«Мы стоим на пороге цивилизационной революции, — считает Анатолий Карачинский, президент IBS Group — лидера российского рынка информационных технологий. — Нам просто повезло жить в это время. А может быть, и не повезло, потому что мы сейчас не знаем, чем это обернется». Так все-таки повезло или не повезло — пытался понять The New Times.

Вы не преувеличиваете влияния компьютерных технологий, гаджетов и прочее на грядущий мир?

Не думаю. Потому что все сегодня построено на информации. А скорость распространения информации становится просто безумной. И первые результаты этого мы уже видим — социальные протесты, взрывы по всему шарику — от Европы до Африки...

...И теперь в России. Когда появились первые компьютеры и роботы, ожидания и страхи разве были не такими же — достаточно вспомнить того же Бредбери?

Были, но быстрой эволюции использования персональных компьютеров для потребления информации по разным причинам не произошло.

Ограничения на байт

Почему?

Во-первых, потому, что человек хочет получать информацию везде — не только в каждой географической точке, но и в кровати, в машине, в метро, в ванной, на пляже плюс и когда вы движетесь и т.д. То есть нужно было решить проблему мобильного доступа. Во-вторых, потому что есть чисто физиологические ограничения. Например, человеческий глаз был создан для того, чтобы стрелять из лука. Лишь 100–150 лет назад чтение стало массовым и меньше столетия, когда это стало глобальным занятием. Поэтому человеческий глаз в принципе плохо устроен для чтения, а когда он кое-как приспособился, он выработал свои требования: бумага, высокая контрастность, неподвижность изображения. А компьютеры до самого последнего времени, то есть до последних 2–3 лет, были мало пригодны для длительного чтения. Вот последние 30 лет и были заняты поисками решения этих проблем.

Собственно, надо было решить 5 технологических проблем: процессор, то есть скорость обработки информации; память, поскольку контент надо скопировать, а потом уже его можно потреблять; батарейка, чтобы не быть привязанным к розетке и проводу и можно было бы перемещаться куда захочешь; дальше — экран, чтобы глаза его выдерживали, и наконец, связь. С процессорами проблему решили — они стали настолько производительны и миниатюрны, что мы можем на телефоне смотреть видео безо всяких проблем. С памятью еще 5 лет назад были грандиозные проблемы: она была большая, дорогая, медленная. Монитор: на старых, на электронно-лучевых трубках развертка двигалась, мигала, это было ужасно. На LCD стало чуть получше, но все равно не фонтан. Написать электронную почту — да, а читать 20 страниц текста — увольте, глаз уставал. Все изменилось, когда 5–6 лет назад появились электронные книжки. Они основаны на очень сложной технологии: на точках, которые, как монетки, с одной стороны белые, с другой — черные. Если вы электронную книжку читали, то обратили внимание, что когда вы перелистывали страницу, она сначала становится вся черная, а потом на ней проявляется текст. Суть этой технологии в том, что сначала все точки переворачиваются одной стороной, а потом отдельные точки переворачиваются другой стороной. В результате у вас появляется или на черном фоне белые буквы или на белом фоне черные. И абсолютно отсутствует мерцание. Другими словами, бились над тем, чтобы экран привести по своим потребительским свойствам к сути бумаги, не на все 100%, но близко. Но оставалось еще несколько проблем, в частности, цвет, монетку пришлось сделать вроде кубика, так появились оттенки серого, а с появлением эппловской, условно говоря, технологии, появились мониторы, у которых вообще нет проблемы с цветом, фантастическая контрастность, но и свои большие недостатки: эти дисплеи жрут энергию как сумасшедшие — на iPhone 75% электроэнергии тратится на монитор, другой недостаток — высокая стоимость. Четыре года назад 42-дюймовая панель стоила $10 000, а сейчас — уже $1000. И этот процесс идет такими сумасшедшими темпами и технологически развивается с такой скоростью, что в принципе пленка, на которой можно выводить изображения, она уже есть.

Послезавтра

Что значит пленка?

Ну представьте себе, что у вас лежит сложенный лист: вы пришли, раскрыли его, и на нем появилось изображение. То есть электронная бумага, как ее любят называть. У нее еще много недостатков, она дорогая, но в течение 3–5 лет это будет решено, и чем клеить обои, вам дешевле будет наклеить на стены такую пленку. Это приведет к тому, что мониторы начнут стремительно распространяться и произойдет разрыв между устройством, через которое поступает информация, условно говоря, системным блоком, и монитором. Сейчас все работают над беспроводным интерфейсом между устройством и монитором.

И как это будет работать?

Ну, скажем, в сумочке у вас будет лежать коробочка, размером со спичечную — где будет размещен процессор, память, батарейка и модули, отвечающие за связь, в которых будут храниться ваша идентификация и через которые идет информация. Скорее всего, через год-другой ее и доставать-то из сумочки не придется — будет отлажено эффективное управление голосом. Дальше вы приходите куда-то — перед вами висит 10 мониторов, Wi-Fi работает, на каждом сразу появится надпись «я вас вижу», вы выберете монитор, который вам удобнее, введете пароль, установите связь коробки с монитором. А вся ваша информация, архив будут на каком-нибудь интернетовском облаке, типа iCloud, в который вы можете зайти из любой точки мира — таким образом исчезнет проблема памяти компьютера. Я думаю, что через 5–10 лет встроенные мониторы будут на каждом столике в ресторане.

А что будет с батарейкой? На iPhone это беда, и вы сказали, что беда эта — результат качественного монитора.

Батарейка должна быть на 20–22 часа: все равно же человеку надо когда-то спать. Сейчас такие уже есть в лабораториях, есть и на 40 часов, но пока это вопрос высокой цены. Но через 2–3 года на устройствах типа iPad будут батарейки, способные нормально держать 20 часов.

И последняя вещь — это связь. В принципе, чтобы сегодня смотреть видео, не сжимая его (для низких скоростей видео передают в сжатом виде, чтобы уменьшить объем передаваемой информации, а распаковка происходит на мобильном устройстве и требует большого объема работы процессора, а это чувствительный расход электроэнергии), надо иметь минимальную скорость примерно 10–15 Мбит в секунду. Есть Wi-Fi, но он имеет маленькое покрытие, появился Wi-MAX, но оказался очень дорогим. И примерно тогда же появился LTE (Long Term Evolution — его расшифровка). Это новый стандарт, который может передавать 300 Мбит в воздухе. Ну, как вы понимаете, стандарт и реальная жизнь — это вещи разные, так вот во всех проектах, которые уже есть, в воздухе примерно 30–40 Мбит.

А почему LTE дешевле оказался, чем WI-MAX?

А потому что самое сложное в мобильной связи — это создать инфраструктуру, то есть, условно говоря, вышки поставить. И для WI-MAX надо было с нуля всю инфраструктуру создавать. А LTE это просто некоторое развитие того, что уже есть: МТС или Билайну надо вытащить одну плату, которая в этой вышке стоит, поставить другую плату, поменять конфигурацию антенн, но это не самое дорогое. Самое дорогое — это строить. Так вот в мире LTE будет очень быстро внедряться: где-то примерно в 2013–2015 году весь мир накроет LTE. Ну, большую часть мира, как накрыл 3G. У вас появится возможность в любой точке иметь связь, которая позволяет потреблять любую информацию.

То есть это будет что-то вроде телефона?

Да. Только ни к чему не надо будет подключаться: связь просто будет везде и всегда. И вот тут-то и начинается самое интересное.

Право выбора

Вы будете приходить домой, садиться напротив большого монитора, не телевизора, а именно монитора, и будете говорить: «хочу смотреть свой собственный канал». И по электронной пленке будет идти то, что вы хотите. Не то, что Костя Эрнст (глава Первого канала. — The New Times) или Леша Венедиктов (главный редактор «Эха Москвы») вам хочет показать или рассказать: это — в 18 часов, а то в 22. Нет, все, СМИ как агрегатор новостей отомрет: вы сами будете определять свою программу передач на день. И так каждый день.

Но мне же надо будет из чего-то выбирать. Кому-то интереснее New York Times, кому-то — Fox News.

Бренды останутся. Но не станет, условно говоря, главного редактора, который будет отбирать для вас новости по своему усмотрению. Это будет компьютер, на основе той информации, которую он о вас собрал, исходя из ваших интересов и склонностей. Останутся opinion leaders — люди, чьему вкусу вы доверяете. Скажем, вы скажете, чтобы электронная пленка вам показывала все то, что смотрит — ну, я не знаю — Леди Гага.

Другими словами, хозяин моих мозгов — в смысле того, какая информация в них закачивается, — все равно останется?

Или человек, который вам ментально ближе. В результате резко возрастет роль производителей контента: вы будете платить за талант. Брендовые издания — конечно, не на обычной бумаге, на электронной — останутся, а не брендовые умрут. Вот смотрите: года два назад число электронных книг, проданных на Amazon, впервые превысило число бумажных. Но важнее другой тренд: меняются отношения между издателем-писателем-читателем. Была такая история: парень носил свою рукопись по издательствам — ему везде отказывали, он пришел на Amazon, предложил: давайте я у вас выложу книжку, вы будете ее продавать, а за это я вам буду платить 20%. В результате он продал 10 тыс. своих электронных книг и заработал кучу денег. То есть издатель отпал — он оказался не нужен, нужна платформа, то есть киоск и читатели. Мы живем в мире, где спрос важнее предложения. И этот спрос будет либо на качество, либо на то, что выбрали читатели, чьему мнению вы доверяете. Ну вот, например, есть самый великий яхтсмен Рассел Кутс, а я хожу под парусом, и я хотел бы читать про паруса все то, что он читает. Собственно, ваш компьютер, который 90% времени ничего не делает, будет подбирать вам ментальные модели. Мир информации будет крайне персонализирован. Раньше вам надо было думать, искать, подходит вам этот человек для общения, скажем, в сети или нет. А в ближайшем будущем за вас это будет делать компьютер. Наедине со всеми

То есть никаких секретов и никаких сюрпризов. Унификация по ментальным моделям. Прозрачный мир. Курт Воненегут, да и только. Не убеждена, что я хочу жить под таким стеклянным колпаком.

Мир станет не только более прозрачным — строго говоря, с появлением социальных сетей это уже произошло, но и более непредсказуемым. А в чем-то и более опасным. Сети ведь позволяют объединяться не только тем, кто за свободы, но и тем, кто про погромы — вспомните, как это происходило в Лондоне, где банды формировались и направлялись посредством мобильных устройств. Возникнут цивилизационные ограничения — на тот же интернет. На примере той же Англии — Англии, не Египта — мы убедились, что технологический прогресс может вести к регрессу социальному. И вероятно, возникнет и какой-нибудь подпольный интернет. Или не возникнет. И те, кто не захочет жить в прозрачном мире, будут уходить в леса или уезжать на необитаемые острова, где не будет компьютеров. А те, большинство, кто никуда не уедет, будут жить в мире, в котором не будет no name интернета — в сети надо будет для входа предъявлять паспорт, про каждого человека будет все известно: что кто любит, какие вещи носит, какие фрукты, еду, хлеб предпочитает. А это, в свою очередь, повлечет за собой изменения бизнес-моделей почти всей экономики, ориентированной на потребителя. Но важнее другое: те или тот, кто будет контролировать устройства передачи информации, будут контролировать мир.

Строго говоря, это идея Стива Джобса: вам комфортен интерфейс Apple, вы покупаете телефон, читалку, компьютер, музыку из Apple Store, кино, книги оттуда же. И не заметили, как оказались в его технологической власти: гаджет другой кампании — и сразу масса расходов.

Ну, Джобс просто все хотел делать сам. И это неправильно. Но цель — да, такая, иметь контроль. Сейчас идет борьба интерфейсов, то есть операционных систем: кто сделает лучше, комфортнее для потребителей информации. Таких компаний я сейчас вижу три: Apple, Google, Microsoft. Только у них есть достаточно сильных программистов, которые способны выиграть соревнование. Google купил Моторолу, у Apple свои устройства передачи информации, Microsoft практически уже прибрал к рукам Nokia. Дальше они начнут убирать с рынка мобильных операторов — это такой нарыв, который заставляет вас переплачивать за связь минимум в 2 раза, чем эта связь стоит. Их инфраструктура, те же вышки, отойдут либо производителям контента и устройств — скажем, Google, либо, что скорее, инфраструктура — как канализация или водопровод — будет принадлежать государству.

Цена комфорта

И тогда государство получит полный контроль?

Послушайте, государство и так в любой момент может вырубить любого оператора — не надо строить на этот счет никаких иллюзий. А возвращаясь к названным мною трем гигантам — они могут в результате получить колоссальную власть. И чем это обернется — мы не знаем. С другой стороны, социальные сети будут выстраивать свою политику, которая будет совсем не такой, какой она является сейчас. Влияние будут иметь не лидеры — группы, сообщества.

Вы начали так красиво, а заканчиваете за упокой.

Нет, просто нас ждет другой мир. За цивилизационные удобства надо будет платить: хочешь их — вписывайся в матрицу, нет — пожалуйста, в лес. Будут огромные новые вызовы. Будут свои интернет-гетто, в которых полный ужас и кошмар. Появится какая-то новая социально-политическая модель, новые правила. Скажем, политики будут иметь меньше права на ошибку: они же тоже будут жить в прозрачном мире. А, напротив, сетевые сообщества будут иметь значительно больше возможности влиять на выбор политики. Короче, это не черно-белая картинка: она цветная и многомерная. И самое главное, она принципиально другая, чем та, в которой мир живет сейчас. Если я, конечно, не ошибаюсь…