Назначение Айелет Шакед на пост министра юстиции, без сомнения, является серьезным успехом, и не столько партии "Еврейский дом", сколько всех сторонников либерализации юридической системы страны.

Хотя Шакед лишилась руководства комиссией по назначению религиозных судей (даянов, кади и т.д.), получив взамен участие в этой комиссии представителя ее партии, в ведении главы Минюста по-прежнему остается целый ряд важных функций.

В первую очередь, это руководство комиссией по назначению обычных судей и председательство в законодательной министерской комиссии. Кроме того, это немалое влияние на назначение высших должностей в государственной прокуратуре, в том числе и юридического советника правительства.

Таким образом (помимо того, что министр юстиции также состоит в узком правительственном кабинете), Шакед сосредотачивает в своих руках наиболее значимые полномочия, которыми может располагать представитель исполнительной власти в отношении юридической системы страны.

Вместе с тем, возможность Айелет Шакед повлиять на ситуацию будет очень сильно зависеть от готовности правительства и остальной коалиции сотрудничать с ней.

Когда в прошлой коалиции главой минюста была Ципи Ливни, у Айелет Шакед и у других сторонников проведения законов, нацеленных на усиление еврейского характера государства, ограничение влияния судебной власти на решения законодательной, на торможение финансовых рычагов воздействия со стороны иностранных государств на политику Израиля через псевдоправозащитные структуры, не было практически никаких шансов не только утвердить законопроект, но даже начать его обсуждение. Пока Ливни этого не хотела, она могла сколь угодно долго оттягивать вынесение законопроекта на рассмотрение правительственной комиссии.

Однако и теперь без поддержки главы правительства и коалиционных партнеров министру юстиции точно так же не удастся провести подобные законы. Так, по соглашению, подписанному с партией Моше Кахлона "Кулану", любые изменения в основных законах требуют согласия всех членов коалиции, а значит, скорее всего, будут заблокированы.

В то же время, разумно используя имеющиеся в ее распоряжении рычаги влияния и договариваясь о взаимной поддержке с другими парламентариями, министр Шакед сможет лоббировать многие важные законодательные акты.

Поэтому у нее будет гораздо больше шансов добиться внесения поправок, касающихся двух важных вопросов: продвижения Кнессетом законопроектов вопреки мнению Верховного суда (например, квалифицированным большинством и на ограниченное время), а также расширение комиссии по назначению судей за счет увеличения представительства законодательной и исполнительной ветвей власти.

Благодаря своим полномочиям, министр будет также в состоянии повлиять на назначение следующего юридического советника правительства.

Наконец, она сможет реформировать процессы, находящиеся полностью в ее распоряжении. В частности, рассекретить протоколы назначения судей.

Неудивительно поэтому, что приход Айелет Шакед в минюст вызывает бешенство в радикально левых кругах, привыкших считать юридическое ведомство своей вотчиной.

Наружу выплеснулась оскорбительная ненависть самого низкого пошиба. Так, Йосеф Парицкий, бывший министром инфраструктур от партии "Шинуй" в правительстве Ариэля Шарона, провел аналогию между Шакед и немецкими национал-социалистами, заявив, что Шакед своим внешним видом напоминает ему женщин Третьего рейха.

Тем не менее, неожиданную поддержку новый министр юстиции получила от своего предшественника, занимавшего пост в правительстве Эхуда Ольмерта. Профессор Даниэль Фридман назвал позицию Шакед в отношении юридической системы "взвешенной", а ее саму "умным, опытным, прагматичным и энергичным парламентарием, подходящим этой должности", подчеркнув, что назначение кажется ему вполне достойным.

Радикально левые круги привыкли на протяжении последних десятилетий использовать судебную власть для продвижения экстремистской повестки дня, не пользующейся поддержкой большинства жителей страны, а потому не имеющей шансов быть продвинутой через Кнессет.

Двумя важнейшими столпами этой стратегии являются присвоенное самому себе право Верховного суда отменять законы Кнессета, а также система назначений судей, в которой представители судебной системы имеют приоритет над представителями других ветвей власти.

Сохранение этих двух положений превращает юридическую систему Израиля в суверена, не подчиняющегося исполнительной и законодательной власти, а израильскую демократию, в свою очередь, в диктатуру олигархической группы высших юридических чиновников.

Впервые за много лет у демократических и либеральных сил появляется возможность аккуратно, но твердо возродить равновесие между всеми ветвями власти.

Для этого министру Шакед понадобится твердость и политическое мастерство самого высокого уровня. И если ей удастся преуспеть, дальнейшие перспективы перед этим молодым политиком могут быть самыми головокружительными.