Общим местом стало в связи с войной на Донбассе вспоминать в эти дни о начале другой Войны, чье 75-летие мир отметил 1 сентября. Разумеется, всякое сравнение хромает, и хорошо, если не на обе ноги. Тем не менее, логика поведения как отдельных людей, так и целых стран и народов мало изменилась за последние десятилетия.

В середине 1930-х благополучная Европа отчаянно не хотела воевать - и что может быть естественней такого нежелания? Логика столь очевидная, что Гитлер просто не мог не воспользоваться ее уязвимостью. Возможно, фюрер и превратился в безумца к зиме 1945-го, но в первые годы власти его действия диктовались тонким расчетом, а наглость соседствовала с осторожностью. Шажок, еще полшага, - мир съел, пусть и слегка поморщившись и отведя взгляд в сторону? Значит, верной дорогой идете, товарищи, партайгеноссе. Эта формула работала как в частностях (еврейский вопрос), так и в целом - каждая сошедшая Гитлеру с рук геополитическая выходка словно передавала эстафету следующей. Критичной в этом смысле стала ремилитаризация Германией Рейнской области в марте 1936 года - собственно, прояви тогда Великобритания и Франция чуть больше твердости, нынешнего «юбилея» могло и не быть.

Узнав о количестве французских солдат по ту сторону границы, министр имперской обороны Вернер фон Бломберг умолял Гитлера отвести войска, но фюрер верно рассчитал - французы «проявили сдержанность». «48 часов после марша в Рейнланд были самыми изматывающими в моей жизни, - вспоминал рейхсканцлер. - Войди французы в Рейнскую область, нам пришлось бы ретироваться с поджатыми хвостами. Наши военные ресурсы были недостаточны даже для оказания умеренного сопротивления». «Быстроходный Хайнц» - знаменитый Гудериан - был еще откровеннее: «Если бы французы вмешались в 1936-м, мы бы проиграли все, и падение Гитлера было бы неизбежным».

Они не вмешались. Не сделали этого и британцы, напротив, по стране прокатились пацифистские демонстрации - и власть, и общественное мнение дышали в унисон: «лишь бы не было войны».

Такой понятный, в сущности, страх перед войной позволил Гитлеру без сучка и задоринки осуществить аншлюс Австрии, а после Мюнхена - оккупировать Чехословакию. «Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно. Еще более невозможным представляется то, что уже принципиально улаженная ссора может стать предметом войны». Конец цитаты. Положа руку на сердце - ведь вы бы согласились с этой пассажем Чемберлена, тогда - в 1938-м? И его народ согласился - в общем и целом.

К несчастью, обязательства перед союзниками иногда приходится хотя бы формально выполнять, поэтому 3 сентября 1939-го, через два дня после вторжения вермахта в Польшу, Великобритания и Франция все-таки объявили войну Германии. Хотя, она не случайно получила название «странной» - война вроде бы и шла, а боевые действия - как-то не очень. Потому что снова всего лишь «в одной далекой стране поссорились между собой люди…», - ну, вы помните… И воевать вроде было чем - французские ВВС на тот момент насчитывали 3300 самолетов, да еще 1500 новейших машин выделило Соединенное Королевство. У Люфтваффе в то же время - менее 1200 самолетов и ни одной танковой или моторизованной дивизии - все задействованы на Восточном (то есть польском) фронте. Но пока война была «странной» немцы оккупировали уже не столь далекие Данию и Норвегию, а потом… - о том, что было потом, слишком хорошо известно - и мысль о более 60 млн жертв Второй мировой не кажется нам сегодня «фантастичной и неправдоподобной».

Какое отношение все это имеет к событиям на Донбассе и не хочет ли автор поставить знак равенства между Путином и Гитлером? Не хочет, но слишком уж прозрачны параллели. Сначала - аншлюс Крыма. Разумеется, и в Австрии провели референдум плебисцит и тоже под присмотром зеленых человечков вермахта, даже результат получили близкий - 99,75%. Предлог к отделению Судет Донбасса - вообще прямой плагиат - защита немецкого русскоязычного населения. Призывы агрессора к политическому диалогу? Но и фюрер, по его же словам, иногда «запускал пацифистскую пластинку», хотя, отдадим должное президенту РФ - его риторика более обтекаема.

То, что происходит сейчас на востоке Украины тоже можно назвать странной войной, хотя и совсем в другом смысле - боевые действия более чем реальны, только одна сторона, игнорируя все доказательства, отрицает, что имеет к ним какое-либо отношение. Зато отношение Европы - дежа вю в чистом виде. Тогда ведь спектр реакций на действия агрессора тоже колебался от глубокой озабоченности до серьезной обеспокоенности. До экономических санкций, правда, не дошли - да и в той, не глобальной еще экономике, они бы вряд ли достигли цели.

Много ли европейцев искренне полагает, что Россия просто фиксирует свою традиционную сферу влияния, на что имеет полное право? Не меньше, чем тех, кто в 1936-м вслед за лордом Лотианом (позднее - британским послом в Вашингтоне) считал, что в Рейнской области «немцы всего лишь зашли в свой огород».

Поведение держав-гарантов территориальной целостности стран, подвергшихся агрессии? И здесь больше сходства, чем различий. Много толку принес Украине Будапештский меморандум, в рамках которого страна отказалась от третьего в мире ядерного потенциала в обмен на гарантии суверенитета и существующих границ? Его ведь не только Россия подписала, но и США с Великобританией. Никто не рассчитывал на участие их армий в конфликте «в одной далекой стране», но даже вопрос о поставках нелетального вооружения Украине пока не решен окончательно. Как и тогда, все все прекрасно понимают и не испытывают иллюзий в отношении намерений Путина, которому тоже не хватает жизненного пространства для Русского мира. Как и тогда, абсолютно очевидно, что он зайдет настолько далеко, насколько ему это позволят. Надежда одна - на то, что страшный опыт, сын ошибок трудных - все-таки чему-то научил потомков тех, кто 70 лет назад с ужасом осознал, что выбрав позор, получил и позор, и войну.