Взгляд на войну с террором глазами молодого бойца

«Наше время пришло», – просто думал он, молодой боец пехоты Армии обороны Израиля. После семимесячных тренировок их отправляют в Сектор Газа. Раньше ему нередко приходилось слышать о солдатах-срочниках и резервистах, проявивших себя на палестинских территориях или в Ливане… Другое дело – стать участником военных действий. Впрочем, многие старослужащие смотрели на происходящее скептически – зайдут-выйдут, распугают террористов, которые и сейчас, наверное, уже разбежались. В прессе уже давно пугают ответной операцией против палестинцев, ни для кого она не станет неожиданной.

В кромешной тьме Таль вышел из американского бронетранспортера, который плелся позади всей колонны. Двое солдат пробежали мимо и вскоре скрылись в ночи. Кажется, ребята из какого-то спецподразделения. Они были одеты в невзрачную светло-коричневую форму, которая практически сливалась с цветом пустыни. Таль не успел разглядеть, какие автоматы были у них в руках. Точно не М-16. Но какие? Вокруг уже никого не было. На небе мерцали звезды. Только два едва различимых облачка виднелись в той стороне, куда направлялись колонны израильских войск. Где-то вдали послышался рев армейских машин. Они как бы воодушевляли Таля и его сослуживцев и обещали успех в выполнении боевой задачи.

И тут по рации Талю и нескольким другим отставшим товарищам сообщили координаты и стали поторапливать. Молодой солдат на минуту и вправду впал в ненужные размышления и отстал. Он посмотрел на карту, но даже с ее помощью с трудом ориентировался на местности. Благодаря рации направление удалось подтвердить, и Таль поспешил за своим отрядом.

Неожиданно вдали послышались выстрелы. Где-то кричали на арабском языке, что вызывало некоторую тревогу. Затем все стихло. До места назначения оставалось метров 700. Но вот обнаружена цель – предположительно палестинский боец, автоматчик. Третьему приказано обойти врага. Таль поспешил туда, где стреляли. Кто-то уже докладывал, что враг убит. Судя по сообщениям армейской рации, тут же возникла неразбериха. Приказано прекратить огонь. По всей видимости, кто-то запаниковал и по ошибке стал стрелять в сторону своих. К счастью, обошлось. Однако Таль снова отстал от отряда.

Наконец, перед ним развернулась панорама боя. Поначалу были видны только вспышки. Затем на горизонте показалось несколько М-113. Кто-то из офицеров предупредил, что враг наступает. Бронемашины по-прежнему были где-то впереди, среди развалин района, ранее подвергшегося бомбардировкам F-16. Отряд Таля расположился на холме. Все залегли и терпеливо ждали. Чуть позади, как и следовало, находился пулеметчик – суровый парень нехилой комплекции.

«Именно такими обычно изображают пулеметчиков в голливудских боевиках»,– думал Таль. Офицер сообщил, что на местности «чисто». Затем все побежали вперед. Однако внезапно Таль похолодел от ужаса, когда услышал сообщение, перечеркнувшее недавний кажущийся успех операции. Трое наших погибли под плотным огнем из автоматического оружия. Все происходило как в ночном кошмаре. «Хаммеры» ехали вперед. Где-то дымился непонятный объект. Таль подумал, что подбили одну из израильских бронемашин. Солдат бежал в темноту, не разбирая дороги. Затем перед баррикадами залег, чтобы осмотреться. Поблизости находился танк. Его башня время от времени поворачивалась, издавая характерный скрежет. Конечно, танк создавал некоторое ощущение безопасности. В полукилометре отсюда был обнаружен неизвестный стрелок. Вскоре сообщили, что все кончено. Отряд продвигался в глубь городской застройки.

Тогда Таль перешел за линию, где находился танк. Неожиданно прямо перед ним оказался человек. Несколько секунд он не мог понять, кто это. «Чужой», – возникло в голове. Форма на нем действительно несколько отличалась от той, которая была у наших солдат. В темноте не было видно лица. Только силуэт лежащего на земле вооруженного человека, который нервно осматривался и то и дело прицеливался в пустоту. Кажется, он еще не видел Таля. Все это произошло в течение нескольких секунд. Затем под градом пуль неизвестный был уничтожен. Еще чуть чуть – и кто знает…

«Невероятно, – думал Таль. Более опытные бойцы легко прикрыли меня. Они застрелили опасного врага не моргнув глазом».

Ненадолго все вокруг стихло. Но ночной кошмар снова продолжился. Гудели танки, всюду виднелись вспышки, слышался треск стрельбы. И тут мимо молодого еще не очнувшегося от недавней стычки солдата прошел палестинец. Это был безоружный гражданский. Его никто из военнослужащих не тронул. Удивляло то, как спокойно он расхаживает среди танков и вооруженных до зубов людей. Видимо, здесь привыкли ко всему.

Только когда все успокоилось, по прошествии 10–15 минут что-то стало проясняться. Судя по всему, мы заняли указанный плацдарм. Вокруг гудели танки, теперь их стало больше. Здесь, вероятно, находились и дополнительные израильские пехотные подразделения. В одном из них был снайпер. Таль с интересом разглядывал его и других солдат с гранатометами, каких он не встречал раньше. Кругом была пустыня с затаившимися в темноте убогими хижинами. Поблизости стоял мотоцикл, принадлежавший кому-то из палестинцев. Один из пехотинцев подошел, стал осматривать и даже пытался завести, но офицер строгим жестом дал знать, что лучше не трогать его.

Итак, Таль встретил на позиции рассвет, так и не сделав ни единого выстрела. И только напрасно он ломал голову над тем, что произошло. Молодому бойцу казалось, что у этих событий должен быть какой-то итог. Но мысли путались, и все его попытки понять, какую роль он сыграл в этой грандиозной войне с террором, объявленной накануне, ни к чему не вели. Но одно для Таля все же имело значение – жизни его ближайших товарищей, которые оказались надежнее танков и вертолетов. Они спасли от гибели Таля, когда он так нелепо растерялся перед лицом врага. Через несколько часов они уже пили черный кофе на своей родной базе в привычной обстановке, и Талю трудно было поверить, что все это произошло на самом деле.

Юрий Сосинский-Семихат родился в Москве. Его мать работала в Академии наук, отец был журналистом. В 2001 году окончил историко-филологический факультет РГГУ, а через полгода эмигрировал в Израиль. Спустя год его призвали в армию. Служил в ЦАХАЛе - Армии обороны Израиля. Вместе со своими армейскими друзьями пережил эвакуацию поселений и войну в Ливане. По его собственным словам, в душе чувствует себя русским человеком.