Формы допуска

В недельной главе "Ваишлах" описывается странное единоборство Йакова с Ангелом: "И встал он в ту ночь, и взял двух жен своих и двух рабынь своих, и одиннадцать детей своих, и перешел через Ябок вброд. И взял их, и перевел через поток, и перевел то, что у него. И остался Йаков один. И боролся человек с ним до восхода зари, И увидел, что не одолевает его, и коснулся сустава бедра его, и вывихнулся сустав бедра Яакова, когда он боролся с ним. И сказал: отпусти меня, ибо взошла заря. Но он сказал: не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И сказал тот ему: как имя твое? И он сказал: Йаков. И сказал: не Йаков отныне имя тебе будет, а Исраэль, ибо ты боролся с ангелом и с людьми, и победил. И спросил Йаков, сказав: скажи же мне имя твое. И он сказал: зачем спрашиваешь об имени моем? И благословил он его там. И нарек Йаков имя месту тому Пниэль, ибо ангела видел я лицом к лицу, а жизнь моя спасена" (32:25-31).

История странная, чтобы не сказать единственая в своем роде. Действительно, при всем множестве ангельских явлений, описанных в ТАНАХе, приведенная сцена стоит особняком. Ангелов видят, с ними говорят, их, наконец, страшатся, но, чтобы с ними в течение нескольких часов боролись, такого, пожалуй, больше не встретишь.

Но может ли вообще дух, т.е. заведомо нематериальное существо, вступить в единоборство с человеком из плоти и крови?

Представление об ангелах, и шире - о духах и привидениях - как о существах сугубо "бесплотных" утвердилось довольно широко. Ему способствует также известный магический эффект создания иллюзорных предметов, к которому прибегают всевозможные колдуны. Например, хорошо документирован фокус индийских факиров, по легенде впервые продемонстрированный Буддой: ни на чем подвешивается иллюзорная веревка, карабкаясь по которой, в небе исчезает мальчик-ассистент. Как бы то ни было, людям кажется естественным, что они могут увидеть духа, но не могут его потрогать. Ожидается, что рука пройдет сквозь "тело", не обладающее ни плотностью, ни массой. Достаточно указать, что на этом представлении фактически основывается христианская вера в воскресение Йешу, который, как описывается в Евангелии, не просто являлся после своей гибели ученикам, но доказывал им, что не является духом именно на том основании, что к нему можно прикоснуться. ("Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим" Иоан 20).

И все же, учитывая явления Ангелов, описанные в книге "Берешит", эта евангельская аргументация выглядит странно. А как же, в самом деле, тогда борьба Йакова с Ангелом? Каким образом оказалось повреждено бедро патриарха? Да и некоторые другие описания достаточно "телесны". Так, три "мужа", посетившие Авраама и однозначно понимаемые как ангелы, ели поданное им угощение ("Он возвел очи свои, и увидел: и вот, три мужа стоят возле него…и взял масла и молока, и теленка, которого приготовил, и поставил перед ними; а сам стоял подле них под деревом. И они ели" (18:1-8).

То же самое описывается при явлении ангелов Лоту: "И пришли те два ангела в Сдом вечером, а Лот сидит у ворот Сдома… Он сделал им пир и испек опресноки, и они ели" (19:1-3). Более того, вскоре "мужи те взяли за руку его, и за руку жену его, и за руку двух дочерей его, по милости Господней к нему, и вывели его, и оставили его вне города" (19:16).

Впрочем, и другие религии, и народы, в том числе многочисленные, последователи Йешу, не отрицали возможности телесного соприкосновения с духами. Так Блаженный Августин в книге "О грaде божием" (3, 2) пишет: "Остaвим без ответа вопрос о том, могла ли Венерa от соединения с Анхизом родить Энея. Ведь подобный вопрос ставится и в Священном Писaнии, именно о том, породили ли падшие ангелы и дочери человеческие гигантов, т. е. чрезвычайно больших и сильных людей, которыми была полна земля". И далее: "Часто говорилось и многими утверждается из личного восприятия и из свидетельств других очевидцев, в достоверности которых не может быть сомнения, что лешие и фавны, которые в народе называются инкубами, обуянные страстью к женщинам, добивались плотского соития с ними и его с ними совершали, и что некоторые демоны (называемые у гaллов дузaми) усердно пытались творить подобные скверны и часто их совершали. Было бы наглостью отрицать это в виду достоверности людей, утверждающих подобное" (кн. 5, гл. 23).

Объединяя эти разрозненные свидетельства, невольно хочется предположить, что ангелы, (в общем случае оказывающие опосредованное влияние на своих подопечных), при явлении в этот мир получают разные формы допуска; что открытость тактильному восприятию является первой, то есть наивысшей формой, и предоставляется относительно редко.

Ангел Силомер

Итак, если сама по себе борьба, сам физический контакт с "духом" странным не кажется (если принять, что все, что открывается зрению, может быть открыто так же и тактильному чувству), то странным кажется другое - соизмеримость сил Йакова и Ангела.

В самом деле, теоретически силы ангела могут быть сколь угодно малы и сколь угодно огромны. В одном случае он лишь легкое дуновение, а в другом - испепеляющее пламя, как о том говорится в мидраше: "В час, когда Моше поднялся на гору, ангелы-служители сказали Богу: "Владыка мира! Что делает среди нас рожденный женщиной?"… Бог сказал Моше: "Ответь им". Моше сказал: "Я боюсь, что они обожгут меня своим дыханием". Бог сказал: "Держись за престол Славы Моей и отвечай..."

Человек и Ангел теоретически находятся в столь несоизмеримых силовых категориях (как в одну, так и в другую сторону), что смысл борьбы как будто бы полностью теряется. Откуда же пришла соизмеримость сил в нашем случае, и что она означает?

Прежде чем ответить на этот вопрос, выясним, что это вообще был за ангел? С одной стороны, традиция отождествляет его с ангелом-хранителем Эсава. Так Раши поясняет, что, потребовав от него благословения, Йаков имел в виду подтверждение того, что родительское благословение принадлежит ему, а не Эсаву. И в то же время Раши вкладывает в уста самого Ангела слова: "У нас нет постоянного имени, наши имена меняются в зависимости от поручения, которое нам велено исполнить, с которым мы посланы".

Но как можно одновременно быть и персональным "ангелом хранителем Эсава", и именоваться каким-то поручением, какой-то миссией? Да и какой миссией?

Очевидно, что с измерительной. Но очевидно также и то, что Ангел, посылаемый померяться силами с человеком, должен являться соразмерным с ним существом, должен быть его двойником. Близнец Йакова - Эсав, а точнее наделенный его психофизическим потенциалом Ангел, был поэтому одновременно и ангелом хранителем Эсава и… силомером, отрегулированным на соответствующую "весовую категорию".

Таким образом, борьба между братьями, начавшаяся в утробе Ривки, и продолжавшаяся в шатрах Ицхака, на берегу Ябока перенеслась в небеса и завершилась победой Йакова. Ведь сообщив ангелу телесные свойства, придав ему силы Эсава, Всевышний одновременно перенес в духовный план земные борения Израиля. Как сказано у пророка: "Во чреве обманул он брата своего; а силою своей боролся с (ангелом) Божьим. Боролся он с ангелом и превозмог; плакал тот и умолял его" (Ошейя 12: 4-5).