В длительной борьбе за обладание территорией, как правило, называемой Израилем, Палестиной или Трансиорданией (Иорданией, для краткости), сложные отношения между Восточным и Западным Берегами редко освещаются в популярных СМИ. Но в течение почти сорока лет Иорданское Хашимитское Королевство управляло (прямо или косвенно) Западным Берегом, предоставив всем своим палестинским жителям гражданство королевства. Со временем и по многим причинам, многие палестинцы с Западного берега переехали на восток в Трансиорданию. Эти палестинцы, как живущие на Западном Берегу, так и жившие ранее на Западном Берегу (в настоящее время проживающие в Иордании), составляют свыше девяноста процентов граждан Хашимитского Королевства. Хотя политический истеблишмент в Вашингтоне и три ближневосточные стороны конфликта (Израиль, Иордания и ООП) очень редко говорят об этом, так называемый израильско-палестинский конфликт не может быть решен без учета политической связи Королевства Иордании с Западным берегом.

Трансиордания почти всегда была частью исторического пейзажа сначала древнего Израиля, его различных картографических представлений на протяжении тысячелетий, а затем мандата Лиги Наций, образовавшей современные государства – Сирию, Ливан, Ирак, Иорданию и Израиль. Трансиордания – такая же ключевая часть территории, обычно называемой Израилем или Палестиной, как и Огайо в США. Отделение территории Восточного берега от первоначального мандата на Палестину было "квадратным колышком в круглое отверстие", то есть заложенным конфликтом, достигшим апогея в трехстороннем споре о будущем Святой Земли.

В 1948 году из арабо-израильской войны за Палестину возникло два национальных государства – Иордания и Израиль. Иордания была арабским государством, а Израиль – еврейским. Иордания оккупировала западный берег реки Иордан, дав территории новое имя, Западный Берег. До этого времени, на протяжении тысяч лет, территория всегда называлась Иудеей и ассоциировалась с древним Израилем. В эпоху арабского вторжения и нигде за пределами этой земли она никогда не называлась Западным Берегом или Палестиной ни одним из ее исламских оккупантов.

Первый король Иордании, Абдалла I, хотел назвать свое королевство Палестиной. Но британское правительство, (финансировавшее зарождающееся королевство и надзирающее за его становлением), предположило, что называя королевство Палестиной, он автоматически поставит монархию в опасную ситуацию. Из-за того, что подавляющее большинство палестинцев Западного Берега не идентифицировали себя с королем или его королевством, британцы чувствовали, что сторонникам меньшинства в королевстве, бедуинским племенам пустыни, нужна самостоятельная национальная категория. Именно британцы предложили, чтобы король назвал свое новое королевство Иорданией. С того времени иорданская монархия пытается решить вопрос о том, как интегрировать своих основных палестинских граждан в «иорданскую» национальную идентичность.

Все 1950-е годы и вплоть до войны с Израилем 1967 года, палестинцы Западного берега либо протестовали против иорданской власти, либо переезжали на восток, чтобы лучше воспользоваться экономическими возможностями в «настоящей Иордании». Поскольку Иордания была абсолютной монархией, в которой как исполнительная, так и законодательная власти осуществлялись исключительно монархом, глубокая дискриминация палестинцев и палестинский национализм исходят из королевского дворца. Эта дискриминация переросла в глубокое разделение между «иорданскими» бедуинскими племенами Восточного Берега, (лояльными к королю), и палестинцами, (чьи лояльность всегда ставилась под сомнение). Подавляющее большинство государственных рабочих мест и важных военных и охранных постов строго предоставлялось лояльным бедуинским племенам Восточного Берега. Когда разрешались парламентские выборы, (только по королевскому усмотрению), палестинское представительство искусственно занижалось, чтобы обеспечить большинство бедуинов. Только палестинцы, представляющие высший класс, чья верность Иорданскому государству была несомненной, допускались до государственных постов исполнительного уровня.

На протяжении всей ее истории, Иорданию совершенно обоснованно воспринимали как прозападную монархию, чья лояльность и к Вашингтону, и к Лондону не вызывала сомнений. И Англия, и США многие годы поддерживали репрессивные абсолютные монархии и военных диктаторов на Ближнем Востоке. Но в случае с Иорданией политическая ситуация совершенно уникальна. Поддержка американцев Израиля объясняется тем, что это бастион плюралистической демократии в регионе (все палестинцы, живущие в Израиле, имеют точно такие же политические права, как и большинство еврейского населения), но в то же время поддержка правительством США Иордании основана на геополитических стратегических соображениях. Именно эти стратегические факторы сближают Вашингтон и короля.

В первую очередь, Иордания и территория Восточного Берега, которую она представляет, стала решающим "буферным государством" в весьма нестабильном регионе, основной природный ресурс которого, (нефть), имеет жизненно важное значение для мировой экономики. Этот статус "буферного государства" защищает Израиль и Саудовскую Аравию от посягательств со стороны радикальных антизападных сил (Иран, Ирак или Сирия). С Иорданией в качестве буфера, проамериканский региональный блок, простирающийся от Каира до Персидского залива, сохраняется в течение почти четырех десятилетий. Но существует еще один ключевой фактор, также играющий чрезвычайно важную роль в успехе Иордании у истеблишмента Вашингтона и Лондона: на протяжении всей своей истории иорданская монархия представляла из себя умеренную арабскую силу, выступающую за мир с Израилем. Такая позиция привела к автоматическим трехсторонним дружеским отношениям между Вашингтоном, Иерусалимом и Амманом, способным разрешить палестинский вопрос в географическом дизайне, что помогло бы создать в будущем региональный союз, возглавляемый США.

Подписанные в 1993 г. соглашения Осло, были одним из свидетельств израильско- иорданского обоюдного понимания, что в трехстороннем споре лучше иметь союзника. Но Иорданская монархия, опирающаяся на меньшинство, доказала внутреннюю слабость этой израильско-иорданской конфигурации. Проще говоря, палестинцы отказались, чтобы ими управляли из Иерусалима и Аммана. Напротив, с 1970-х годов ООП поняла, что иорданская монархия уязвима к революциям типа АНК (Африканского Национального Конгресса – прим переводчика). Она также понимала, что в любом "окончательном соглашении" с Израилем, граница по реке Иордан должна быть под их контролем и не подвергаться израильскому надзору. Таким образом, уже более двадцати лет, Израиль и палестинцы конфликтуют. Теперь процесс Осло мертв, и все стороны (Израиль, Иордания, США и Великобритания) находятся в растерянности относительно того, что делать дальше.

Все дело в том, что и регион, и ее сверхдержава-покровитель (США) изменяются. Идея администрации Обамы, что жизненно важные решения мирного процесса можно принять в этом контексте, была (скажем честно) нереальной. Но парадигма Осло ущербна и по другой, более сложной, причине. Проблема Западного Берега не может быть решена без одновременного понимания его будущих отношений с Восточным Берегом. Иордания как монархия, превратилась в нестабильное "государство апартеида", чье выживание зависит уже и от внешних сил, и от положения внутри страны, где крайнее меньшинство господствует над подавляющим большинством. Конечно, никто не хочет, чтобы Иордания попала в иранский лагерь (Вы слышите, г-н Госсекретарь?). Но мир между Израилем и палестинцами потребует "округления квадратного колышка". Для этого потребуется региональный план, а также демократическое политическое включение Иордании в израильско-палестинские переговоры. До сих пор понимания по этому вопросу руководству США не хватало. Никто не удивился, кроме Керри и Обамы, что их недавняя мирная инициатива не удалось. Иначе и быть не могло.

Основным вопросом для Ближнего Востока никогда не была проблема будущего Израиля или Палестины. Главный вопрос – это как создать постоянный региональный орган достижения мира при отсутствии преобладающего руководства одного государства или группы государств. Но это не уникальный вопрос, свойственный только Ближнему Востоку. Это касается и Европы, и Восточной Азии. Чего не может понять «мозговой центр» Вашингтона– это то, что так называемый дипломатический успех должен быть самоцелью (прочный мир), а не просто средством для неопределенного и временного политического урегулирования. Мир для Израиля должен разрешить региональные обстоятельства, а не усугублять их. В этом контексте нынешние иранские ядерные переговоры были незаконными с самого начала. Иран стремится либо к региональной гегемонии, либо к предотвращению ее. В любом случае, баланс сил никогда не может быть приведен в какое-то равновесие. А без постоянного органа исключения гегемонии на Ближнем Востоке, жизненно важный вопрос иорданского буферного государства никогда не может быть полностью решен.

Это как эффект, обратный эффекту домино. Без решения вопроса об иорданском буферном государстве, невозможно продолжать демократические преобразования против апартеида. А без демократического решения в Иордании невозможно «найти свою круглую затычку» в трехстороннем историческом споре Израиля и Палестины (в том числе, Трансиордании). Между тем, по мере того, как регион все дальше и дальше склоняется в сторону всеобъемлющей войны, иорданской монархии угрожает дестабилизация. Разница между восприятием ситуации нынешней американской администрацией и израильской точкой зрения является то, что израильтяне должны жить в этом регионе. Так что лучше раньше, чем позже Иерусалим должен сказать своим американским друзьям, что теперь настало время выступать за демократию в Иордании. Апартеид – ужасное слово, но оно больше относится к Иордании, чем когда-либо относилось к Израилю (Вы слышите, г-н Госсекретарь?).

В действительности, вопрос нужно поставить так: Имеет ли правительство США решимость постоять за свои принципы? И если да, то иорданского короля нужно мягко убедить. На самом деле никто в Израиле или США не стремится его свергать. Желателен не переворот или революция, а упорядоченное конституционное предоставление прав всем иорданским гражданам. Другими словами, монархия в британском стиле, где король царствует, но не управляет. Но это не должно быть сделано в региональном вакууме. США должны быть инициатором "большой сделки", в целях устранения всех гегемонистских конструкций, будь то ядерное государство, сверхдержава, сунниты или шииты. Вопрос не стоит так: или-или. Оба проекта должны осуществляться одновременно. Как в квантовой физике, существование и частицы, и волны одновременно. Но это не возможно без инициативы Президента. Мяч должен быть заброшен четко в королевский двор. Только президент Обама может сделать это. Апартеид – уродливое слово; чем больше оно используется палестинцами против Израиля, тем больше оно будет также использоваться против Иордании.

В конечном счете, Иордании никогда не будет позволено лишить его палестинских граждан гражданства. Как и другие арабские государства Леванта, Иордания должна превратиться в демократическую страну, соблюдающую конституционные права и обязанности своих граждан. Все "иорданцы", будь то бедуины или палестинцы, должны иметь равные права в условиях демократии. Тогда, и только тогда, двойственные вопросы региона и Западного Берега-Иудеи могут решиться справедливо. Вы слышите, Ваше Величество?

Стивен Горовиц, ToI

Перевод: +Elena Lyubchenko