Врожденное чувство

В недельно главе "Итро" рассказывается о даровании Торы народу Израиля на горе Синай.

"И говорил Бог все слова сии, сказав: Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других Богов сверх Меня. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в воде под землею. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой" (20:1-5).

Итак, откровение Живого Бога народу Израиля началось с провозглашения Его исключительности. Независимо от статуса "других богов", независимо от вопроса подлинности их существования, Всевышний потребовал от евреев исключительной преданности себе одному. В этой заповеди Он даже не попросил служить и поклоняться Ему, Он лишь потребовал, чтобы этого не делали другим богам.

С чем связан этот ригоризм? Почему бы не позволить наряду с Создателем служить также и какой-то другой, подотчетной Ему силе?

Этот вопрос уместно рассмотреть в свете иной, дарованной на Синае заповеди, заповеди почитания родителей: "Чти ("кабед") отца твоего и мать твою, дабы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе" (20:9-12).

Иногда говорят, что заповедь чтить родителей дана в силу того, что она не укоренена в самой человеческой природе, что если о детях всякий родитель заботится "инстинктивно", то дети "инстинктивно" как раз против родителей бунтуют, критически воспринимая их нотации и поучения. С годами уважение также не приходит автоматически, так что без заповеди, без выработки "условного рефлекса" - не обойтись.

Но это, конечно, очень поверхностный взгляд. У большинства животных связь с детенышами действительно продолжается только до тех пор пока те остаются несамостоятельными. Однако даже среди животных имеются виды, у которых нежные чувства между матерью и ее отпрыском сохраняются всю жизнь. Что же касается человека, то почитание родителей заключено в его природе гораздо сильнее и глубже, чем это кажется на первый взгляд.

Дети могут как будто безразлично относиться к родителям, но в то же время они очень болезненно переносят их бесчестье. Оскорбление отца или матери, обвинение их в чем-то недостойном задевает ребенка значительно глубже, чем собственное унижение, но это как раз и значит, что дети "чтят" родителей, чтят их вполне "инстинктивно".

Но это не все. Отец и мать являются также и поведенческими образцами. Даже когда ребенок бунтует против родителей, когда он сопротивляется их влиянию, он все же очень с родительским авторитетом считается. Фрейд пишет: "Великий Гете в пору расцвета своего гения, явно не уважавший чопорного и педантичного отца, в старости обнаружил черты, принадлежащие характеру отца. Но, видимо, еще поразительнее результат, когда противоположность между двумя лицами более определенна. Молодой человек, которому выпала участь расти рядом с недостойным отцом, развился, прежде всего вопреки ему, в превосходного, надежного и честного человека. В расцвете сил его характер круто переменился и теперь он повел себя так, словно взял за образец этого самого отца".

Знаменательное соседство

Между тем заповедь почитания родителей дана по соседству с заповедью соблюдения субботы: "Шесть дней работай и делай всякое дело твое; А день седьмой - суббота - Господу, Богу твоему: не делай никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришелец твой, который во вратах твоих. Ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, и почил в день седьмой. Посему благословил Господь день субботний и освятил его. Чти отца твоего и мать твою, дабы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе" (20:9-12).

В другом месте это соседство подчеркнуто еще более выразительно: "Бойтесь каждый матери своей и отца своего, и субботы Мои соблюдайте. Я Господь, Бог ваш" (Ваикра 19:3).

Раши поясняет соседство этих заповедей их иерархической соподчиненностью: "Писание повелевает о соблюдении субботы непосредственно после (повеления о) страхе перед отцом, тем самым говоря: Хотя Мною повелено тебе бояться отца, если он потребует от тебя нарушить субботу, не слушай его. И так же, что касается других заповедей".

Но по сути это значит, что образ родителей связан с образом Бога, что богобоязненность, религиозное чувство - такая же "инстинктивная" потребность, как и почитание родителей. Жажда небесного Отца в человеке даже более сильна, чем жажда отца земного.

Но если дети растут обычно в семье с отцом и матерью, то для человечества Божественное сиротство носит как раз исходный, врожденный характер. Ведь после изгнания из Ган Эдена связь с Богом была нарушена, человек оказался, как выражаются экзистенциалисты, "заброшен в мир", оказался без опеки, во всяком случае, без опеки явной. В этих условиях человеку естественно начать гадать, каков может быть образ его небесного Отца, в этих условиях ему естественно пытаться воссоздать этот образ на основании запросов своей души.

А.В. Ахутин в следующих словах говорит о важности всех человеческих культур, о их исходной равнозначности: "Каждая культура - бывшая и нынешняя - были и существуют всерьез, а не в качестве ступенек, этапов, каких-то недо-разумений, недо-бытий. Каждая культура - полноценный и общезначимый урок человеческого само-обучения, само-образования. Они поучительны целиком, как равноценные, равноосновательные, равномощные образы мышления и бытия".

К таким культурным явлениям без сомнения можно отнести все возникшие на земном шаре служения "другим богам". Религии народов - это гипотезы, предложенные самими людьми, это результаты "человеческого само-обучения, само-образования". Причем иудаизм признает их относительную ценность, как сказано: "не существует идолослужения, в котором бы не присутствовало искр святости" (Зоар).

Однако эти гипотетические образы божественного ни в коем случае не должны примешиваться к еврейскому культу, являющемуся не плодом догадки, а плодом откровения. В синайском откровении имело место не само-, а Бого-обучение, и ценность этого урока беспрецедентна.

Но если нееврею достаточно естественно смешивать истинный образ Отца, открытый Израилю, с тем образом, который он самостоятельно воссоздал и с которым свыкся ("соучастное идолослужение), то еврею на такое смешение наложен абсолютный запрет: "Да не будет у тебя других Богов сверх Меня. Не делай себе кумира".

Еврей обязан хранить чистоту своей веры, как персонал Палаты мер и весов обязан следить за тем, чтобы доверенные ему эталонные экспонаты не портились и не подменялись. Ведь если такое произойдет, мир утратит единство.