Шатер откровения

В недельной главе "Шмини" описывается первое храмовое богослужение, первое жертвоприношение, совершенное в Шатре откровения через год после выхода сынов Израиля из Египта: "И вошли Моше и Аарон в шатер откровения; и вышли, и благословили народ. И явилась слава Господня всему народу. И вышел огонь от Господа, и сжег на жертвеннике всесожжение и тук; и увидел весь народ, и возликовал он, и пал на лицо свое". (9:22-23)

Итак, через год после выхода из Египта – за две недели до соответствующей даты - было совершено первое жертвенное богослужение Израиля в специально построенной для этого Скинии.

Заповедь "Пусть сделают Мне святилище" (Шмот 25:8), была дана в Йом Кипур 10 тишрея – то есть ровно через полгода после заповеди подготовки пасхальных агнцев, выполненной 10 нисана ("И сказал Господь Моше и Аарону в земле Египетской, говоря: Месяц сей для вас начало месяцев; первый он у вас из месяцев года. Скажите всей общине израильской так: в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый по агнцу на семейство, по агнцу на дом" (12:1-3).

В тот Йом Кипур Моше во второй раз спустился с горы Синай и народ получил прощение за грех золотого тельца. Неудивительно поэтому, что это прощение недвусмысленно связывается традицией с заповедью "Пусть сделают Мне святилище".

В частности в мидраше Танхума разъясняется, что до греха не было необходимости в Скинии (Храме), так как Шехина обитала в самом народе, теперь же возникла необходимость в выделении особого места для общения с Создателем.

Это предписание выглядит парадоксальным, во всяком случае, оно вызывает вопросы. Так в Мидраше “Шмот раба” говорится, что по поводу слов “И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их” (25:8), Моше выразил изумление. На что Всевышний ему ответил: “Это не так, как ты думаешь, Моше. Построй Скинию из двадцати балок на северной стороне, и из двадцати на южной и восьми на западной, и Я спущусь на землю и явлю Себя в этом ограниченном пространстве”.

Образец Скинии был дан самим Создателем, но при этом оказался достаточно типовым. В последние десятилетия на территории Иордании, Турции и Сирии были обнаружены следы храмов и жертвенников (датируемые II-м тысячелетием до н. э), по ряду своих параметров соответствующих тому, что описано в Торе.

Итак, после поклонения народа золотому тельцу Всевышний повелел воздвигнуть для Себя обитель, легко опознаваемую как обитель Божества, в комплекс которой входил жертвенник ("И вошли Моше и Аарон в шатер откровения; и вышли, и благословили народ... И вышел огонь от Господа, и сжег на жертвеннике всесожжение").

И все же вопрос обители Всевышнего не связан напрямую с вопросом жертвоприношений.

Жертвы

Действительно, для того чтобы принести жертву, достаточно просто жертвенника. С Храмом или без Храма, в Скинии или вне ее, но жертвы возносились бы в любом случае.

Так при явлении в образе неопалимого терновника Всевышний сказал: "Ведь Я буду с тобою, и вот тебе знамение, что Я послал тебя: при выводе твоём народа из Египта вы совершите служение ("авода") Богу на этой горе" (Шмот 3:12).

О намерении сынов Израиля принести жертву в пустыне в Торе сообщается неоднократно. Например: "пойдешь ты и старейшины Израилевы к царю Египетскому, и скажете ему: Господь, Бог Иврим, явился нам, а теперь мы бы пошли на три дня пути в пустыню и принесли бы жертвы Господу, Богу нашему" (3:18).

Выйдя из Египта, они не принесли жертву, хотя и имеется упоминание о жертвеннике: "И построил Моше жертвенник, и нарек ему имя "Господь – Нисси" (Господь – чудо мое)" (17:15). Тем не менее, жертвы были принесены в самом Египте. В самом деле, исход был связан с жертвой, он был пропитан кровью жертвенных агнцев: "Агнец без порока, самец однолетний должен быть у вас; из овец или из коз возьмите его. И да будет он у вас в хранении до четырнадцатого дня сего месяца, тогда пусть зарежет его все собрание общины израильской в вечерние сумерки. И пусть возьмут крови (его) и наведут на оба косяка и на притолоку в домах, в которых будут есть его. И пусть съедят мясо в ту же самую ночь, жаренным на огне; с опресноками и с горькими зельями будут есть его. Не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, а жаренного на огне, с головой его и с ногами, и с внутренностями его. И не оставляйте от него до утра; но оставшееся от него до утра сожгите на огне. И так ешьте его: чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посох ваш в руке вашей, и ешьте его с поспешностью; это пэсах Господень" (11:5-16).

Более того, тогда же была дана заповедь приносить в жертву пасхального агнца ежегодно (12:24).

Первое богослужение в Скинии всего на две недели упредило то ежегодное пасхальное жертвоприношение, которое в любом случае должно было бы совершиться.

Итак, вопрос обители Всевышнего и ее восстановления не связан напрямую с восстановлением храмовых жертв. Это два совершенно независимых комплекса заповедей.

Жертвы на Храмовой горе должны приноситься вне всякой связи со строительством Храма, а Храм должен быть возведен вне всякой связи с жертвоприношениями. Так во времена Эзры вознесение жертв началось еще до того, как Храм был восстановлен ("С первого дня седьмого месяца начали они возносить всесожжения Господу, но храм Господний еще не был основан" (Эзра 3.6.).

Ученик Виленского Гаона раби Хаим из Воложина пишет в своей книге "Нефеш хаим" (4): "Когда Всевышний создал человека в мире, то установил его высшим образцом и дал ему силы, в середине разместив сердце. И таким же образом создал Всевышний и мир как единое целое, в центре которого размещено сердце, от которого зависит все прочее. А святая святых, где Шехина, где завеса, Крувим и Скиния – это сердце всей земли и всего мира...".

Итак, само строение, сам Храм – является важнейшим условием поддержания человеческого существования.

Что же касается возобновления жертвоприношений, то это отдельный вопрос, который по большому счету остается открытым.

В эсхатологические времена, когда, согласно учению Аризаля, животные подтянутся до уровня существ говорящих, их убийство станет недопустимым. В своей статье "Хазон цимхонут вэ шалом" рав Кук показывает, что согласно Торе в конце истории должны утвердиться идеалы вегетарианства, однако даже в этих условиях кровавые жертвоприношения должны продолжаться. Когда его сын Иеуда Цви отказался от мясной пищи, отец послал его учить шхиту. Вместе с тем, в книге "Леневухей адор" (включенную в издание: "Пинкасей арайя 2:1"), рав Кук признает, что в период торжества вегетарианских идеалов кровавые жертвы по решению Сангедрина могут быть упразднены, и приношения могут ограничиться растительными. Долгое время это место цензурировалось, но в прошлом месяце книга была, наконец, издана без купюр.

Таким образом те, кто угрожают превратить Иерусалим в "веганскую Мекку", должны усвоить: даже открывая фронт против кровавого еврейского культа, им нечего предъявить против восстановления Иерусалимского Храма.