Арабский вопрос пострашнее квартирного

Песня "У нас шахидом становится любой" в последнее время звучит фальшиво и нестройно. Арабские граждане Израиля и раньше шушукались или молчаливо отворачивались от этого хора, а сегодня откровенно мешают исполнению. Да и в самой капелле назревает бунт. В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань, ХАДАШ и БАЛАД, и не удивлюсь, если это молодой коллектив - "Объединенный арабский список", так разрекламированный перед выборами Биби, вот-вот прекратит гастроли. Мэр Нацерета разве что не использовал арабскую обсценную лексику, когда на все телеэкраны орал на Аймана Уду - лидера "списка", и требовал, чтобы тот поскорее убирался в свою Хайфу. Бизнесы, на которых стоит Назарет-Нацерет, горят - отели, сувенирные лавки, магазины, рестораны.

Старый город, в свою очередь, опустел после призыва не покупать у тех, кто не оказал помощи раненой женщине, а желал ей смерти. Этот бойкот простых израильских граждан коснулся, естественно, не только сувенирных лавок (и поделом!) но и всех остальных видов деятельности. Кормилец всего Восточного Иерусалима не приказал долго жить, но впал в кому. Владельцы арабских ресторанов, лавок и обжорок в Яффо еще хорохорятся, чувствуя за спиной поддержку большого любителя хумуса Хульдаи, но только один дуванщик в запале ляпнул:

- Евреи-дураки вскорости вернутся.

Что ему по-арабски сказали коллеги по горячему цеху, могу только догадываться.

Известная арабская журналистка открыто выступила с яростной критикой "Объединенного арабского списка", и если лояльные арабские граждане пока молчат, то это не значит, что они и с ней не солидарны. Они не чувствуют поддержки государства, не верят в нашу способность их защитить, они боятся.

Но если премьер-министр Нетаниягу приглашает на рахат-лукум в свой шатер-канцелярию того же Аймана Уду и усладу моего сердца Джамаля Захалку вкупе с другими коллегами-подстрекателями, устраивает им именины сердца, торжественно выделяет 900 миллионов шекелей на развитие арабского сектора, простым арабам только и остается, что так думать.

Ситуация в арабском секторе действительно аховая, но есть у нас Минфин, МВД, Минпрос, вот и пусть по своим каналам целевым назначением распределяют средства, без всякой дешевой популистской помпы, вместе с мэром того же Нацерета займутся делом. Уда с Захалкой здесь не стояли.

Я категорически против впадения в две крайности: дешевых призывов к провокациям и нагнетания религиозного конфликта, чем у нас занимаются третьи и "шестые" номера "Еврейского дома", и против нецелевого распределение халвы "Объединенному списку".

Досаду и гнев еврейского большинства после каждого теракта понять можно. Оправдать политический тремп на горе тоже не могу.

Мы обречены на совместное существование с арабским миром снаружи и внутри. Идея трансфера работает только наполовину: мы в глубине души согласны, они - нет.

Когда недавно из больницы "Адасса" за публичное сочувствие к террору уволили (и поделом!) санитара, наши пикейные жилеты призвали гнать всех граждан арабской национальности с медицинской работы. Великолепных арабских врачей из больниц?

После раздались не менее идиотские призывы очистить от арабского элемента "Безек". Пусть евреи в Умм-эль-Фахм кабеля тянут.

Пенсионерке Розалии Исааковне такой взгляд я еще как-то могу простить, а мэру Гиватаима - нет. Он призвал заменить всех арабских уборщиков на эритрейских. Ай, молодца, сразу двух зайцев убил. У нас ведь после кошмарного случая в Беэр-Шеве месячник солидарности с эритрейскими беженцами. Хорошо придумал, жалко, с изнасилованными женщинами в Южном Тель-Авиве не посоветовался.

Если позволите, то небольшой исторический экскурс в собственную ЖЗЛ. В 1991-1992 году я, дурака кусок, работал на стройке в Ариэле, там платили не 1200, как на заводе, а целых полторы тысячи шекелей. Контингент строителей представлял собой все основание пирамиды израильского общества и окрестных территорий. Бригадир и готовивший ему шакшуку бездельник-кладовщик были сефардами. Кроме того, постоянно крутилось пять-шесть демобилизованных солдат - молодоженов, купивших квартиры в этой компании. Они в рабочее время доводили до ума свое жилье, а после увольнялись. Дальше шли два друзских каблана с бригадами израильских арабов. Эта белая кость никогда не опускалась до общения с жителями территорий. И на самом дне этой пирамиды находились мы - три совсем свежих репатрианта. Обычно мы работали с двумя многодетными братьями-трудягами из-под Шхема - Салахом и Ахмедом, и еще одним парнишкой, имя которого я, к своему стыду, запамятовал. Паренек спас мне жизнь, когда я сорвался с крыши - черепица, по которой ходить особое искусство, была мокрой от дождя. Он держал меня за руку из последних сил, пока не подоспели Салах с Ахмедом.

Братья были нарасхват, работали быстро, качественно и дешево и нередко оставались на пару часов после работы - кому-то положить плитку или отштукатурить. Хозяева в них души не чаяли.

Помню, тогда в Бат-Яме араб-строитель зарезал еврея, и мэр города закрыл его для жителей территорий. В Ариэле прошла демонстрация с аналогичными требованиями. Мы с Салахом и Ахмедом приводили в порядок пентхауз и видели эту гневную толпу. Они ничего не говорили, а только выразительно смотрели вниз. В толпе среди основных горлопанов я узнал их вчерашних работодателей, и было мне стыдно.

Ладно, упомянутый мною мэр Гиватаима - звезда городского масштаба. Что же до нашего нынешнего правительства, то мне кажется, оно не тем показывает кнут и предлагает пряник. Экстремисты воспринимают эти жесты как слабость, лояльные законопослушные элементы - как равнодушие и безразличие к ним. Почему наши силы безопасности не разрушили траурный шатер по террористу, совершившему кровавый кошмар в Беэр-Шеве? Туда теперь, как на могилу праведного шейха, не зарастает народная тропа. Король Иордании в свое время аналогичное культовое сооружение по шахиду, совершившему теракт в Израиле, решительно снес. Для монарха арабской страны это красноречивый жест, как и красноречива нерешительность нашего премьера.

Почему бульдозеры, заправленные горючим для сноса домов шахидов, стоят на запасном пути?

В политике не надо быть левым, как Барак, с его щедрыми уступками Арафату, и правым, как Шарон, с его походом на Храмовую гору. Это два пути к интифаде. В политике нужно быть умным.