На вершине горы. Стивену Спилбергу, культовому американскому кинорежиссеру, автору «Челюстей», «Парка юрского периода» и «Списка Шиндлера», — 65. Хочется сказать — всего-то! — учитывая то, как долго он властвует над киномиром Его судьбу, в прямом соответствии с известным суеверием, отчасти предопределила фамилия. Она немецкая (предки — евреи из Австрии), состоит из двух равно символических частей. Spiel по-немецки — игра, развлечение, но в определенном контексте и дело. Berg — гора. Спилберг стал царем горы (и главой дела) в той сфере индустрии игр и развлечений, которая именуется кинематографом. Состояние Спилберга американский Forbes оценил в 2011 году в $3 млрд. Режиссер-продюсер занимает 117-е место в списке Forbes 400 богатейших людей Америки, точнее, делит его с рядом других денежных мешков, включая небезызвестного Кирка Керкоряна, который тоже отдал должное кинобизнесу и считается едва ли не самым большим дельцом в Лас-Вегасе. Из кинематографистов выше Спилберга только давний друг и компаньон Джордж Лукас (107-е место, $3,2 млрд). (По ходу дела нельзя не умилиться. Какие же они все нищие по сравнению с владельцами наших недр! Притом что всю жизнь пахали и делали реальные деньги.) Был момент на рубеже 1980–1990-х, когда все 10 самых кассовых фильмов в истории кино были сняты либо Спилбергом, либо Лукасом или спродюсированы кем-то из них (а иногда — обоими). Сейчас Спилберг подутратил прежние позиции. Его самый успешный фильм (говорим только о режиссерских работах) «Парк юрского периода» занимает «всего-то» 18-ю строчку в списке самых кассовых фильмов всех времен, «Индиана Джонс-4» — 36-ю, «Инопланетянин», который после выхода в 1982 году больше десяти лет удерживал первую позицию, откатился на 39-е место. Тем не менее и сейчас Спилберг продолжает оставаться самым кассовым режиссером в истории, его фильмы в одном только кинопрокате без учета ТВ, DVD, кабельных сетей и пр. заработали почти $9 млрд.

Переворот

Про многих режиссеров говорят, что история кино делится на две части: до и после их появления. Зачастую это преувеличение. В случае со Спилбергом — чистая правда. Он совершил революцию — если не в кино как искусстве, то в кино как индустрии. Самое удивительное, что акулой киноиндустрии стал человек по киношным представлениям скромный и правильный. Он был примерным сыном в примерной, многодетной и многоступенчатой, с бабушкой и дедушкой, еврейской семье — и отличался от сверстников лишь тем, что с младых ногтей снимал любительские фильмы на камеру, подаренную отцом, инженером-электронщиком. Теперь он столь же примерный семьянин: у него и его жены, актрисы Кейт Кепшоу, которая снималась в «Индиане Джонсе и Храме судьбы» и ради семьи постепенно свернула кинокарьеру, — семеро детей — трое общих, двое усыновленных-удочеренных, дочь Кепшоу от первого брака и сын Спилберга, тоже от первого брака.

Именно этот человек, который еще и примерный голливудский крестный отец (крестил Дрю Бэрримор и Гвинет Пэлтроу), однажды взял и переделал Голливуд. Вообще-то принято считать, что Голливуд перестроили три человека: Спилберг, Лукас и Коппола. Но Спилберг, конечно, сыграл ведущую роль.

К моменту, когда Спилберг пришел в кино и снял (соответственно в 1971-м и 1974-м в возрасте 25 и 28 лет) свои первые полноценные картины «Дуэль» и «Шугарлендский экспресс», Голливуд все еще пребывал в кризисе. Да, он миновал совсем уже жуткий период с середины 1950-х по середину 1960-х, когда из-за последствий маккартизма и цензурных ограничений, порожденных кодексом Хейса (воспетым недавно нашим премьером), стал убыточным. Но даже знаменитая надпись Hollywood на тамошних холмах проржавела и покосилась, и средств на ее реставрацию не было. Тут-то, в 1975-м, Спилберг и снял «Челюсти».

По законам Форда

Задним числом революция, которую совершил Спилберг, вызывает ужас. Хочется задаться вопросом: этот добряк с аккуратной бородкой и вечно милой улыбкой, этот киношный Санта-Клаус, которого мы знаем как Спилберга, стал для Голливуда и кинематографа в целом олицетворением Добра (которое он неизменно отстаивает в своих картинах) или все-таки Зла? Вспомним, чем был Голливуд 70-х. Там творили настоящее, возможно, самое актуальное на тот момент в мире кино. Кубрик, Малик, Пекинпа… всех не перечислить. Того Голливуда больше нет. Он стал коммерческим, конвейерным, стал фабрикой не грез, а больших сверхприбыльных хитов, которые штампуются по шаблону. Но переворот в Голливуде все равно кто-нибудь да совершил бы. И утешимся хотя бы тем, что осуществил его человек безусловно талантливый.

«Челюсти» ознаменовали начало эпохи блокбастеров (у нас до сих пор даже некоторые продюсеры уверены в том, что блокбастер — это жанр. Между тем по американским понятиям блокбастер, то бишь мощная авиабомба, это фильм, собравший в прокате более $100 млн. На момент возникновения термина сумма колоссальная). С «Челюстей» началась и эпоха летних мегахитов — с тех пор наиболее потенциально кассовые фильмы выпускаются в Америке, а теперь и у нас именно летом. И они же стали первой крупной франшизой. Дурацкий термин, который в конечном счете означает эксплуатацию некоего популярного сюжета и популярных героев, выжимание их до нитки: в случае кино — создание сиквелов-продолжений, приквелов-прелюдий, ремейков-переделок, компьютерных игр на основе фильмов и фильмов на основе компьютерных игр. Продолжения и ремейки в Голливуде делали и раньше, но не в таких коммерческих масштабах.

Наконец, «Челюсти» сформировали новое финансовое отношение к кино, которое можно обозначить так: «больше вложений, меньше рисков». В конечном счете творческим процессом в Голливуде (по поводу чего возмущались и Джек Николсон, и Аль Пачино) стали заправлять даже не продюсеры, а банки, выдающие ссуду на съемки. Они стали вмешиваться в сценарии, в процесс подбора актеров. В результате Голливуд предпочел делать ставку на те проекты, в случае которых публике все заранее ясно, и она на них гарантированно клюнет.

Слово адвоката

При этом Спилберг — отдадим должное — сформировал ряд других принципов, на которых зиждется современное коммерческое кино. Доброта, политкорректность: его «Близкие контакты третьей степени», «Инопланетянин», а потом и «Искусственный интеллект» — до сих пор образцы уважения к самым что ни на есть чужим и непонятным. Отсутствие натурализма, крови, реального насилия (они потом возникнут у Спилберга в «Списке Шиндлера» и «Спасти рядового Райана»), во всех «Индианах Джонсах» — насилие детское, смешное, нафантазированное. Чего стоит одно только выражение лица Харрисона Форда, когда он регулярно получает по морде. Потом эту идею несерьезного и ненатурального насилия подхватит Люк Бессон в «Пятом элементе», в «Такси».

And Oscar goes

Слабым звеном Спилберга всегда оставался «Оскар». Ему его хотелось. Чувствуется, он комплексовал из-за того, что его считают «немного детским» режиссером. Ему хотелось серьезного официального признания. С «Оскаром» не заладилось. С «Оскаром» вообще иногда смертельно не везет: великий Скорсезе, который в режиссуре фигура все-таки более важная, получил свой первый «Оскар» за лучший фильм года лишь недавно — за далеко не топовую ленту «Отступники». А до того его прокатывали год за годом, иногда оскорбительно.

Фильмы Спилберга выдвигали. «Челюсти» получили сразу три «Оскара», но второстепенных. «Инопланетянин» — уже четыре, но тоже не тех. А хотелось главных. В какой-то момент наряду с коммерческими хитами Спилберг стал делать картины специально для «Оскара». Но добился лишь того, что его «Цвета пурпура» про тяжелую жизнь афроамериканцев в начале прошлого века установили «оскаровский» антирекорд: одиннадцать номинаций — и ни одной статуэтки. А «Империя солнца» (фильм по роману Джеймса Балларда про японскую оккупацию Китая глазами английского мальчика), тоже оскорбленная «Оскаром» (шесть номинаций — и ни одной статуэтки), стала его первым финансовым провалом.

После этого Спилберг, кажется, задумался, как правильно выстроить «оскаровскую» стратегию. В 1993-м он выстрелил двумя сильными картинами: «Парком юрского периода», который в итоге стал его самым кассовым фильмом и явил миру новые компьютерные технологии (динозавры выглядели как живые), и «Списком Шиндлера». «Список Шиндлера» — картина грандиозная. Но и этот успех Спилберг рассчитал: он уже не доверял оскаровской академии. Ему хотелось ткнуть ее в «Список» носом — а тут-то и требовался суперуспех «Парка».

В итоге свои «Оскары» Спилберг получил. И заслуженно. «Список Шиндлера» (он основан на реальной истории), в котором немецкий промышленник спасает из Освенцима более тысячи обреченных на казнь евреев под видом того, что они необходимы как мастера на его работающей на рейх фабрике, — не просто очень сильная картина. Это еще и самый личный фильм Спилберга. Есть версия, и с ней можно согласиться, что именно во время работы над этим фильмом — а Спилберг оттачивал замысел чуть ли не 10 лет — он впервые по-настоящему ощутил себя не только правоверным американцем, каковым оставался всегда, но и евреем. Он осознал ответственность за судьбу и историю народа, к которому принадлежит. Не зря он не взял за работу над фильмом ни цента (сказав, что это будут кровавые деньги). И основал на огромные средства, вырученные от фильма, фонд «Шоа» (Холокост), который накапливает видеосвидетельства о геноциде в разных странах, для чего на территории Universal Studios создан специальный компьютерный зал, чтобы рассказы людей (а многие из них жили или живут в Белоруссии, на Украине и в России) о кошмаре Холокоста навсегда сохранились в истории человечества. А затем спродюсировал и документальный фильм о Катастрофе.

Сейчас и теперь

1993-й и начало 1994-го (когда и вручались «Оскары» за «Шиндлера») стали пиком карьеры для 47-летнего на тот момент Спилберга. Дальше ему, похоже, стало чуточку скучно. Картина «Спасти рядового Райана» принесла ему второй «Оскар» за режиссуру, но не главный — за лучший фильм года, что Спилберга явно разочаровало. Он продолжает снимать громкие фильмы. В 2000-е сделал «Искусственный разум», «Терминал», «Войну миров», «Мюнхен», четвертого «Индиану Джонса», попробовал себя в анимации («Приключения Тинтина») и вновь замахивается на «Оскара» (фильм «Боевой конь» о Первой мировой и дружбе человека с лошадью выйдет на днях).

Но он понимает, что его начинают обходить, причем те, кто использовал его кинотехнологии и киноидеологию. И не только Джеймс Кэмерон и Питер Джексон. И понимает, что для киноманов нового поколения он уже фигура не безусловная.