Суннитская джихадистская группировка ИГИЛ, боевики которой сейчас контролируют обширные территории в Сирии и Ираке, на прошлой неделе подчеркнула свой поразительный взлет, провозгласив исламское государство - новый «халифат», которому должны подчиняться мусульмане всего мира. «Вот оно - знамя Исламского государства, возвышенное знамя Таухида (единобожия), реющее на ветру!» - говорится в заявлении группировки, размещенном в сети на нескольких языках. «Оно бросает свою тень от Халеба до Диялы», то есть от севера Сирии до востока Ирака.

Халифом был объявлен таинственный лидер боевиков Абу Бакр аль-Багдади (Abu Bakr al-Baghdadi). Мои коллеги уже писали о том, что вновь провозглашенный халифат будет означать для ИГИЛ (теперь просто ИГ - «Исламское государство»), отколовшейся от «Аль-Каиды» группировки, враждующей со своим экстремистским родоначальником. Возрождение халифата - цель многих джихадистских организаций, стремящихся разрушить систему национальных государств, созданную на Ближнем Востоке после Первой мировой войны.

В этом месяце в ходе своего наступления на Ирак боевики снесли восточный вал на границе Ирака и Сирии. В заявлении, размещенном в сети под фотографией бульдозера, говорилось, что ИГИЛ разрушает границу «Сайкса и Пико», делящую две страны, которые джихадисты считают искусственным творением европейских колониальных держав.

«Символическая акция бойцов ИГИЛ против раздела, который сто лет назад осуществили европейские империи, демонстрирует, насколько важен для одной из самых радикальных группировок современного Ближнего Востока миф о доколониальной невинности», - пишет в New York Review of Books историк Малис Рутвен (Malise Ruthven).

Говоря о «границе Сайкса-Пико» ИГИЛ имеет в виду секретное соглашение, заключенное в 1916 году двумя дипломатами - англичанином сэром Марком Сайксом (Mark Sykes) и французом Франсуа Жорж-Пико (Francois Georges-Picot). Британия и Франция имели собственные виды на земли рушившейся Османской Империи, своего противника в Первой мировой войне. В итоге они договорились с Россией о разделе этих территорий на сферы влияния и контроля. Это шло вразрез с гласными договоренностями с арабскими лидерами, которым обещали независимое арабское государство со столицей в Дамаске в обмен на поддержку против османов.

То, что произошло после Первой мировой войны, вызвало в арабском мире вполне оправданную обиду. Хотя победоносные союзники подтвердили национальные притязания румын, болгар, греков и других народов Восточной Европы, некогда живших под османским ярмом, они отказались идти навстречу стремившимся к независимости арабам. Французы послали войска в Сирию и жестоко подавили националистическое движение. Британцы сохранили контроль над нефтяными месторождениями современного Ирака и превратили портовую Барсу в стратегический перевалочный пункт на пути к своим индийским колониям. Такие британские арабисты, как Т. Э. Лоуренс, помогавший организовывать арабские восстания против османов, были глубоко разочарованы двуличностью собственных властей.

Границы независимых стран, возникших в последующие десятилетия (и после еще одной мировой войны), не полностью соответствовали тому, о чем договорились Сайкс и Пико. Тем не менее, они несли явные следы европейского вмешательства: разделение Ливана и Сирии по конфессиональному признаку, возникновение Иордании, крайне способствующее расколу возникновение Государства Израиль.

Для бурной ближневосточной политики это наследие играет роль чего-то вроде первородного греха. В последние месяцы, когда гражданская война и политический кризис в Сирии и Ираке принялись стирать границы и заставили многих задуматься о новом перекраивании карты региона, целый ряд комментаторов стал рассуждать о «рушащемся» консенсусе Сайкса-Пико. Для ИГИЛ эта идея, вероятно, крайне удобна, так как она позволяет боевикам выглядеть мстителями за историческую несправедливость и следующими наследниками халифата после Османской Империи.

Однако эта версия выглядит неубедительно. Османы веками правили обширной, сложной и разнородной империей, в которой жило множество исповедующих разные веры народов. Несмотря на свои многочисленные недостатки, Османская Империя славилась терпимостью. Кровожадные ханжи и фанатики, свирепствующие сейчас в Сирии и Ираке, оскверняют могилы, уничтожают кресты и убивают иноверцев. На османов это совсем не похоже.

Более того, «искусственная» граница между Ираком и Сирией была проведена именно османами. При этом территорию, которая некогда называлась Месопотамией, они разделили на три «вилайета» - Басру, Багдад и Мосул. Любителям поговорить о европейском коварстве не стоит забывать о подобных нюансах, пишет в Financial Times Рула Халаф (Roula Khalaf): «Названия "Сирия" и "Ирак" относились к соответствующим территориям задолго до распада империи. В период британского и французского мандатов главное недовольство вызывал раздел Великой Сирии на несколько минигосударств и присоединение одной из ее частей к Ливану. Однако так продолжалось недолго, и в итоге Сирия объединилась в независимое государство со столицей в Дамаске. Обвинять в нынешней ситуации Сайкса и Пико значит игнорировать факт того, что территориальный национализм глубоко укоренен в современном арабском мире, несмотря на последние вспышки насилия на религиозной почве».

Реальная проблема, по мнению Халаф, заключается в «трагической неспособности постколониальных правительств построить государства для всех граждан». Проведенные сто лет назад линии на карте не делали неизбежным то чудовищное кровопролитие, которое мы сейчас наблюдаем. Халаф также полагает, что упор на соглашение Сайкса-Пико заслоняет недавние события, также на свой лад перекраивавшие карту - например, вторжение США в Ирак в 2003 году. Именно это - а вовсе не падение Османской Империи - и есть наиболее вероятная причина появления нового халифата.

Ишан Тарур, "The Washington Post", США