"Пишу я историю вчерашнего дня, не потому, чтобы вчерашний день был чем-нибудь замечателен, а потому, что давно хотелось мне рассказать задушевную сторону жизни одного дня". (Л. Н. Толстой)

Не случайно молодой писатель записывает в дневник задушевные мысли об одном дне - позднее Лев Николаевич попытается осуществить свой замысел. Рассказать об одном-единственном, ничем не примечательном дне. Но тот обычный денек, как казалось Толстому, вместил бы в себя столь многое, что ни одному роману не объять, для чего и жизни не хватит описать.

И прошлое, спрессованное, закодированное и укрытое в подсознании; и настоящее - волнующее и тревожащее сейчас; и будущее, которое вызревает в настоящем. И мысли, и чувства, и желания, и страхи. И пейзаж, и окружение, и родные лица - короче, неподъемный необозримый жизненный пласт.

Современная литература знает много примеров успешного осуществления замысла Толстого. Вспомним хотя бы знаменитый роман Джеймса Джойса "Улисс", потребовавший от автора свыше семи лет каторжной работы. Огромный роман, который описывает всего-навсего один день, 16 июня 1904 года.

Давно представлял себе, что если бы воссоздать один обычный день жизни в Израиле, то в нем, как в животворной капельке, отразилось бы наша жизнь. И злополучное время; и бездарная политика, лезущая во все щели; и бесконечная ненависть соседей; и назойливая пресса, промывающая мозги; и затягивающий виртуальный мир; и проблемы, и зарплаты, и цены.

Жаль только, что нет у меня художественного таланта - уложить такой объем информации в компактный роман. Да и времени, конечно, нет - ведь для создания такого творения потребуются годы. Но, даже если и рискнуть, и создать, и зафиксировать сегодняшний день - то кому он нужен будет, прошедший и промелькнувший день через много лет, кто о нем вспоминать захочет.

“Бог один знает, сколько разнообразных, занимательных впечатлений и мыслей, которые возбуждают эти впечатления... проходит в один день".

Так вот, выдался такой денек, запомнился и на бумагу попросился. 28 октября 2015 года.

Начинался он с того, что выехал я из Рош-ха-Айна часов в восемь утра на работу в Раанану. Добраться туда можно тремя путями: по трассе на Тель-Авив до съезда на Ход-ха-Шарон, по той же трассе, но ехать до следующего перекрестка и свернуть на Раанану или по новой дороге на Джальджулию по трассе 444.

Именно по последнему маршруту я и поехал. Добавим: ни одна из дорог не свободна в это время, но самая загруженная трасса - на Тель-Авив.

Однако и на выбранном мною маршруте есть "узкое место" - въезд в город.

Вообще, создается впечатление: Раанана, вместо того, чтобы дружелюбно впустить желающих, наоборот, как неприступная крепость обороняется от нашествия машин несколькими рядами светофоров. Мало того: на развязке Кфар-Саба - Раанана сталкиваются два потока, создавая заторы и завихрения. Добавьте сюда еще и новую строящуюся дорогу на Тель-Авив, которую никак не построят. Приплюсуйте израильскую "хуцпу" - сверхнаглость, которую открыто демонстрируют водители, плюющие на все правила, и вы поймете, чем оборачивается нервное ожидание на загруженной развязке.

Чтобы придать чисто "дорожной картине" настоящий израильский колорит, добавим важную деталь. Как и каждый израильтянин по дороге на работу слушаю по радио последние известия.

В то утро, как и во все предыдущие дни, основной темой была информация о терактах, прошедших в последнее время: 26 октября в Хевроне и на площади Анун, севернее Кирьят-Арбы. 27 октября снова в Хевроне и на перекрестке Гуш-Эцион. Старательно перечислялись и аккуратно фиксировались малейшие детали нападений на евреев, тщательно разбирались, какой степени тяжести были те ножевые ранения и в какие больницы были доставлены раненые. Не сообщили только одного - доколе мы будем слушать такие новости? И когда прекратятся нападения?

"Ежели бы можно было рассказать их так, чтобы сам бы легко читал себя и другие могли читать меня, вышла бы очень поучительная и занимательная книга”.

Сколько раз чертыхался на двух языках на протяжении последнего часа да бил изо всех сил по рулю, проклиная тот день, когда черт дернул устроиться в Раанану. Сколько раз вспоминал "нежным и ласковым" словом, как городские власти, так и дорожную службу, которые не могут принять какие-то меры. Сколько раз даже бросал упреки грозному Ему, чье имя произносить нельзя, но пожаловаться очень хочется. А уж сколько раз звонили мне заждавшиеся ученики и предупреждали, что уйдут с урока не дождавшись - сосчитать невозможно.

Наконец, в полуобморочном состоянии с сильно бьющимся сердцем взял неприступную крепость, въехал в злополучную Раанану.

Если вы подумали, что на этом злоключения учителя, рвущегося к своим ученикам, закончились, то вы ошибаетесь. Настоящие испытания ждали меня впереди. Нудный мелкий дождик, заладивший с утра, вдруг перешел в грозный тропический ливень. Мало мне было светофорных мучений - тут к ним добавились природные катаклизмы.

Сухопутная и уютная Раанана в мгновение ока превратилась в сплошную Венецию на воде. Светофоры отключились, канализационные сливы тут же забились, потоки воды свободно неслись по дорогам, машины встали. Можете себе представить, какое светопреставление было на не регулируемых теперь перекрестках, как отчаянно сигналили и рвались вперед машины.

"С какой стороны ни посмотри на душу человеческую, везде увидишь беспредельность…"

Когда, наконец, добрался до вожделенной цели, до школы, выключился свет во всем городе, школа погрузилась в полутьму, первый этаж стало заливать, учителя и ученики бродили по темным коридорам, заниматься было не с кем да и негде. В конце концов, уроки были отменены - стихия одолела налаженную школьную систему.

Последствия этого потопа жители города ощущали еще долгое время. Электричество отключилось на два дня, в некоторых домах не было и воды.

Как я добирался домой, какими дорогами пробирался и какие препятствии преодолевал, рассказывать не буду. По дороге радиостанция "Галей Цахал" успокаивала слушателей трезвым анализом обстановки и говорила о спаде напряженности. Лишь две попытки нападения на евреев. "На парковке возле супермаркета "Рами Леви" в Гуш-Эционе вооруженный ножом террорист ранил женщину. На перекрестке Джильбар в Хевроне палестинский араб с ножом атаковал израильских военнослужащих".

А уж на такие мелочи, как залитые ливнем города, огромные пробки на дорогах, тысячи жителей, лишенных света, многочисленные аварии - на такие "мелочи" журналисты не обращали внимание.