Мне как историку-иранисту здорово повезло. В 1978-1981 годах я стал свидетелем возникновения нового государства - Исламской республики Иран, рассказывая о событиях изнутри в роли корреспондента ТАСС в Тегеране. А 46 лет спустя я наблюдаю, как государство это рушится.

Нет, формально в Иране все по-прежнему. Во главе страны - единоличный духовный лидер, власть осуществляется мусульманской богословской верхушкой, все структуры государства, созданного аятоллой Хомейни, на месте. Но при сохранении внешней оболочки Исламская Республика потеряла смысл существования.

После свержения шаха в феврале 1979 года население страны рассчитывало на освобождение от тирании (читай - демократизацию) и, как во всех революциях, на улучшение условий жизни. Новая иранская власть, однако, сфокусировала внимание отнюдь не на том, чтобы, убрав монархию, сохранить место Ирана в мировой экономической и политической системе и не потерять роль в обеспечении стабильности во взрывоопасном ближневосточном регионе. Напротив, все силы и ресурсы были пущены на достижение цели идеологической.

Эта цель, обозначенная хомейнистами как распространение исламской революции, сводилась в принципе к двум публично заявленным направлениям действий: формированию военно-политического союза - главным образом за счет мусульман-шиитов в Ираке, Сирии, Ливане и других странах (так называемой "оси сопротивления") и уничтожению государства Израиль. В конечном счете это привело Иран к тому, чтобы превратиться в спонсора исламского терроризма.

Цель оказалась не просто недостижимой, но фактически ложной.

Щупальца, которые иранский режим протянул по всему региону, обрублены. В Газе идет разгром хамасовцев, в Ливане "Хизбалла" потеряла былое влияние, и страну эту уже нельзя называть "колонией Ирана", как это было совсем недавно. В Сирии рухнул режим Башара аль-Асада, в Ираке от терроризма отказались проиранские шиитские формирования, йеменские хуситы способны только на отдельные выходки. А если нет перспектив распространения "исламской революции" через региональных марионеток, нет и основы для того, чтобы заставлять иранцев терпеть экономические невзгоды и мобилизовывать силы ради призрачной цели.

Последней надеждой хомейнистов оставалась их ядерная программа и вожделенная атомная бомба, которая должна была погубить еврейское государство и придать глобальный вес иранскому режиму. Израильская операция "Народ как лев" в ночь на 13 июня положила конец этой программе.

И то была не одноразовая акция! Операция будет иметь продолжение в виде профилактических мер. Израильтяне станут последовательно уничтожать любые объекты на иранской территории, которые могут иметь отношение к усилению военного потенциала Ирана, будь то ядерные разработки или системы запуска баллистических ракет или беспилотников. Иран теперь находится под постоянным наблюдением и не сможет больше претендовать ни на исключительное военное положение в регионе, ни на руководство исламскими террористическими организациями.

Есть надежда, что на Ближний Восток возвращаются стабильность и мир.

Что же ждет режим, под которым рухнула идеологическая основа и у которого ликвидирован военный потенциал? Что значит с таким трудом обретенная открытость и незащищенность?

Ситуация у правящих богословов непростая. Престарелому духовному лидеру аятолле Али Хаменеи надо срочно искать обязательного по конституции сменщика среди "великих аятолл", а ни один из нынешних пятнадцати таких шиитских богословов по разным причинам на эту роль претендовать не в состоянии. Харизматических вождей в Иране нет, и это означает кризис власти.

Провал политики режима может увеличить влияние так называемых "реформаторов" - деятели шиитского толка, крепко связанных с большим бизнесом и в принципе готовых прорвать изоляцию страны и наладить отношения с Западом. Главой такой неформальной группировки можно считать бывшего президента Хасана Рухани, который уже публично жалуется, что Хаменеи когда-то помешал ему договариваться с американцами.

Хаос в правящей верхушке, где шиитские "ястребы" требуют реванша и "смерти Америке и Израилю", а либеральные деятели принюхиваются к возможностям, которые могут открыться Ирану через расширение сотрудничества с Западом, будет способствовать снижению нажима на население. Иранская молодежь, особенно образованная, которая и так в массе своей придерживается прозападных настроений, будет радикализироваться и постепенно порождать революционные группы - вплоть до антиисламских, которые делают знаменем древнюю культуру Ирана. Такой сценарий просматривается уже сейчас.

Обострения обстановки и новых вспышек недовольства режимом можно ждать и от трудящихся, которые все чаще идут на забастовки, и от сепаратистов на национальных окраинах.

Сегодня ясно одно - израильская операция 13 июня радикально изменила жизнь в Иране. Последствия ее будут сказываться не один год. В целом же можно ожидать, что на смену режиму богословов со временем придет власть, способная вписаться в региональную и мировую политическую и экономическую систему в качестве "приличного члена общества".

А не спонсора терроризма.