Жена моя репатриировалась 1 апреля, и это была самая удачная шутка в ее жизни. А до того 8 марта она отправляла багаж. Одесские таможенники, включая мегер в форменных юбках, по такому случаю перепились, не шибко шмонали на предмет серебряных ложечек и запрещенной к провозу литературы, но пришли в полный восторг, извлекши из ящика огромный шикарный альбом "Лицо больного". В этом издании середины 50-х в помощь диагносту были представлены все симптомы запущенных, доведенных до последней стадии заболеваний. Вытаращенные глаза и зоб базедовой болезни, рожи законченных шизофреников и даунов, словом, сплошной кошмар на улице Вязов. Служилые долго примеряли на себя яркие фото, тыча попеременно то в альбом, то в красную харю товарища, и, надо сказать, сходство было вполне очевидным. Короче, весь багаж дошел целиком, за исключением альбома, ставшего, очевидно, настольной книгой одесской таможни.

Об этом родительском фолианте супруга вспомнила, разглядывая гигантские предвыборные плакаты вдоль пустынной ночной трассы. Слушайте, жуть, вдоль дороги мертвые с косами висят и… тишина. Вот синюшный эрцгерцог Фердинанд, какой-то небритый, весь в цыпках, с безумным взглядом, в предчувствии своего политического Сараево. А вот он на табуреточке, чтобы быть вровень с нянькой. Следом самый хороший премьер для евреев, пообещавший нам сразу после своего избрания операцию Энтеббе и ковровые бомбардировки иранских центрифуг в одном флаконе. Кому вы верите, вопрошал третий персонаж. Смертная казнь для террористов, электрический стул в каждый подъезд! Лозунги разные, а симптомы заболеваний сходные, сплошное буйное отделение. Сноп света от наших фар, и вот он, очередной больной, в пору весеннего обострения. Не дадите Земельное управление, убью дедушку лопатой. Каждому хотелось верить, повесить бирку "Без лести предан… избирателю".

Такие лица можно видеть только в кабинете у проктолога. Все как один напоминали совят, но было видно, что это мышата, которые тужатся. Это был их последний и решительный бой.

Авторитетные дяди и тети с серьезными минами предрекали исход с точностью до наоборот. У них, как всегда, допустимая погрешность с точностью до одного премьера. Выбери меня, птица счастья завтрашнего дня!

Тут бедолага-избиратель окончательно растерялся и перепутал урну с прикроватной тумбочкой. Надолго завис в кабинке, с ужасом разглядывая буквы ивритского алфавита. Голосовали годовалые дети и собаки. Сам видел на участке, как молодой парень заволок пса в кабину и, судя по раздающемуся оттуда фырканью, требовал ткнуть носом в верный бюллетень. Затем поднес пса, прижавшего конверт лапой, к урне и потребовал от подруги сделать фото на память.

- Чтобы не говорил потом, что не помнит, за кого голосовал! - сообщил парень народу.

Все делали сэлфи и строили рожи, будто позировали для альбома "Лицо больного". Дурдом, где солдаты боевых частей голосовали за МЕРЕЦ, бедуины - за русскую партию, нищие - за миллионеров, а хайтек и студенты протестно, из вредности - за арабов: "Пусть знают, до чего они довели страну!"

Навязанная кампания "Только не Биби!" своим идиотизмом уже напоминала скабрезный анекдот:

- Только не в меня, только не в меня! - попискивало из последних сил придавленное харизмой общество.

- А-а-а в кого?! - успевал возразить тот, кто сверху.

Судя по признакам тошноты наутро, израильское общество определенно подзалетело. Экономия на средствах контрацепции обошлась Израилю в 4 миллиарда шекелей. Эти бабки сожрали выходной день, досрочные выборы, оплата работы участков. Еще в 7 миллиардов станет нам всем вхождение ШАСа и "Яадут а-Тора" в правительство. Это отличникам учебы из йешив, на пособия семьям, где не контролируют рождаемость, детишкам на молочишко, на продленный день и горячие завтраки в безбагрутных школах.

От Лапида и толку было, что молока им не давал, а еще продавил закон, огранивший число министров до 18. Почему я должен платить за министерские полномочия для ликудовских хабалок? Я еле дождался ухода Лимор Ливнат с многострадальной культуры и любительского спорта. На кой мне эти замы и замши, министры без портфелей? А сколько сытого народу из Кнессета уходит. Каждому на адаптацию - от 40 до 240 тысяч. А на их место придут голодные и жадные, дорвавшиеся до кормушки. Почем стоит похоронить? А без покойника? Похоронить Закон о всеобщем призыве, похоронить снижение безработицы, которого все-таки добился Беннет, всучив в руки ультраортодоксам кирки и лопаты. Эти руки отродясь, кроме ложки, ничего тяжелого не держали.

Мрак, пришедший из Бней-Брака, пострашней тьмы, пришедшей со Средиземного моря. После выборов у меня отвратительное послевкусие, как от противного ужина. А в конце, на десерт, подали мороженое. Так себе, можно сказать, парве, однако с вишенкой – стригущий лИшай (вспомните "Лицо больного") не переполз электоральный барьер. Светский Боливар не вынесет троих, хватит нам и чертовой дюжины.

Ничего хорошего от нового расширенного правительства, кроме перманентно досрочных выборов, я не жду. За те оставшиеся ему два года нам повысят акцизы на сигареты и спиртное, подорожают квартиры, продукты, поездки, обрастут новым жирком монополии.

Встретил на остановке знакомого. Вполне благополучный инженер, досиживает до пенсии в госконторе. Ругается, за что, мол, плачу ежемесячно! Говорит, получил от Гистадрута на Песах 700 шекелей талонами вместо привычных 1200. Позвонил он своему профсоюзному деятелю, поинтересовался, а где еще 500? А тот ему резонно отвечает: так у нас же выборы…

А тот самый хайтековский молодой человек, который назло политикам решил отморозить уши и проголосовал за объединенный арабский список, собрался в Англию. Его старшие товарищи в свое время проголосовали шутки ради за партию пенсионеров-миллионеров, и тоже уехали. Так с кем я останусь? Бней-Брак никуда не едет.

Израильская пресса, в особенности русскоязычная, запестрела злорадными заголовками: "Государство Тель-Авив проиграло!" Тель-Авив у нас не любят так, как когда-то в Союзе ненавидели Москву и москвичей. А вы в условном Ашкелоне выиграли?

Левые скорбят, правые ликуют, а у меня в чужом пиру похмелье. Видимо, я их давно перестал друг от друга отличать.