Излишняя просьба

В недельной главе "Микец" рассказывается о снах Паро и неожиданном восхождении Йосефа: "И было, по истечении двух лет Паро снилось: вот, он стоит у реки. И вот, из реки выходят семь коров хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике. И вот, семь других коров выходят за ними из реки, худых видом и тощих плотью, и стали подле тех коров, на берегу реки. И съели коровы худые видом и тощие плотью семь коров хороших видом и тучных. И проснулся Паро. И заснул он, и снилось ему вторично: вот, семь колосьев всходят на одном стебле, тучных и хороших. Но вот, семь колосьев тощих и опаленных восточным ветром вырастают за ними. И проглотили колосья тощие семь колосьев тучных и полных. И проснулся Паро, и вот, это сон. И было утром, встревожился дух его, и послал он, и призвал всех волхвов Египта и всех мудрецов его, и рассказал им Паро свой сон; но не было никого, кто бы истолковал его Паро. И стал говорить начальник виночерпиев Паро, сказав: грехи мои вспоминаю я сегодня. Паро прогневался на рабов своих и отдал меня под стражу в дом начальника телохранителей, меня и начальника пекарей. И снился нам сон в одну ночь, мне и ему, каждому снился сон с разным значением. Там был с нами молодой Иври, раб начальника телохранителей. И мы рассказали ему, и он истолковал нам сны наши, каждому по его сну толковал он. И как он истолковал нам, так и сбылось. И послал Паро, и позвал Йосефа; и вывели его поспешно из ямы, и пришел к Паро" (43:1-14).

Эта история непосредственно продолжает ту, которой заканчивалась предшествующая глава "Вайешев": "И рассказал начальник виночерпиев свой сон Йосефу, и сказал ему: во сне моем вот, виноградная лоза предо мною; А на лозе три ветви; а она как зацвела, появились почки на ней и созрели в гроздьях ее ягоды. И чаша Паро в руке моей; и я взял виноград, и выжал его в чашу Паро, и подал чашу в руку Паро. И сказал ему Йосеф: вот истолкование его: три ветви – это три дня. Еще через три дня Паро вознесет главу твою, и возвратит тебя на место твое, и ты подашь чашу Паро в руку его по прежнему порядку, когда ты был его виночерпием. Если же ты вспомнишь обо мне, когда тебе будет хорошо, и сделаешь мне милость, и напомнишь обо мне Паро, то выведешь меня из этого дома. Ибо я украден был из земли Иврим; а также и здесь ничего не сделал, хотя посадили меня в эту яму… И было, на третий день, день рождения Паро, сделал он пир для всех рабов своих и посчитал голову начальника виночерпиев и голову начальника пекарей в среде рабов своих. И возвратил начальника виночерпиев на должность виночерпия, и он подал чашу в руку Паро… И не вспомнил начальник виночерпиев о Йосефе, и забыл его" (40:18-22).

Раши следующим образом комментирует слова "и забыл его": "За то, что Йосеф положился на него, то есть на то, что тот вспомнит о нем, ему пришлось пробыть в темнице два года. Ибо сказано: "Счастлив муж, который возложил на Господа свое упование и не обращался к гордецам" (Тегил 40, 5) - не полагался на жителей Мицраима, которых называют гордецами" (Йешаяу 30,7).

Рабейну Бехайе пишите в книге "Обязанности серда": "Мы уповаем на Бога всегда и во всем. Это дает душевный покой. Но если мы надеемся на кого-то другого, то Господь перестает нас поддерживать и передает в руки того, на кого мы уповаем. А тот, кто рассчитывает только на свою силу, скоро разочаруется, ибо увидит, что без Божьей помощи он ничто. Но тот, кто уповает на Всевышнего, никогда не пойдет на поклон к другим, никого не испугается и с уверенностью выскажет правду, не боясь злых языков".

Это значит, что если бы Йосеф промолчал, то либо виночерпий сам, по собственной инициативе, заступился бы за него перед Паро, и он был бы освобожден сразу же; либо, как сказано в книге Эстер, "спасение и избавление пришли бы из иного места".

Итак, расчет на слово царедворца, даже простое обращение к нему с просьбой о помощи, привели к тому, что Провидение на два года отступило от Йосефа!

Это несколько невнятное толкование получило широкую огласку и приобрело почти статус заповеди благодаря изречению Воланда из романа "Мастер и Маргарита": "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас, сами предложат и сами все дадут".

Но почему? Казалось бы, что может быть плохого во всего лишь просьбе? Просьба, во всяком случае, обращенная к "сильным мира сего" - это излишняя, и в сущности даже вредная суета, сродни идолослужению. В успехе важного для вас предприятия можно и нужно просить помощи у Бога, но не у людей. И заметим попутно, в других ситуациях Йосеф никого не просил. В частности он не просил Паро назначить себя его наместником, он лишь рекомендовал в самом общем виде: "да усмотрит Паро мужа разумного и мудрого", и тотчас же получил назначение: "И сказал Паро Йосефу: Ты будешь над домом моим" (41:39).

Как бы то ни было, очевидно, что если бы Йосеф не просил виночерпия вспомнить о нем, результат в худшем случае был бы тем же самым: как только Паро поделился бы с придворными своими странными снами, виночерпий вспомнил бы о Йосефе, и тот немедленно был бы извлечен из темницы.

Гордецы вообще и царедворцы в частности игнорируют людей и вспоминают о них лишь тогда, когда они им могут чем-нибудь пригодиться. Это правило справедливо и для свободного и для диктаторского общества. В свободном обществе вас примут на работу не потому, что вы об этом попросите, а потому что сочтут вас подходящим для должности. Точно так же как и в условиях тоталитаризма: если вы понадобитесь властям, вас и безо всяких воззваний о "восстановлении справедливости" вызовут с лесопавала и переведут в шарашку.

В тех редких случаях, когда "царедворцы" проявляют в ком-то человеческое участие, просьбы – это последнее, что их к этому побуждает.

Не проси

Впрочем, если "рейша" ("головная часть") булгаковского изречения "Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас" - совершенно справедлива, то "сейфа" ("завершающая часть") - "сами предложат и сами все дадут" - вызывает определенные сомнения: далеко не всегда "сильные мира сего" поощряют бедствующие таланты и поддерживают ценные проекты. Уже хорошо, если не мешают.

Замечательный пример этики взаимоотношения с "сильными" нам дает Писание. В книге Эзры рассказывается интересный эпизод, связанный с возврашением изгнанников в Землю Израиля. "И объявил я там пост на реке Аава, чтобы поститься пред Богом нашим – просить у Него прямого пути для нас и детей наших, и для всей собственности нашей, Потому что стыдно мне было просить у царя войско и всадников, чтобы помогли нам против врага в пути, ибо сказали мы царю так: "Рука Бога нашего надо всеми, обратившимися к Нему, на благо (им), а мощь Его и гнев Его – надо всеми, кто оставляет Его". И постились мы, и просили мы этого у Бога нашего, и исполнил Он просьбу нашу. И отделил я двенадцать (человек) из старших священников…и отвесил я им серебро и золото, и утварь – пожертвования на храм Бога нашего, что пожертвовали царь и его советники, и начальники его, и все Израильтяне, которые были (там)… И приняли священники и Левиты серебро, золото и сосуды по весу, чтобы отвезти в Иерусалим, в дом Бога нашего. И отправились мы от реки Аава двенадцатого дня первого месяца, чтобы идти в Иерусалим; и рука Бога нашего была над нами, и спасал Он нас от руки врага и от засады на пути" (Эзра 8:21-31).

В мире сем Бог позволяет править сильным и гордым, и потому очень часто Сам выглядит не в меру слабым. Но с одной стороны Он все же не оставляет Своей милостью также и достойных людей, а с другой - является самой сильной фигурой мира грядущего, которого не только не зазорно, но даже должно обо всем просить.