полный отказ от какой-либо миссионерской деятельности по отношению к евреям, ссылается на приведенные слова Павла "дары и призвание Божье непреложны" ("Хотя иудеи и не могут верить в Иисуса Христа как универсального искупителя, они причастны к спасению, потому что дары и призвание Божье непреложны").

Еще более красноречив в этом отношении крик души священника Павла Флоренского, вырвавшийся у него в одном частном письме к Розанову (26–27 ноября 1913 г): "Ни славянские ручьи не сольются в русском море, ни оно не иссякнет, но все будет наводнено серою жидкою лавиною адвокатуры, которая, между прочим, зальет и Талмуд, и ритуальные убийства. И, в конце концов, – вопрос в одном: верим ли мы Библии или нет. Верим ап. Павлу или нет. Израилю даны обетования – это факт. И ап. Павел подтверждает: “Весь Израиль спасется”. Не “духовный” Израиль, как утешают себя духовные семинарии, увы не духовный. Ап. Павел ясно говорит о “сродниках плоти” и подтверждает неотменность всех прежних обетований об избранничестве. Мы – только “так”, между прочим. Израиль же стержень мировой истории. Такова Высшая Воля. Если смиримся – в душе радость последней покорности. Если будем упорствовать – отвержемся того самого христианства, ради которого спорим с Израилем, т. е. опять подпадем под пяту Израиля. Обетования Божии нетленны. Это мы в черте оседлости Божественных предназначений, – мы, а не они. Это мы египтяне, обворовываемые и избиваемые и мучимые; это мы – те, у которых “головы младенцев” “разбить о камень” есть блаженство, и это против себя мы поем в церквах ангельскими голосами “на реках Вавилонских”".