Астрологи, дружно предсказывавшие активность Марса в новом году, ошиблись храмом. Все заметные и чреватые последствиями инциденты первых дней 2016-го вырываются из храма Фемиды, богини правосудия, назначенной гасить общественные пожары, а никак не разжигать их.

2 января в Саудовской Аравии "за участие в заговорах и терактах, направленных против подданных королевства и сотрудников его правоохранительных органов" казнили скопом 47 человек. Казалось бы, ничего особенного для страны, возглавляющей Совет ООН по правам человека. Право на смерть в этом королевстве всегда было гарантированным правом гражданина. Но среди казненных оказался духовный авторитет шиитского меньшинства, проповедник Нимр аль-Нимр.

Такой несправедливости не потерпели в Иране, где шииты составляют как раз большинство. И когда разгневанная тегеранская толпа отправилась громить саудовское посольство, власти не стали особенно препятствовать справедливому возмездию.

Судить о виновности или невиновности граждан другого государства – древняя иранская традиция. Больше 25 лет назад аятолла Хомейни приговорил к смертной казни гражданина Британии Салмана Рушди и даже издал специальную рецензию на его роман "Сатанинские стихи", в которой прямо говорится: "Обязанностью каждого мусульманина является использование всего, чем он владеет, его жизни и богатства для того, чтобы отправить Рушди в ад". Эстетические разногласия аятоллы с писателем развязали всемирную травлю автора романа, которая не кончается и по сей день.

И вот нечестивые саудовцы, не посоветовавшись с иранскими правоведами, берут на себя право казнить своего гражданина за безобидное вооруженное сопротивление властям и призывы к насилию. А в ответ на справедливое возмущение иранской толпы еще и разрывают дипломатические отношения с Исламской республикой.

В иные времена разрешению инцидента могла бы посодействовать Британия, но Британия сегодня сама в проблемах. В Киргизии ее гражданина Майкла Макфита, сравнившего чучук - национальную киргизскую колбасу с конским членом, обвинили в разжигании расовой ненависти. И за это преступление ему полагалось бы 5 лет тюрьмы. К счастью, киргизским правоведам удалось доказать только расовую принадлежность чучука, в то время как конский член смог отстоять свою интернациональность. Оказавшись в этом правовом тупике, власти просто выслали невоздержанного на чучук британца из страны.

Даже в маниакально законопослушной Америке в первые дни Нового года разразился правовой кризис. В штате Орегон около 300 вооруженных граждан захватили офисы национального парка и потребовали пересмотра федеральных законов в пользу уважаемой орегонской семьи Банди. Этим отличным парням, хозяевам ранчо, федеральные власти запрещают пасти скот на прилегающих к ранчо полях, как они это делали задолго до 1908 года, когда эти ничейные земли федералы объявили типа заповедником. И впредь тоже будут там пасти, так что пусть шериф поцелует их корову известно во что, а законы надо подправить, чтобы по уму.

Неожиданный поворот приняло дело "тель-авивского террориста". 1 января в оживленном центре города араб из Галилеи достал из рюкзачка автомат, открыл огонь по сидевшим в кафе людям и скрылся. Поиски террориста продолжаются по сей день, попутно обнажая и другие, неожиданные для израильской реальности подробности. В расстрелянной тель-авивской толпе, был по меньшей мере один вооруженный табельным оружием человек, который почему-то не выстрелил в террориста. Почему?

В соцсетях развернулась бурная полемика по этому поводу. В сегодняшней израильской реальности рутиной стали расследования против тех, кто бросается на защиту общественного спокойствия и обезвреживает вооруженных террористов. И эти расследования инициируют не арабские СМИ и не очередные комиссии ООН, а собственные израильские органы правопорядка, ревностно присматривающие, чтобы защищаясь от террора, граждане не нарушали прав террориста.

Израильская псевдо-щепетильность в последнее время доходит до абсурда и, как уверены большинство участников полемики, приводит к тому, что вооруженный человек безропотно позволяет стрелять в себя и в окружающих, опасаясь наказания за то, что будет защищаться и защищать. В конце концов, террорист может и промахнуться, а вот правоохранители - вряд ли.

Богиню правосудия традиционно изображают с повязкой на глазах, но, судя по событиям первых дней наступившего года, она уже не нуждается в повязке, окончательно перестав отличать право от инстинкта, жертву от убийцы и наказание от преступления.