Условная граница

Описываемое в книге "Берешит" шестидневное сотворение мироздания завершается словами: "И закончены были небо и земля, и все воинство их. И закончил Бог к седьмому дню работу Свою, которую Он делал, и отдыхал в день седьмой от всей работы Своей, которую сделал. И благословил Бог день седьмой, и освятил его, ибо в этот день отдыхал от всей работы Своей, которую совершил Бог, созидая" (2:1-3).

Из приведенных слов невольно создается впечатление, что создав мир, Всевышний отстранился от него, прекратив всякое деятельное вмешательство. Как бы то ни было, такая трактовка "сотворения мира" (известная как деизм) сделалась чрезвычайно популярна в Новое время. Один из самых последовательных приверженцев этого учения, Вольтер, называл Создателя "Великим Часовщиком", который однажды изготовив свой механизм, в дальнейшем уже никак не влияет на его ход.

Между тем признающая Божественный промысел еврейская традиция достаточно резко выступила против этого учения. Так в "Тании" сказано: "Они представляют себе действие Боra, творящего небо и землю, подобным делам человеческих рук. Когда из рук ювелира выходит сосуд, этот сосуд больше не нуждается в создавшем его, и хотя руки ювелира не прикасаются к нему более, и сам ювелир удалился, сосуд сохраняет точно ту же форму, какую он ему придал. Так же представляют себе эти неразумные сотворение неба и земли. Но их глаза ослеплены и не способны видеть громадную разницу между делами и творениями человека, который создает из уже существующего, лишь изменяя форму и вид, кусок серебра превращая в сосуд, и творением из ничего неба и земли" (Тания 2:2).

Впрочем, учение о том, что Всевышний постоянно творит мир, высказывалось задолго до появления деизма и вне всякой полемики с ним. В утренней молитве, составленной еще во времена Талмуда, есть такие слова: “По милости Своей, и по доброте Своей каждый день, каждое мгновение возобновляющий творение мира...”., а рав Иеуда Галеви писал: "Так Творец, благословен Он, создает органы тела, сообщает им определенные свойства и каждое мгновение поддерживает их, и если представить на минуту, что Его Провидение перестало действовать и управлять, в тот же миг прекратится существование всего мира" (Кузари 3).

И все же создается впечатление, что в целом в спор между деистами и провиденциалистами вкралось определенное недоразумение, упускающее из виду различие между "шестидневым" периодом, завершившимся изгнанием человека из Ган-Эдена, и "субботним" периодом, наступившим после изгнания.

Чем-то ведь космогинический период, описанный в первых двух главах книг "Берешит", отличается от последующих событий, имевших место уже после того, как Господь взял себе "день отдыха"?

Первый период, "период изготовки часов", соответствует шести дням творения, когда "все" творилось из "ничего"; и второй период – субботний, когда мир лишь обновляется, когда часы лишь подзаводятся. И все же это правомочно лишь относительно физического мира, что же касается органических существ, то к ним применим исключительно традиционный провиденциальный подход, согласно которому они с первого момента своего существования поддерживаются Создателем, явно нарушающим ради них Свой субботний покой.

Эту неприменимость схемы строгой безучастности в отношении живого сознавали многие деисты. Так Джон Толанд (1670-1722) писал: "Разве образование животных и растений может быть объяснено одной активностью материи? И разве вы можете представить себе, что действие и противодействие тел, взаимодействие всех частиц материи могло в самом деле заключать столько изобретательности, чтобы создать хотя бы одну из этих изумительных растительных или животных машин? При всех ваших познаниях в механике вы не сумеете, как не сумел и Декарт, изобрести правила и средства для построения человека или мыши. Никакие столкновения атомов ни при каких, даже самых благоприятных, условиях не смогли бы создать организацию цветка или мухи, как нельзя себе представить, чтобы типографские знаки, даже будучи миллионы раз смешиваемы друг с другом, расположились наконец в таком порядке, при котором получилась бы "Энеида" Виргилия или "Илиада" Гомера".

Ему вторит Кант (1724-1804): "Можно было бы в некотором смысле сказать без всякой кичливости: дайте мне материю и я построю из нее мир... А мыслимо ли похвастаться подобным успехом, когда речь идет о ничтожнейших растениях или о насекомых? Можно ли сказать: дайте мне материю, и я покажу вам, как можно создать гусеницу? Не споткнемся ли мы здесь с первого же шага, поскольку неизвестны истинные внутренние свойства объекта и поскольку заключающееся в нем многообразие столь сложно? Поэтому пусть не покажется странным, если я позволю себе сказать, что легче понять образование всех небесных тел и причину их движений, короче говоря, происхождение всего современного устройства мироздания, чем точно выяснить на основании механики возникновение одной только былинки или гусеницы".

Немыслимость жизни

За последние сто лет ученые до мельчайших подробностей выяснили устройство всякой былинки, они установили "взаимодействие всех частиц материи" внутри живых организмов, однако как все это могло возникнуть, они до сих пор совершенно себе не представляют.

Еще лет 50 назад наука бодро пыталась объяснить зарождение жизни процессами на поверхности "кооцерватных капель"… Однако в настоящий момент все осознали, что самонаписание "Илиады" в миллиарды миллиардов раз более вероятное событие, чем самосборка самой примитивной безъядерной сине-зеленой водоросли.

Так британский космолог Фред Хойл показал, что вероятность возникновения только одного среднего фермента путем беспорядочного перебора аминокислот оказывается меньше чем 10 в степени 40000. А ведь таких молекул в самом простейшем одноклеточном организме сотни, причем параллельно со всеми этим белкам должны возникнуть также и цепи из нуклеиновых кислот, которым как-то предстоит "сообразить", что они должны послужить кодом к этим аминокислотам! В довершении ко всему, все эти молекулы должны еще собраться внутри липидно-белковой мембраны, которая сама по себе в мировом океане также не водится.

Но что это дает религии? Разве иудаизм, не считает, что Бог учредил в мире четкие естественные законы, что "чудеса" имеют свою логику и свои пределы? Разве для иудаизма загадка происхождения жизни не такая же головная боль, как и для науки?

Нет. Иудаизм как раз исходно признает промысел, иудаизм верит, что все живое постоянно создается и поддерживается Творцом. Биохимические процессы внутри живых организмов всего лишь не противоречат законам, установленным Богом, как не противоречит законам природы определенное смешение красок, производимое художником на холсте. Но как без художника не появится картина, также без Бога не появится жизнь.

Бог создает души, формирующие и поддерживающие тела, и беспрерывно поддерживает все эти души. Как сказал рав Хаим из Воложина: "У тела имеется собственное бытие, которое сохраняется и после того как душа из него выходит. Однако все миры обновляют каждый миг свою жизнь благодаря Благословенному, и если Всевышний перестает желать их бытия, они немедленно исчезают" ("Нефеш хаим" 3:2).

Разумеется, сказанное относится даже и к неживой материи, так как ничего по-настоящему мертвого у Бога в общем-то нет, что в следующих словах разъясняется в "Тании": "Если бы на мгновение отдалились от нее, да сохранит Всевышний, буквы Десяти речений Бога, которыми земля была сотворена в шесть дней творения, она была бы обращена в ничто и полное небытие, совершенно так же, как было до шести дней творения. И сказал об этом раби Ицхак Лурия, благословенна его память, что и в совершенно неодушевленных телах, таких как камни, земля и вода, есть душа и духовная жизненная сила, - и это - облеченные в них "буквы речи". Десяти речений, которые сообщают неоживленной материи жизнь и существование так, что она возникает из ничего и полного небытия, какое было до шести дней творения". (Тания 2:1).

Но как все мертвое несет на себе печать живого, так и все живое смертно. Таким образом можно сказать, что как в отношении электрона справедливы две теории – и волновая, и корпускулярная, так и в отношении мироздания верны и действенны две теории - и деистская, и провиденциальная. В отношении физического мира преимущественно применима деистская идеализация, позволяющая сказать, что после "шести дней творения" Бог отдыхает, но в отношении живого по преимуществу действует традиционная идея провидения, идея продолжающегося творения, что в сущности не странно, коль скоро спасение жизни отодвигает субботний покой.