Во второй половине 80-х Израиль принял в рамках грандиозной акции "Мивца Шломо" эфиопские еврейские общины, утверждавшие, что согласно традиции они евреи, ведущие свою родословную от сына царицы Савской и царя Соломона.

Спустя три года, к концу 80-х, открылся железный занавес и началась большая алия из СССР, достигшая своего пика в 1991 году. Эта алия действительно произвела переворот в стране, мы рванули в заоблачную высь в сфере высоких технологий, укомплектовали заводы техниками и инженерами, в поликлиниках исчезли многочасовые очереди к врачам, качественно улучшился преподавательский состав в школах, и не только в области точных наук, но и гуманитарных, в музыке и спорте. Словом, на перечисление всех мыслимых и немыслимых приобретений Израиля уйдет не одна страница. Репатрианты из СССР/СНГ быстро освоили язык, нашли свое место в самых разнообразных сферах, а те, кто не нашел работу по специальности, успешно переквалифицировались. Они абсолютно вписались в израильское общество, несмотря на все споры о "стеклянном потолке" и негласной дискриминации. Не случайно много лет спустя Владимир Путин сказал, что русский народ передал Израилю большой человеческий потенциал, который стоит миллиарды долларов.

Увы, про эфиопскую алию этого сказать нельзя. Она по-прежнему проблемна, в массе своей плохо устроена, мучительно тяжело абсорбируется и занимает невысокую ступень на социальной лестнице, несмотря на отдельные достижения ее представителей. Психологи и социологи говорят о склонности к суициду, асоциальным формам поведения и непреодолимых барьерах, с которыми "эфиопы" столкнулись, попав из одного времени в другое.

"Русские" в своем большинстве постарались как можно скорее выйти за пределы центров абсорбции, уехать с депрессивной периферии туда, где есть работа, перспективы, инфраструктура и можно комфортно воспитывать детей. Благодаря им расцвели такие города, как Ришон ле-Цион, Ашдод, Беэр-Шева, Ашкелон, Нетания, Хайфа и преобразились Крайот. Их путь не был устлан розами, и я помню, как 20 лет назад один из руководителей компании хайтека сказал мне, что не знает, чего стоят эти русские, ведь они изучали физику, математику и в особенности компьютерное обеспечение по устаревшей программе. Спустя годы мы снова встретились, и я напомнил ему эти слова. "Что ты, я был абсолютно неправ, без русских специалистов моя компания уже бы не существовала и не была бы столь прибыльной".

Но у этой "русской" монеты есть и другая сторона. Многим пожилым, имеющим свободные и гуманитарные профессии, так и не удалось выйти на авансцену, не хватило ни времени, ни сил. А культурные запросы у этих людей остались прежними, за что ряд местных уроженцев, в особенности на тех рабочих местах, где они конкурируют друг с другом, упрекают их в элитарности и чуть ли не заносчивости. А еще этим критиканам трудно понять, что эти люди не успели заработать достойную пенсию (ведь их стаж не учли), сделать накопления на старость и обзавестись жильем. Социальное жилье для них - главный долг Израиля перед русской общиной.

Раздражает ортодоксальные и традиционные круги и число смешанных браков, у нас немало борцов с "гойским засильем", но хочу напомнить, что эти "гои" служат в боевых частях, активно заняты на рынке труда и платят налоги.

И как бы по ряду позиций ни дискриминировали русскую алию, мы ни разу не сталкивались с массовыми демонстрациями, блокированием дорог, поджогами магазинов, нападениями на полицейских и угрозами покончить жизнь самоубийством, если их требования не будут выполнены.

С эфиопской общиной, к сожалению, все иначе. За исключением столицы Аддис-Абебы, они не жили в городах, не все получили достойное образование, и уж тем более не приобщились к западным нормам культуры. Покойный рав Овадья Йосеф разрешил их репатриацию на жестком условии: все эфиопские дети будут обучаться в шасовской системе образования. То, чему и как учат в школах "Аль-Мааян", думаю, объяснять не нужно. В этих интернатах многим тоже пришлось несладко, над ними издевались, и часть подростков бежала, но не домой, а на автобусные станции Тель-Авива, Иерусалима, Хайфы и в ближайшие трущобы. Родители же остались в тех городах, где их поселили: в Димоне, Йерухаме и прочих депрессивных местах. И это затрудняет развитие общины. Для сбежавших детей родители не авторитет, потому что не могут похвастать личными достижениями. Как говорят специалисты, не только первое, но даже последующие поколения не смогли освоить иврит, а зачастую и не пытались, и главный авторитет у них – кейсы. Возможно, страна не так много средств направила на их абсорбцию, а главное – не разработала многолетние программы, чтобы преодолеть эту вековую отсталость. Служба в армии дала небольшой части эфиопской общины возможность проявить свои способности, мотивацию и физические данные. Многие действительно пошли служить в элитные части, получили офицерские звания. Наиболее успешные сдали на багрут и продолжили учебу в университетах и колледжах, но их доля невелика. Эфиопская община считается закрытой, там нередко царят патриархальные нравы, нередки случаи насилия в семье, особенно если женщину подозревают в измене.

Конечно, проблемы этой общины реальны, но их протесты направлены против государства, ультимативны, носят нецивилизованный, часто потребительский характер. Тем, кто упрекает государство в пренебрежении и дискриминации, нелишне напомнить размер "эфиопской машканты": 95-процентной и безвозвратной. Да, они в основном занимаются неквалифицированным физическим трудом, получают минимум и не в состоянии заработать на оставшиеся 5 процентов. Но и массового желания приобрести квалификацию тоже не наблюдается.

Проблемы этой общины вновь обнажились в связи с историей с молодым эфиопом Авра (Авраамом) Менгисту из Ашкелона. Он в сентябре прошлого года перелез через забор в сектор Газа вместе с приятелем бедуином, кстати, таким же душевнобольным. Было вызвано подразделение для их задержания, но они успели перебраться на арабскую сторону, где их быстро схватили хамасовские силы безопасности. Брат Менгисту Илан в интервью заявил, что Авраам страдает психическим расстройством, проходил курс лечения и был не в своем уме, когда перебрался в Газу. Один из близких рассказал журналистам, что три года назад покончил с собой один из братьев Авраама, к которому он был очень привязан. После этого молодой человек погрузился в глубокую депрессию, стал пропадать, но обычно возвращался через несколько дней. Возникает вопрос: почему семья не следила за своим малоадекватным членом? Теперь семья Менгисту публично обратилась к ХАМАСу с просьбой учесть состояние Авраама и отпустить его, а израильтян они попросили сохранять сдержанность. Хорошо бы, чтобы и лидеры эфиопской общины проявили подобную сдержанность.

Учитывая все обстоятельства, эта история была надолго засекречена, но семья пленника была проинформирована сразу после его исчезновения. Более того, они встречались с Биньямином Нетаниягу, который посоветовал им не поднимать шум, чтобы не мешать переговорам с ХАМАСом. (Следующая встреча с Нетаниягу должна пройти на этой неделе.) Далее стало известно, что представитель премьер-министра по делам израильтян, находящихся в плену, полковник в отставке Лиор Лотан во время встречи с родственниками Менгисту предупредил, что им не рекомендуется критиковать действия руководства страны по данному вопросу. Как сообщает Десятый канал ИТВ, он буквально сказал следующее: "Если кто-то попытается, с помощью истории Авраама, дополнительно усложнить конфликт между эфиопской общиной и государством Израиль, то добьется лишь того, что Авраам пробудет еще один год в секторе Газа". Лотан также запретил членам семьи записывать этот разговор, "потому что ему это не нравится", и добавил: "Лучшее, что вы можете сделать, – это молчать". Однако запись была сделана подпольно и попала в СМИ. Вместо того чтобы упрекать прессу в разглашении секретной информации, я бы посоветовал господину Лотану впредь быть умнее и следить за тем, что он говорит. Волны в обществе и в прессе пошли немалые: Ципи Ливни сравнила случай с Менгисту с историей подполковника Тененбаума и выразила надежду, что за него не придется расплачиваться дорогой ценой. Возмущенные длительным замалчиванием побега Менгисту представители эфиопской общины во всем обвиняют государство и говорят, что это очередное доказательство дискриминации темнокожих репатриантов в Израиле. В знак протеста уже несколько дней назад многие из "эфиопов" изменили фотографию своего профиля в Фейсбуке на имя Авраама Менгисту на черном фоне. Одним из первых это сделал 4 июля (то есть, в период цензурного запрета на публикации) активист борьбы за права репатриантов из Эфиопии, житель Тель-Авива Годедао Яалао. Он сравнил исчезновение Менгисту… с пленением штурмана Рона Арада, чей самолет был сбит в небе над Ливаном, и утверждал, что репатриант из Эфиопии был случайно занесен к берегам Газы морским течением: "Просыпайтесь и добивайтесь того, чтобы о Аврааме Менгисту говорили и писали больше, чем о Йонатане Нетаниягу, Роне Араде и Гиладе Шалите". Гилад Шалит, учитывая обстоятельства его пленения, не герой моего романа, но все-таки он был солдатом ЦАХАЛа и провел 5 лет в плену, а сравнение с Йонатаном Нетаниягу и Роном Арадом и вовсе кощунственно. Возмущенные "эфиопы" предупреждают, что новая волна беспорядков, которая вскоре захлестнет Тель-Авив и другие города Израиля, будет такой мощной, что предыдущие митинги протеста по сравнению с ней покажутся "детской забавой". А вот это, на мой взгляд, уже наглый шантаж, и если таковые дебоши и погромы произойдут, полиция должна действовать со всей решительностью и согласно обстоятельствам.

Конечно, в каком бы состоянии ни были Менгисту и его бедуинский спутник по побегу, они граждане Израиля, и нужно спасть всех, а не только красивых летчиков. Но не стоит пугать государство и общество буйством новых "черных пантер". А еще надо хорошо подумать о цене, которую мы заплатим за возвращение этих искателей приключений.