Иногда и в современной публицистике не обойтись без притчи. Предположим, что некая армия готовит крайне рискованную операцию против опасного врага. В оперативном отделе и канцелярии начальника генштаба идет бурная дискуссия о том, стоит ли проводить такую операцию, учитывая огромный риск.

Многие опытные офицеры (назовем их «оппозицией») категорически против проведения операции. Они подробно разъясняют свою позицию, рекомендуют отказаться от этой идеи и даже позволяют себе резкие высказывания в адрес инициаторов операции. Несмотря на возражения, начальник генерального штаба принимает окончательное решение. Я все взвесил, у меня тоже были сомнения, но в итоге я принял решение, говорит он офицерам, начинаем операцию.

Можно ли представить в такой ситуации, что оппоненты продолжат спорить и выступать с критикой уже после того, как было принято решение? Что оппозиция будет принять ущерб моральному состоянию солдат и офицеров в канун предстоящей операции? Конечно же, нет. После того, как решение принято, все мобилизуют силы для предстоящей кампании. Или, как минимум, не мешают ее проведению. В том числе и те, кто был категорически против этой операции. Ведь, несмотря на сомнения, даже те, кто выступал против, в душе желают успеха своей армии. Никто не мечтает о том, чтобы наступил тот тяжелый момент, когда он сможет «с гордостью» заявить: «А что я вам говорил?».

Суть этой притчи предельно ясна. Биньямин Нетаниягу - не начальник генерального штаба, а государство - не армия, и политическая оппозиция имеет право со всей категоричностью выступать против речи главы правительства в американском конгрессе. Однако в тот момент, когда премьер-министр сел в самолет и направился в Вашингтон, всякая критика должна быть прекращена. Или, как минимум, подобная критика должна быть конструктивной, а не разрушительной. Уже нельзя ничего изменить. Нетаниягу уже вылетел в Вашингтон. Может быть, он совершает ужасную ошибку, о которой мы все горько пожалеем (как утверждают его оппоненты). Но жребий брошен. И теперь все оппоненты Нетаниягу должны молиться в надежде на то, что их опасения напрасны.

В конечном итоге мы все находимся по одну сторону баррикад. Никто из нас не хочет, чтобы Иран стал обладателем атомной бомбы. Большинство из нас полагает, что договор между Тегераном и западными державами, который должен быть подписан в ближайшее время, опасен для евреев и всего Ближнего Востока. Так неужели нельзя вести себя более сдержанно - во имя народа, во имя государства. В любом случае оппозиция не извлечет никакую пользу - политическую или электоральную - из своей критики. После того, как Нетаниягу поднялся на борт самолета, подобная критика бессмысленна.

Не беспокойтесь: общественность в курсе - кто был «за», а кто был «против». Не стоит опасаться того, что если Герцог, Ливни и Лапид помолчат несколько дней, их заподозрят в том, что они заодно с Нетаниягу. Люди поймут, что молчание оппозиции вызвано патриотическими соображениями. Что лидеры оппозиции решили не подвергать риску пусть даже слабый шанс на то, что речь Нетаниягу в конгрессе принесет пользу Израилю. Все поймут, что оппозиция именно сейчас обязана проявить максимальную сдержанность и молчанием укрепить позиции премьер-министра Израиля, а не Обамы и Тегерана.

«Нетаниягу разрушает систему отношений между Израилем и США,» - написал Герцог в статье, опубликованной в газете «Нью-Йорк таймс», являющейся рупором Обамы. Разве не подобные заявления лидера израильской оппозиции - в столь критический для страны момент - разрушают отношения между нашими странами?

Администрация Обамы видит, что израильская оппозиция отказывает в какой-либо поддержке своему премьер-министру, читает разгромную критику в адрес Нетаниягу в израильских СМИ. Это убеждает ее в том, что она может полностью игнорировать возражения израильского руководства против соглашения с Тегераном. Нет причин рассчитывать на то, что американский президент будет более благосклонен к правительству Израиля, чем Герцог, Ливни, Лапид или Меир Даган.

Хагай Сегаль, NRG