Два с половиной года назад, в декабре 2012 года я ушел в неоплачиваемый отпуск с Девятого канала и возглавил предвыборный список партии "Исраэлим". Этот шаг серьезно изменил мою жизнь. Партия не прошла в Кнессет, руководство "Девятки" отказалось вернуть меня на канал. Я до сих пор не могу ответить на вопрос, жалею ли я о том своем поступке.

Он не принес мне ни денег, ни славы. Он серьезно изменил мою жизнь. Но, как выясняется сегодня, далеко не к худшему. А вот на вопрос "для чего я это сделал?" я могу ответить совершенно точно. Для того, чтобы на политической карте Израиля сохранилась отдельно стоящая "русская" партия.

На эти воспоминания меня натолкнуло исследование Института изучения "русского" Израиля и исследовательского центра "Маагар мохот", в ходе которого они пытались дать ответ на вопросы - есть ли в Израиле "русская улица" и мешает ли этой улице "стеклянный потолок".

Исследователи с удивлением констатировали, что 83 процента из 547 опрошенных ими русскоязычных израильтян считают выходцев из бывшего СССР единой общиной, а 73 процента убеждены, что у этой общины есть общие, уникальные для нее проблемы. Почему исследователи были удивлены? Наверное, потому что эти данные серьезно расходились с Интернет-форумами, авторы которых уже давно похоронили "русскую улицу".

Для меня вопроса нет. "Русская улица" со своими проблемами, безусловно, существует. Этим утверждением я вовсе не хочу сказать, что "Израиль - это страшное государство, которое дискриминирует несчастных "русских", не дает им жить и всячески третирует". Конечно, в Израиле немало идиотов, которые терпеть нас не могут по "принципиальным соображениям". Но в целом наши специфические проблемы обусловлены простой формулой: "Пришедший последним проигрывает". Это касается не только переезда из страны в страну. Последний получает самую маленькую комнату, самый подгорелый кусок, самое жесткое кресло. Потому что лучшие комнаты, куски и кресла уже разобраны. Более того, уже отработана система распределения этих кусков, кресел и комнат.

Мы далеко не первая община, которая столкнулась с такой ситуацией. Когда-то выходцы из стран Востока, приехавшие в Израиль, тоже были "последними". Но они нашли в себе силы начать борьбу за свои права. Они создали движение "Черных пантер", они выходили на улицы, устраивали демонстрации, врывались в здание Кнессета, бросали камни, жгли покрышки и полицейские участки. И они добились своего. Их признали равными. Дали места в государственных компаниях, возможность заниматься всеми видами бизнеса и продвигаться по служебным лестницам до самых сияющих высот. Что сегодня эта община блистательно демонстрирует.

Я никого не призываю бросать камни и жечь полицейские участки. Это не наш путь. Мы к такому не привыкли и такому не обучены. Но встать всем вместе за свои права просто обязаны. Мириться с нищенским пособием по старости для наших пожилых людей, с пенсионными проблемами, которые ждут людей среднего возраста, с ограничениями, с которыми сталкиваются наши бизнесмены и со "стеклянным потолком" для нашей молодежи мы не имеем права. Потому что в этом случае наш главный посыл: "Мы приехали в Израиль не столько ради себя, сколько ради детей" рассыпается в прах.

Что касается "стеклянного потолка", то с его наличием согласились 48 процентов опрошенных. Немного на фоне процентов о наличии в Израиле "русской" общины. Причина этого понятна. Наши молодые люди до этого "потолка" еще не добрались. Пока им 25, 28 и даже 30 лет они успешно работают и продвигаются по карьерной лестнице. Никто не станет вставлять им палки в колеса, пока они трудятся инженерами и техниками,, врачами и медсестрами, педагогами и лаборантами. "Стеклянный потолок" начнется потом. Годам к 40. Когда придет пора назначать медиков главными врачами больниц, педагогов - директорами школ, инженеров - генеральными директорами государственных компаний, а офицерам давать генеральские погоны. Получится ли у нашей сегодняшней молодежи все тогда? Не уверен. Вернее, почти уверен, что не получится. Им вспомнят их "русское" происхождение. Гласно или негласно. Как вспомнили тем, кто приехал в шестидесятых. когда они пытались претендовать на высокие посты.

Возможно, тогда сегодняшние 25-летние опомнятся, бросятся бороться и протестовать. Но это уже будет борьба за их детей. Себя они проиграют. Для того, чтобы этого не произошло, нам предстоит бороться сегодня. За себя и за них, наших детей. Хотим мы этого или не хотим.