Очень тяжело быть гением среди козявок. Фаина Раневская

Чему бы грабли ни учили, а турки верят в чудеса. Потому что только в Турции самый громкий голос крови. У тамошних комаров. Отсюда и случайности, которые совсем не случайны. Это вам любой Сейфи Сахин легко докажет. Недавно его осенило, что если у человека сорок шесть хромосом, а у гориллы на две больше, то обезьяны - это те самые "мутировавшие евреи", которых, согласно Корану, проклял Аллах. Но если исходить из его "гипотезы" о том, что чем ближе хромосомные структуры, тем заметней наследственные признаки, то и кролики с их сорока четырьмя генами не что иное, как "мутировавшие турки". Тоже грызут все что ни попадя да плодятся, как тараканы. И ни молока тебе, ни мяса. Зато сплошной публичный дом.

Кто вечно повернут лицом к своему прошлому, всегда будет стоять спиной к будущему. Свято веря в то, что оно светлое и у беспросветной тьмы. Глядя на islam sapiens, трудно поверить, что человечество состоит исключительно из людей. Хотя если внимательно приглядеться, то немало тех, кто и впрямь весьма напоминают обезьяну, ибо чем выше забираются, тем наглядней демонстрируют зад. Причем независимо от вероисповедания, национальности или расы. В Риме, казалось бы, правила для всех одни. Но тарифы разные. В Капитолийском дворце за одну ночь плотно "задрапировали" все древние скульптуры. Нет, взрывать их никто не собирался. Бомбить тоже. Просто ждали в гости иранского президента Хасана Рухани. И, видимо, сгорали от стыда от обнаженных фигур.

Италия, понятно, возмущена. Возмущен и министр культуры Дарио Франческини, назвавший это решение "не поддающимся объяснению". Разводит руками и "ничего не понимающий" министр иностранных дел Паоло Джентилони. И только один Рухани в курсе. "Итальянцы очень гостеприимны, - сказал он, ухмыляясь в бороду. - Они стараются сделать все, чтобы мы чувствовали себя комфортно". Отставной столичный мэр Франческо Рутелли схватился за голову: "Это же какое-то безумие, святотатство, чистейшая профанация культуры". Он тоже прав. Набирая телефонные номера на калькуляторе, итальянские правые левоцентристы никак не могут понять, что в хозяине нуждаются только собаки. А у кошек - обслуживающий персонал.

На Востоке все друг другу как братья: живут так, словно делят наследство. На Западе совершенно иной менталитет. Тут самое прибыльное дело - страдать за народ. Заметно обнищавший Евросоюз видит в Иране золотую жилу. Поэтому визит Рухани в Италию и Францию ждали с особой надеждой и нетерпением. Наплевав на собственную гордость, от которой если что и осталось, то только, наверное, астма мочевого пузыря. Но насколько оправданы эти надежды? После отмены санкций Тегеран получил доступ к замороженным шахским активам, которые оцениваются примерно в сто миллиардов долларов. Однако реально рассчитывать он пока может лишь на половину этой суммы. Что вынуждает на всем экономить. Пришлось даже, к примеру, отказаться от наполеоновских планов по закупке французских истребителей "Rafale" и российских танков "Т-90". Ибо сначала надо срочно модернизировать пришедшую в упадок промышленность. И прежде всего - нефтегазодобывающую отрасль. Ведь для того, чтобы выйти хотя бы на себестоимость, Иран должен продавать нефть почти по семьдесят долларов за баррель, а это вдвое больше ее реальной цены.

В полной темноте и слепой зряч. Париж, как и многие другие европейские страны, в крайнем случае готов и на бартер. Может быть, поэтому и переговоры в Елисейском дворце скорее напоминали торг. Хотя Тегерану кроме нефти и газа предложить особо нечего. Разве что ковры, икру да фисташки. Правда, Иран богат полезными ископаемыми. Кроме железной руды тут добывают медь, марганец, свинец, хром, цинк. Открыты месторождения титана и урана. Но для их разработки требуется время. И огромные инвестиции, на которые даже "щедрый" Франсуа Олланд не готов. Зато всегда готов перебежать дорогу Америке и России. И, кстати, небезуспешно. Так, в обмен на поставку нефтегазового оборудования Иран согласился приобрести 114 авиалайнеров "Airbus". Впрочем, борьба за иранские рынки только начинается.

Тегеран спешит вернуть утерянные позиции одного из ведущих игроков на углеводородном рынке. И уже сейчас в состоянии ежедневно поставлять в Европу порядка 300 тысяч баррелей нефти. А после модернизации устаревшего добывающего оборудования, за которую вместе с французским концерном "Total" сражаются испанская "Cepsa" и российский "Лукойл", довести эту цифру до полумиллиона. Примечательно, что почти сразу после своего возвращения в Тегеран Рухани заявил об изменении порядка ценообразования при нефтяных сделках. Отныне экспортные счета будут выставляться в любой валюте, кроме доллара. В Вашингтоне это восприняли весьма болезненно. И не исключили закулисных интриг Олланда. Не без оснований, между прочим. Но от этого не легче.

Странная все-таки штука жизнь. Дышишь и совсем не чувствуешь воздуха. Пока его не испортят. Обычно если Барак Обама хочет услышать что-нибудь умное, то начинает говорить сам. Давая фору даже Джимми Картеру, которого все еще называют самым противоречивым, тенденциозным и предвзятым президентом Соединенных Штатов. И месяца не прошло с его ежегодного обращения к Конгрессу, когда он поставил себе в заслугу в том числе и "нейтрализацию" Ирана. Но опасность микробов вовсе не в том, что они не видны невооруженным глазом. Беда, когда их не замечают и под микроскопом. В то самое время, когда президент Рухани завоевывал Европу, старшего советника аятоллы Хаменеи Али Велаяти не менее торжественно принимали в Москве, где он агитировал за создание военного альянса между Россией, Ираном, Сирией и Хизбаллостаном, в который скоро переименуют Ливан.

От себя не убежишь. А если попробуешь, поймают санитары. "Умиротворенный" Иран упорно не становится миролюбивей, на глазах превращаясь для Америки (и не только) в неразрешимую проблему. На радость друзьям. И не без их тайных интриг. Тесное ирано-французское экономическое сотрудничество было заранее обусловлено рядом конфиденциальных договоренностей. Одна из них - как можно дальше дистанцироваться от Израиля. Париж, хоть и не без сожаления, но достаточно решительно отменил сделку по покупке израильских беспилотников "Эйтан", способных непрерывно находиться в воздухе до полутора суток. Сквозь призму этих договоренностей следует рассматривать и демарш министра иностранных дел Лорана Фабиуса, выступившего с ультиматумом об одностороннем признании "государства Палестина", если Израиль в самое ближайшее время не сдвинет мирный процесс с мертвой точки. То бишь не уберется за линию прекращения огня 1949 года.

Говорят, политика - это болезнь с летальным исходом. А что тогда подразумевать под политической импотенцией? Болезнь или крайнее проявление лени? Никуда Израиль не уберется, потому что в отличие от Франции рожден для побед, а не для поражений. О чем, выступая перед послами на дипломатической конференции в Иерусалиме, не преминул лишний раз напомнить гендиректор министерства иностранных дел Дори Гольд. Заодно добавив при этом, что "в сложившихся условиях стабильность в регионе обеспечивается не столько балансом угроз, сколько балансом интересов". А это значит, что "при любой конфигурации будущих соглашений" Израиль будет договариваться не с Парижем и не с потерявшим политический вес Абу-Мазеном, а с заинтересованными арабскими странами.

Все в жизни начинается с надежды и кончается привычкой. Поэтому и точка зрения, пусть даже мертвая, не заменит самого зрения. Фабиус не новичок в политике. Но с репутацией лузера. Таких обычно назначают на самые ответственные посты, чтобы затем безжалостно изгнать, списав на них собственные неудачи. Тем более, что они сами сначала ставят себе в заслугу летние дожди, а затем искренне удивляются, когда их обвиняют в засухе. Знаете, почему французы не любят неудачников? Боятся заразиться. Они еще не забыли премьер-министра Фабиуса времен Франсуа Миттерана, ратовавшего за "новый" французский социализм. Плодом этой идеологической "любви" стал старший сын Том, наделавший долгов в игорных заведениях Лас-Вегаса.

В ответственной политике главное не моргнуть первым. В основе большинства дипломатических демаршей всего лишь верный признак скрытой досады и неуверенности. Почему никто не пытается внести изменений в таблицу умножения? Потому что тогда она превратится в нечто иное. Собственно, в этом и весь почти семидесятилетний опыт израильской выживаемости. А те у кого этого опыта нет, могут продолжать бороться за палестинскую государственность, хотя это все равно что верить, будто энциклопедический словарь родился в результате теракта в типографии. Французская угроза развеялась, как дым, уже на следующий день после громкого заявления Фабиуса. ХАМАС устами Исмаила Радуана отмел парижскую инициативу, поскольку она рассчитана на то, чтобы "прикрыть израильские преступления против палестинцев".

Даже самый примитивный замысел, как и всякий плод, должен созреть. Истинная политика - это та реальность, которая происходит в то самое время, пока строятся совсем другие планы. Фабиус был всего-навсего более-менее удобной ширмой для Олланда. Он сделал свое дело и должен уйти. Вот почему его отставка не стала неожиданностью. Хотя, по сути, и совпала с возбуждением уголовного дела против старшего отпрыска, обвиненного невадской прокуратурой в мошенничестве. И со слухами, что это место освобождается для министра экологии и энергетики Мари-Сеголен Руаяль - бывшей сожительницы Олланда и матери четверых его детей. Баранов на шашлык не приглашают. И свиными крылышками не угощают.

У французов все будет как у людей. Евреи исчезнут. Вслед за ними исчезнет и 60 процентов местного населения, убежденного в том, что в резком росте антисемитизма виноваты сами евреи. Но влезать в местные разборки не стоит. Даже если у тебя папа еврей, как у Лорана Фабиуса. Или жена еврейка, как у премьер-министра Мануэля Вальса. Не успел Франсуа Олланд проводить Хасана Рухани, как получил привет из Эр-Рияда. Саудовский министр обороны наследный принц Мухаммед бен Сальман, который уже в этом году может стать королем, напомнил, что жесткие условия поставок французского оружия Ливану остаются в силе. То есть оно ни при каких обстоятельствах не может попасть в руки боевиков "Хизбаллы", которую он открыто называет террористической организацией. В противном случае трехмиллиардный заказ будет немедленно аннулирован. А поскольку это заранее помеченное оружие должно быть при необходимости немедленно уничтожено, то перед Израилем открываются поистине необозримые горизонты.

Конечно, нельзя застраховаться от грядущих событий. Но иные из них отбрасывают такие тени, что и слепой увидит. Тем более, ситуация зачастую складывается так, что ее не отличить от анекдотичной. Возьмите Турцию. Что бы ни рассказывали нам "новотурки" о Ноевом ковчеге, а страна сейчас на распутье. Если введет войска в Сирию - дело труба. А если пойдет на сближение с Израилем, то у нее два пути: озлобить Иран и нажить новых врагов или спрятаться под американский зонтик. Второй вариант предпочтительней. Но опять же возникают два пути. Барак Обама на излете. И выбор у него невелик. Либо вводить военное положение, чтобы пусть даже теоретически зацепиться за третий срок, либо перебраться в кресло Пан Ги Муна, которому с его вечными личными проблемами лучше бы лечь в склеп. Хотя бы из чувства самосохранения.

Но ведь и генсеков никто не принимает всерьез, понимая, что они всего лишь временное явление. У Пан Ги Муна тоже два пути - остаться в Америке или вернуться на родину и заняться мирным объединением двух Корей. В Америке он и даром не нужен. А с Кореями незадача: вроде цивилизация и настигла, но не тех, у кого нечего украсть. Поэтому и тут два пути: либо воевать, либо договариваться. В первом случае - дело труба. Во втором - снова два пути: либо сразу сдаваться, либо обвинить Израиль в агрессии. Если... Наверное, все же лучше ничего не делать. Иначе турки перекроют Босфор Дарданеллами, а персы забросают арабов пхеньянскими "тюрбанами". Как забросал северный хангук сарам своих южных собратьев чосон сарам использованной туалетной бумагой. Чтобы, глядя на французов, не теряли бдительности. И усвоили, наконец, что не хромосомы, а только туалетная бумага способна выдержать нашу действительность.