На мой взгляд, одним из рекордных проявлений дурновкусия и лицемерия во всем этом медийном фестивале, посвященном ущемлению прав женщин на религиозной почве ("адарат нашим"), стала жалоба депутатов от Кадимы, Нино Абесадзе и Шломо Мула на то, что в тренажерном зале кнессета три часа в неделю (всего лишь) отведено для тренировок мужчин. И только мужчин.

Подобного рода мелочное доносительство продемонстрировало, насколько далеким является дешевое цирковое представление, развернувшееся в израильских СМИ, от подлинно серьезного обсуждения этой важной проблемы.

По словам Нино Абесадзе, "все это закончится тем, что женщинам-депутатам будет предписано приходить в кнессет в парандже". "Следует немедленно положить конец попытке сегрегации женщин в важнейшем демократическом учреждении государства Израиль".

Обратите внимание: речь идет о трех часах в неделю, в которые тренажерный зал израильского парламента предназначен исключительно для мужчин. Три часа из шестидесяти. Все остальное время спортзал действует в обычном режиме.

С точки зрения Абесадзе, эти три часа несут в себе угрозу израильской демократии. Если и далее придерживаться этой странной логики, то следует задать другой, не менее важный вопрос. Туалеты в кнессете также действуют раздельно. Не представляет ли собой подобного рода гендерная сегрегация угрозу израильской демократии?

Во всех человеческих культурах мужчины и женщины справляют нужду по отдельности, без посторонних глаз. Женщина никогда не станет заходить в мужскую уборную - не только в связи с тем, что мужчины нередко забывают поднять крышку унитаза. А просто потому, что посещение туалета, предназначенного для противоположного пола, является нарушением интимного пространства. Ценности, нормы, вопросы морали, которыми обосновывается необходимость полового разделения отхожих мест, имеют значение (пусть и не в одинаковой степени) и в том, что касается раздельных тренировок между женщинами и мужчинами.

В большинстве культур имеет место та или иная степень сдержанности и скромного отношения к интимным вопросам. Поскольку и в хайфском Технионе введение раздельного графика для женских и мужских тренировок вызвало шум в прессе и привело в конечном итоге к популистскому решению, причинившему моральный ущерб религиозным студентам, стоит подробнее остановиться на сути подобного разделения.

Некоторые считают, что тренажерный зал - это невинное место, куда приходят обычные люди, посвящающие свой досуг спорту. И сексуальное напряжение, которое может возникнуть в подобном месте между мужчинами и женщинами, не может рассматриваться как фактор, который следует принимать во внимание.

Лично я разделяю эту точку зрения. После интенсивной тренировки на беговой дорожке вокруг меня образуется ядовитое облако. Мне трудно вообразить, что человеческое существо может найти в вони, исходящей от меня, нечто сексуальное.

Другие, в свою очередь, убеждены, что фитнес-клуб превратился в клуб знакомств, как это происходило когда-то с кружками народных танцев. Учитывая этот факт, можно понять, что некоторые ортодоксальные мужчины (среди них – представители национально-религиозного лагеря) хотят избавить себя от вида женщин в плотно прилегающих к нижней части тела лайкровых лосинах, потеющих на беговых тренажерах.

Не стоит заблуждаться в том, что касается сути подобного разделения. Никто не хочет унижать женщин. Речь идет о биологических особенностях человека. Мужчины – это слабый пол. Точнее – слабохарактерный пол. Спросите бывшего наркомана (а каждый мужчина, когда дело касается основного инстинкта, является бывшим наркоманом) – он старается избегать мест, где можно обнаружить белый порошок. Даже если этот порошок – присыпка против раздражения кожи.

Неверующий человек воспринимает ограничения, связанные с соображениями скромности, как дурацкую и агрессивную прихоть. Его право воспринимать это таким образом. Но он обязан с уважением относиться к ценностям других людей до тех пор, пока это не причиняет ему вреда. Мизерное ограничение в вопросе раздельных тренировок между мужчинами и женщинам в определенные часы недели – это не дискриминация женщин, а легитимный компромисс в мультикультурном обществе.

Раздельные места в автобусе – это уже совсем другая история. В данном случае речь идет об извращенном толковании нравственных принципов. Категорически неприемлемо, чтобы женщина была вынуждена уходить в другой конец автобуса лишь потому, что некий мужчина видит в ней предмет вожделения. Но как должно государство реагировать на то, что целый сектор населения требует введения подобных правил? Есть ли у этих людей право навязывать обществу столь жуткий обычай? Сомневаюсь.

К сожалению, призывы к вытеснению женщин за пределы публичного пространства наносят ущерб всему ультраортодоксальному сектору. Всякий раз, когда поднимается новая антирелигиозная волна, сопровождающаяся грубыми обобщениями, харедим оказываются прижатыми к стене.

Нельзя игнорировать тот факт, что ультраортодоксальный иудаизм все еще не избавился от психологической травмы, нанасенной ему 200 лет назад движением еврейской эмансипации – Аскала, с которой ортодоксальный мир вел непримиримую войну. Многие исследователи полагают, что ультраортодоксальное общество переживает динамичный процесс интеграции в израильский социум, пытаясь одновременно сохранить свои культурные нормы.

Истерика в СМИ, стереотипные, лишенные нюансов, объяснения происходящего в ультраортодоксальном мире, лишь увековечивает прошлое, включая сегрегацию женщин.

Арэль Сегал, "Маарив"