Начавшиеся 17-го января предварительные слушанья по «Делу Либермана» сулят немало новых впечатлений израильской публике, успевшей уже заскучать от нескончаемых монологов на тему «Бомбить Иран самим или подождать, пока все начнут?» Нынешний глава МИДа – одна из самых тяжелых фигур в израильских политических шахматах и любая попытка убрать его с доски может вызвать самые непредсказуемые последствия, вплоть до завершения текущего матча и объявления досрочных выборов.

Но даже если бы юридический советник правительства Йегуда Вайнштейн решил спустить дело на тормозах, вряд ли это было бы возможным – успехи А. Либермана в бизнесе, которым он занимался в перерывах между политическими успехами, вполне соотносятся с масштабами личности, не вписывающейся в традиционные правила.

Тем не менее, сомнительные связи А. Либермана с владельцем казино в Йерихоне или с другими, менее одиозными фигурами не предоставляли следствию достаточно материала для того, чтобы предъявить политику обвинительное заключение. Во всяком случае, по таким мясистым статьям, как получение взятки, отмывание капитала, мошенничество, давление на свидетелей и обман общественного доверия.

Не удалосьнайти криминала и в том, чтона период, когда Авигдор Либерман занимал высокие государственные должности, бизнес отходил под присмотр его дочери Михаль. Перевод бизнеса на членов семьи - прием достаточно вегетарианский и широко распространенный в демократических странах, где законодательство запрещает публичному политику совмещать частный бизнес с государственными обязанностями и тщательно отслеживает, чтобы этого не происходило.

Основной компромат следствию предоставил сам А. Либерман, по рассеянности забыв папку с банковскими документами на письменном столе своего партийного соратника Михаила Нудельмана, из кабинета которого велись наиболее интересные для слушателей в погонах телефонные разговоры с партнерами по бизнесу. Нудельман, вспомнил об этой папке, когда лишился письменного стола в кнессете, и, оперируя ею, попытался восполнить этот мебельный дефицит в своей обстановке.

Номера счетов Либермана в банках Кипра, однако, тоже не много дали следствию, удовлетворив разве что справедливое чувство зависти правоохранителей. Тогда не тянущие на компромат факты понемногу стали сливать в прессу, играя на антипатиях израильской публики ко всему «русскому», с чем неизменно ассоциируется друг Путина и Лукашенко, полевой командир партформирования с пугающим коренное население названием «Наш дом – Израиль», в общем, главарь так и не обнаруженной за 20 лет «русской мафии».

Результатом этого потока информационных сливов стала только развернувшаяся в обществе дискуссия о границах болтливости госчиновников, о праве следствия публиковать компромат до вынесения судебного решения, о попытках манипулировать общественным мнением – исконной прерогативе СМИ, которую они не уступят никому.

Начавшиеся слушания «Дела Либермана» невольно повлияют и на внутриполитическую ситуацию в Израиле. В том случае, если обвинение будет предъявлено, А. Либерман пообещал уйти со всех государственных и общественных постов, в т. ч. и с поста лидера партии. И если желающих оказаться в кресле главы МИДа в Израиле больше, чем достаточно, то замены Либерману на посту лидера партии не существует, как и свойственно организациям, созданным для исполнения воли вождя.

В этом случае становятся более чем реальными досрочные выборы, на которых 15 депутатских стульев, собранных под крышей НДИ, будут выставлены на аукцион и разобраны другими партиями. Большая часть из них, по мнению аналитиков, отойдет к правящему «Ликуду», заметно укрепив его меблировку, часть перехватит оппозиционная «Кадима», если, конечно, сама не развалится до выборов, и часть пополнит антиклерикальную партию, которую, как предполагается, создаст популярный журналист и потомственный политик Яир Лапид, отец которого Томи Лапид в свое время собрал на антиклерикальных лозунгах обильный урожай.

И хотя в прессе мошенничество действующено министра иностранных дел пока находит не столь широкого отклика, как взяточничество бывшего премьер-министра Эхуда Ольмерта или маньячество бывшего президента Моше Кацава, последствия следствия могут оказаться несравненно более разрушительными для текущей политики, которой придется течь по другому руслу.